Черное Сердце (СИ) - "Gargoil"

Тело её было в синяках, и покусах. Глаза выбиты, один вылетел с орбиты, а другой был вдавлен внутрь, губы распухли, кости лица сломаны и вмяты, некоторые пробили лицевую ткань и теперь торчат белыми иголками или шипами из лица. Одежда изодрана, повсюду синяки, следы зубов особенно выражены в районе груди. Ногти на руках содраны, а пара пальцев изогнуты под неестественным углом. Хуже всего дела обстоят с нижней частью тела, тазовая кость раздроблена, из центральной части чресла вытекает слизкая белая жидкость, на бедрах следы синяков. Такой она стала после первой недели проведенной наедине с пятью мужчинами, которые на первых порах «сдерживались».

Сейчас, с поры смерти женщины прошло две недели, и их зверства сыграли с ними злую шутку. Пятеро рабов сидели за твердым и стойким барьером, и труп, был заточен вместе с ними, выбросить тело наружу они не могли, сколько не пытались. Труп уже успел разложиться достаточно, что бы выделять ужасный запах, и привлекать мух и крыс, которых сдерживал барьер, но запах барьер не сдерживал, потому пятеро мужчин оказались в окружении слоя мух и крыс, которые безрезультатно пытались пробиться сквозь барьер. Насекомые и мелкие животные нависли на стенках барьера черным занавесом, который переливался, отражаясь в глазах мужчин страшными картинами, лицами и даже голосами.

Труп раздулся, и уже начал лопаться от нарастающего внутри давления.

Пятеро рабов сидели около специального устройства, который был похож на водокачку. Рычаг и труба уходящая вниз, и непонятно куда ещё. Пятеро мужчин сидели в ужасе, они давно перестали общаться друг с другом, каждый сидел в своем углу, стараясь не смотреть на других, не слушать окружающие звуки, а самое главное не думать.

Безумие медленно подбиралось, давление в черепной коробке нарастало, в голове начали слышаться голоса, а в мыслях появлялись призывы убить своих соседей, в награду было обещано освобождение. Соблазн был велик.

Мужчины пытались убить себя, и тех, кто рядом, но ошейники их сдерживали. В канализации не было видно смены дня и ночи, никто не знал, сколько они здесь провели времени. Но их страдания уже подходили к концу.

По проходу канализации были слышны громкие тяжелые шаги. На них, обернулись пять человек, но увидели лишь занавесу из остервенелых животных, которые пытаются добраться до пищи. Занавес смыла волна воды, которая поглотила животных, убивая их, после чего врезаясь в барьер, который с легкостью заблокировал атаку, но пошатнулся и замерцал. Долго сдерживать атаки он не сможет.

Две расы увидели друг друга почти одновременно, морской воин увидел пять сумасшедших мужчин с пустотой и целой пропастью в глазах, а они в свою очередь увидели то что стало катализатором активации приказа, того ради чего они здесь были заточены.

Ошейники засверкали приглушенным медным цветом, и все пятеро, как марионетки в руках кукловода взметнулись к рычагу. Не было важно то, что они уже сошли с ума, или то, что кто-то не мог двигаться. Воля ошейника заставляла их делать то, что было необходимо владельцу душ этих несчастных.

До рычага успел добежать один, который сидел совсем рядом, он со всей силы потянул за рычаг, поднимая его на себя, и руны на трубе засветились.

***

Если наблюдать за городом с высоты птичьего полета или даже чуть выше, можно было увидеть, как сама каменная кладка дорог города набухает, как язва на теле, или как щеки, в которых постепенно набирают воздух.

Земля в самом центре города разбухла, и прокатилась по всему городу, как подземная морская волна, вся земля встряхнулась, как простынь, которую встряхивает горничная. Всё произошло быстро, все морские солдаты почувствовали подземную вибрацию, а потом они увидели, как прошла подземная волна, и потом, из самого центра города разразился свет, прекрасно-яркий как восходящее солнце, и такой же опаляюще опасный.

Весь взрыв был медлительным в своей возрастающей мощи, но он оставался неотвратимым, каждый наблюдал за вспышкой, которая сожгла им глаза, даже те, кто обладал закаленными внутренними органами, хоть и не потерял глаза, был ослеплен. От самой разрушительной волны никого, ничто не спасло. Взрыв сжег всех, не оставляя даже пепла. Жизнь каждого в городе и тех, кто был близко, была собрана и добавлена в круговорот смертельной взрывной энергии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Темно желтый цвет закружился в смертельном возрастающем вихре, который расширяясь, приобретал очертания гриба. Возвышаясь из самого сердца города, он сжигал все окрестности, застывая в воздухе, а когда он всё же рассеется, то оставит лишь воспоминания и горький пепел после себя.

Ужасный по своей мощи взрыв захватил город, и низвел его в пустой и холодный кратер.

Безжизненный, канувший в лету, теперь, город границу можно описать только так.

Целый город был принесен в жертву, ради того чтобы забрать у морского народа каплю времени, и часть элитных войск. Город и без того был разрушен при обороне и последующим цунами, но структура канализации была сложным механизмом, позаимствованным и купленным у народа с высшими технологиями, и продвинутыми знаниями. Восстановить такое будет дорого и очень сложно, если это вообще будет возможно.

Но теперь, всё это пошло прахом, огромный гриб взрывной силы расцвел как мимолетная вспышка, прекрасная издалека, но смертельно опасная вблизи, последствия взрыва можно было видеть даже в столице, хоть и заметит это далеко не каждый.

Этот гриб держался ещё долго, и не сходил, словно напоминая морским жителям о решимости тех, кто защищает Зеут. Такая демонстрация немного отбила желание морского народа нападать, а так же продвигаться дальше в королевство, но через время, морские твари хлынут вновь. Уже захваченные города границы, были в спешке покинуты морским народом, а те, кто ещё держался, получили временную передышку.

Но войска вскоре были отозваны от границы. Король Зеута решил не повторять ошибку Кресехила, и готовился дать бой у стен границы. Его личный министр финансов поседел за одну ночь, и постарел, как всем показалось, лет на сто. Убытки были огромными, потому старый казначей просто схватился за голову и хотел поплакать. Но времени у него не было даже на это, впереди ещё много работы…

***

Анахеля, как и всех идущих рядом с ним буквально сдуло. Взрывная волна прокатилась по окрестностям, раздувая листву, вырывая несколько деревьев, а так же опрокидывая идущих бойцов. Повернувшись к источнику проблем все обомлели, гриб исполинских размеров расцвел у воинов прямо на глазах. Жуткий грохот всё ещё стоял в ушах, а глаза неприятно обжигало.

Такое зрелище многие не забудут до конца своих жизней. Но как бы им не хотелось полюбоваться ещё, они были вынуждены продолжать путь. Бойцы шли неделю, день восстанавливались. Придерживаясь таких темпов десять дней, они увидели в небе стремительно приближающиеся точки.

Каждый воин подготовился, доставая оружие и принимая боевые стойки, при этом построившись в боевое построение. Но их приготовления были напрасны. Точки быстро приближались и вскоре стали видны летающие животные.

У них было длинное массивное тело, голова и крылья орла, тело и хвост льва, и передние лапы птицы — Грифон. За защитниками границы прилетели грифоны. Хоть бойцов и было мало, это была элита, которая доказала что она может выжить даже при наплыве морских захватчиков, и они были удостоены чести прокатиться на грифоне, что на самом деле повод для гордости, немногим удается даже увидеть грифона, не то что оседлать его.

Семь особей грифона приземлились, во главе была женщина, единственная, которая вела группу зверей. Она была молодой и приятной на вид. В глазах её сталь и дисциплина. Волосы завязаны в простой хвост, который подтянут обручем, в котором были синие маленькие камушки. Пухлые алые губки довершали её образ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Приветствую тебя, Асцила, не думал, что за нами отправят лучшего дрессировщика животных во всем Зеуте — Сказал главнокомандующий расправляя руки в стороны в приветственном жесте, после того как отдал салют. А когда он закончил фразу, то расплылся в улыбке и счастливо засмеялся. В ответ стальная леди хмыкнула, и сказала приятным на слух голосом, в котором были стальные нотки.