Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

– Нравится, – задумчиво проговорил Ян и снова замолк, а потом вдруг резко и неожиданно закричал, – меняю! У меня сейчас будет новая игрушка, ма! Я потом перезвоню.

Но прежде, чем он отключится, Фатима хотела узнать главное, все ли с ним в порядке и нравится ли ему там.

– Подожди, – быстро и твердо сказала она и успела, – сначала скажи мне, все ли у тебя хорошо, ты хорошо кушаешь? Хорошо спишь?

– Да, все супер, – в голосе слышалось нетерпение, но он и не думал отделываться от нее, и она порадовалась этой маленькой победе. – В 9 у нас отбой, мы с Серым чуть-чуть разговариваем, но потом сразу спим, так что нас ни разу не ругали.

– Ты помнишь, что ты мне обещал? Ты держишь слово?

– Да, – серьезно сказал он, – я помню и не играю на балконе в быстрые игры. И не разговариваю долго с Серым, только чуть-чуть. Так можно?

– Так можно, – она немного смягчила тон, и он тут же уловил это, – но общаться надо днем, а ночью надо спать, надеюсь, это ты тоже помнишь?

– Да!

– Ладно, – ее голос снова стал мягким и полным нежности, – иди, меняй своего Кравена. У меня садится батарея, так что я сама тебе позвоню вечером, хорошо?

– Хорошо! А если я вдруг буду в столовой или в ванне и не услышу, я сразу тебе перезвоню. – Оттарабанил он заученное правило.

– Целую, – она закрыла глаза, представляя, как правда целует его в светлую голову. – Веди себя хорошо.

– Я тоже целую, вот так! – В трубке послышалось громкое чмоканье, – пока мам!

Он отключился, вернулся в свою детскую реальность, где ему предстояла важная сделка по обмену Кравена на Робокопа, а она вернулась в свою, где она была не Фатимой, а Викторией, радостной хохотушкой, предвкушающей свое путешествие в Чехию. Она оглядела толпу, никто не смотрел на нее, никому не было дела до того, с кем и о чем она беседует, миноге сами держали трубки возле ушей, так же прикрывая другое ухо от шума. Сопровождающая женщина все так же нервно поглядывала на часы, красивая пожилая пара рассматривала буклеты с яркими фотографиями Праги, подросток все так же делал вид, что мужчина и женщина, стоящие рядом, – не с ним. Все периодически бросали на дверь нетерпеливые взгляды. Только Фатима, похоже, не спешила покинуть страну, может, потому, что ехала, в отличие от них, не в отпуск.

До отправки в аэропорт оставалось всего 20 минут. Вдруг двери резко распахнулись, все головы тут же резко, как по команде, повернулись туда, на лицах было нетерпение и любопытство, но оно тут же сменилось разочарованием – это вошли муж с женой и мужичок в очках, которые курили у входа. Очкарик нервно посмотрел на свои огромные часы и ринулся к женщине в сером. Фатима и так знал, что он собирается говорить, поэтому позволила шуму толпы заполнить мозг и тоже уставилась на дверь. Дама с браслетами на руках прошла мимо нее, приветливо улыбнувшись, и растворилась в толпе, сквозь переплетение тел Фатима увидела, как она благодарит родителей подростка за то, что присмотрели за ее багажом, ее муж в кремовых ботинках прошел и уселся в кресло, откинув голову на спинку и глядя в потолок. Очкарик что-то недовольно высказывал сопровождающей, она указывала на часы и отмахивалась от него.

Двери опять окрылись, и на этот раз вошли как раз двое, парень и девушка с чемоданами и большой сумкой, они оба тащили ее за ручки и пыхтели. Очкарик тут же затерялся среди других туристов, продолжая бормотать, но высказать претензии в лицо опаздывающим не решился. Последние прибывшие оказались братом и сестрой, они были так похожи, словно их сделали на фабрике, прилепив кукле-девочке длинные волосы, а кукле-мальчику – короткие, оба были одеты в джинсы и одинаковые майки только у нее майка была розовая, у него – зеленая, оба тащили за собой одинаковые чемоданы, один с красными полосками, другой – с синими, и только сумка была у них одна на двоих, как символ их единения и связи, и они так и несли ее: он за одну ручку, она – за другую.

Солнечные и совершенно одинаковые улыбки светились на их лицах, и волосы были одинаково светлые, почти как у Яна. Какие симпатичные двойняшки, подумала Фатима и поймала себя на этой мысли. Да, с появлением сына многое в ней изменилось, раньше, например, люди, которых она не знала, не казались ей симпатичными или милыми, а те, которых она знала, и вовсе были выродками первой степени. Что ж, теперь у нее есть Ян и есть Пророк, с которым она за все годы почти подружилась, она всегда говорила «почти», потому что считала, что нельзя назвать человека, которого не видишь и не знаешь, другом, но он почти им стал. У нее появился свой круг, может, поэтому теперь она относилась с пониманием к таким же кругам других людей.

А работала она по-прежнему с выродками, и это ее вполне устраивало, так она не задумывалась, что своей работой, возможно, разбивает чьи-то круги. Хорошие люди не жаждут смерти конкурентов или бывших возлюбленных, а настоящие друзья не предают и не подставляют. В этом мире нет невиновных и нет святых, каждый несет свой грех и свое зло, только младенцы безвинны и чисты, и она точно знала, что никогда не сможет убить такое чистое существо, не сможет причинить зло тому, в ком этого зла еще нет. А остальные… в конце концов, не ей решать, она всего лишь посланник, для этого она была рождена, так распорядилась Судьба, а уж ей все известно лучше.

Двойняшки стали заключительным звеном их группы, и уже через 5 минут женщина в сером объявила посадку на автобус. Шумная толпа выкатилась их холла гостиницы, почти все улыбались и переговаривались, как-никак они ехали в отпуск, а это, как известно, самое лучшее время года. В автобусе всех еще раз пересчитали, сделали перекличку, а потом автобус тронулся, и отпуск начался.

Фатима сидела одна, радужно улыбаясь и таращась в окно на знакомые улицы и здания, но ведь Виктория Солоновая не бывала в столице так часто, поэтому все для нее было новым и интересным. Подросток, севший тоже один, попытался сделать вид, что двое позади него – незнакомые люди, но родители снова и снова тыкали в проносящиеся мимо здания и стучали его по плечу, требуя обратить внимание. Бедняга, подумала Фатима, неужели и Ян будет так же стыдиться меня? Мысль была неприятной и явно отвлекающей, поэтому она решила не развивать ее, а