Русская фантастика 2015 - Андрей Бочаров

Отец кивнул, обозначая, что принимает объяснение. Помолчал, произнес медленно, будто подбирая слова:

– Я говорю на основе собственного опыта, сын. Разность культур не принесет вам ничего хорошего: разное восприятие, менталитет. Твоя мама… она так и не смогла смириться с этим.

– А… А где она?

Марек боялся задавать этот вопрос. А вдруг – такого, конечно, не может быть, – но вдруг она в тюрьме? Или ее казнили? Или еще что-нибудь такое же, страшное. Как он после этого будет общаться с отцом?

– Не делай из меня монстра, – усмехнулся Президент. – Она просто уехала. Вернулась обратно. К себе. Не стану говорить, что это было легко… Я остался без жены, ты – без матери… Но! – Отец воздел вверх палец. – Имея такой опыт, сын, я могу давать советы. Пока вы с Агнешкой еще не столь взрослы, то ничего. Но на будущее – я хотел, чтобы ты подумал над моими словами и принял верное решение.

– Ну, папа! Все против нас, и ты тоже! – буркнул возмущенный и смущенный Марек, вспомнив отношение к их дружбе пани Карпински.

– А кто еще? – как бы между прочим, поинтересовался отец.

– Да никто! – воскликнул раздосадованный Марек, поняв, что чуть не выдал маму Агнешки. А вдруг отцу не понравится, что она не считает наследника подходящим другом для своей дочери? А в гневе отец крут. Может и не посмотреть на то, что это жена дипломата сопредельной державы. И ладно, если просто выдворит из страны, а если хуже?.. И чтобы сменить тему, Марек быстро произнес: – Папа, вообще-то, я к тебе с просьбой. Агнешка сказала, что тебе подарили флаер. Для меня. Специальная модель.

– Флаер? – Отец задумался, вспоминая. – А да, что-то такое было несколько дней назад. А я и забыл. А зачем тебе чужой флаер? Тебе что, наших мало?

У них действительно была целая «конюшня», как это называл отец, флаеров, и Мареку беспрепятственно разрешалось пользоваться ими.

– А, говорят, это какая-то специальная модель, для подростков. И особые функции, – сообщил он отцу правду, но не всю. То, что флаер интеллектуальный, то есть способный самостоятельно анализировать ситуацию, рассуждать и принимать собственные решения, лучше было промолчать: отец не доверял слишком умной технике.

– Да? Ну, хорошо, давай вызовем конюшего, – так отец шутливо называл их инженера транспорта Бахира. – И спросим его, чего это там такое прислали. И можно ли это давать ребенку.

Возмущенный Марек набрал воздуха, собираясь разразиться длинной речью, но отец шутливо вскинул руки:

– Ладно, ладно! Не ребенку! А будущему Президенту, стратегически важному для страны и для его престарелого отца. Так подойдет?

Марек в ответ только фыркнул: уж на престарелого отец никак не тянул.

– Папа, а что самое важное в жизни правителя? – спросил Марек некоторое время спустя. Бахир был вызван и, пока он шел, можно было скрасить время ожидания беседой. Отец ведь, обычно, очень занят, а тут такая возможность пообщаться…

– Любить родину, следовать традициям и выполнять свой долг, – не задумываясь, ответил отец. – Это важно не только для правителя – для любого человека.

Про «любить родину» было понятно. Про традиции – вроде тоже. А вот третье…

– А что значит выполнять долг?

– Это значит всегда держать слово. Что бы ни происходило. И делать то, что должен, даже если ты думаешь по-другому. Посмотри на Аслана. Он предан мне, несмотря на то, что со многим из того, что я требую, он не согласен.

– А он предан? – с небольшой ноткой сомнения в голосе спросил Марек. Аслан, конечно, хороший человек, и к нему, Мареку, относится по-дружески и без подлизывания, как некоторые… Но он так часто спорит с отцом…

– О, да, – уверенно кивнул отец. – Это человек, на которого я могу полностью положиться.

Марек вспомнил сжатые кулаки Аслана после выхода его из Президентского кабинета, его перекошенный рот… А стоит ли ему всегда доверять? Но выразить сомнения не успел: в комнату вошел инженер транспорта.

– Господин, вы меня звали, – главный конюший – маленький, толстенький человечек с большим носом и живыми глазами – почтительно поклонился.

– Да, Бахир, – кивнул отец. – Расскажи-ка мне, что за игрушку прислали для наследника?

– Игрушку? – удивился инженер. – А-а-а, флаер. Да, есть такой. Очень хороший! Мы его уже подробно осмотрели, никаких добавок…

Любая вещь, любая техника, любые, даже самые невинные подарки подвергались жесткой проверке на предмет встроенных жучков или каких-либо других неподходящих дополнений.

– Ну, это само собой, – отмахнулся отец. – А что там в плане безопасности? Я имею в виду, как с флаером? Полетные качества? Управляемость? Защита кабины?

– О! Тут все в полном порядке! Это специальная подростковая модель, потому защитные функции на высшем уровне. Жесткий каркас, система автоматической эвакуации на случай аварии. Возможность принудительной блокировки скоростных режимов…

– Ага! Это как раз то, что нужно! Да, сын?

Марек скорчил рожу: чего уж греха таить – погонять он любил.

– Ну что, – вздохнул отец. – Если блокировка есть, то, думаю, можно попробовать допустить Марека к управлению.

– Сейчас? – Марек вскочил, представляя, как с ветерком прокатит Агнешку.

– Что ж, идите, – кивнул отец.

Марек, едва сдерживая довольную улыбку, зашагал к выходу: «А Агнешка думала, что отец не даст машину! Вот она удивится!» За ним, подпрыгивая, будто детский мячик, заспешил отпущенный кивком отца Бахир.

– Марек, – окликнул Президент сына, когда тот уже стоял на пороге. – Смотри, аккуратнее там!

– Не волнуйтесь, господин Президент, – поспешно обернулся Бахир. – Это абсолютно безопасная машина. Можно сказать, что она почти разумна. Ее интеллектуальный блок позволяет ей принимать собственные решения, независимо от действий пассажиров. Потому, даже если господин Марек…

– Что-о-о? – Глаза отца полезли на лоб. – Что эта машина может делать?!

– Принимать решения… – пролепетал Бахир, не понимая, что так возмутило правителя. – Для удобства управления в нее встроен интеллектуальный блок, который позволяет осуществлять управление не только вручную, но и мысленно. При этом машина выполняет команды пилота, но в случае критической ситуации может осуществлять самостоятельные действия, принятые на основе анализа обстановки.

– Папа, все нормально. Я знаю о таких флаерах. Это очень удобные машины, – вмешался Марек, раздосадованный начавшим объясняться инженером. – Пойдем скорее, Бахир!

– Нет, стойте! – загремел отец. – И ты называешь это проведенной проверкой, Бахир?!

– Э-э-э, – замямлил начальник конюшен, не разумея, что он сделал не так.

– Ты готов был посадить наследника во флаер, способный принимать собственные решения? Ты совсем спятил?! И какое решение примет этот флаер, оказавшись на высоте с моим сыном внутри? Рухнет камнем вниз?

– Нет, господин Президент! Это невозможно! Флаеры подобного плана, кроме интеллектуального блока, обладают еще и блоком импринтинга. Они привязываются к своим владельцам, как… ну, как собака, например. И потому никогда не причинят хозяевам вреда!

– А кого эта собака считает своими хозяевами? Уж не того ли, кто ее создал? Наследник не будет пользоваться этой машиной! – отрезал отец.

– Папа!!!

– Сын, не ты ли только что спрашивал, что самое важное для правителя? Так не забывай этого. Твой долг – думать не только о развлечениях, но и о будущем. И соблюдать традиции. – Голос Президента и его лицо были суровы. – Я не против, чтобы ты летал. Но требую, чтобы ты пользовался нашими машинами. Нормальными. Без дурацких заграничных выкрутасов.

– Папа! Пожалуйста!

– Все. Разговор окончен, – отрезал отец. И велел Бахиру: – Уберите флаер в запасной ангар. Наследника – не допускать!

– Да, господин. – Бахир почтительно поклонился, бросил виноватый взгляд на Марека и вышел.

– Иди, сын. Мне нужно работать. – Отец, не глядя на Марека, уселся за стол и сделал вид, что всецело заинтересован бумагами.

Марек набрал воздуха: он хотел сказать… хотел сказать… Он так много хотел сказать!!! Но вместо этого с шумом выдохнул, развернулся и вышел. Хлопнуть дверью не получилось: она, удерживаемая механизмом, закрылась бесшумно.

Запасной ангар представлял собой большой зал, предназначенный для неисправных машин. А поскольку таковых в конюшне Президента не водилось, то сейчас здесь обитал только опальный флаер. Он был очень красив: крутой лоб кабины и нос, чуть более, чем привык Марек, вытянутый вперед – видимо, для лучшей обтекаемости, – делали его чем-то похожим на стрижа. Гладкие бока и отведенные назад узкие крылья вызывали такие же ассоциации. Темно-синий, почти черный цвет отливал приглушенным металлическим блеском. Одним словом, красиво. Но и только.

Марек неторопливо обошел машину кругом, заглянул в кабину – все как обычно. «Обидно! – подумал Марек разочарованно. – И чего ради было спорить?..»