Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ну, это уже невозможно, - спокойно отвечал инженер. – Они уже далеко на севере.
- Ублюдок! – чуть не закричала она, опомнилась в последнюю секунду и снова заговорила тихо и сквозь зубы. – Ты уже второй раз меня кидаешь, второй, твою мать, раз!
- Ну, тут я с вами не соглашусь, - всё с той же невозмутимостью отвечал он. - Первый раз – да, я вас обманул, но в этот раз мы с вами ни о чём таком не договаривались. Я взял всё, что счёл ценным, это моя добыча.
- Недоумок! – она подняла руки и сжала кулачки. - Теперь тут всё перероют, всё, понимаешь? Ты вывел из строя весь комплекс! Это так не оставят! Там сейчас портятся заготовки. Хорошо, что ты хоть додумался трупы доктора и медсестры вывезти, хоть на это ума хватило! Сейчас его ищут.
- Вы сказали, что этого так не оставят. А кто не оставит? Тарасов? – поинтересовался инженер.
- Идиот! Эти ещё хуже, чем Тарасов, когда узнаешь - пожалеешь!
«Эти? И кто же они, эти «Эти»?».
- Вы зря волнуетесь, - произнёс Горохов, - то, что пропали важные биоматериалы и трансформатор, скорее всего, поведёт ваших «этих» по ложному следу. Вы поймите, если доктора не найдут, то, скорее всего, будут думать, что он сбежал на север, прихватив с собой и биоматериалы, и медь от трансформатора.
Людмила, кажется, хотела кинуться на него, столько в ней сейчас было злости, и даже то, что их видят все, кто был на площадке, красавицу не останавливало, она уже даже подняла руку и…
- А ну отойди от моего мужчины!
Горохов и Люсичка одновременно повернулись на голос. И в десяти шагах от себя увидали Самару. Её лицо не закрывали ни очки, ни маска респиратора, а платок был замысловато накручен на голову, так что всё лицо было на виду. А лицо у неё злое, красивое, с родинкой, а в ушах… Ну конечно же, в её ушах покачивались длинные золотые серёжки, которые Люсичка сразу узнала. А в руках у неё был тот самый дробовик, что подарил ей инженер.
- Отойди от моего мужчины, я сказала, - она приподняла ствол и навела его на Людмилу.
Горохов похолодел: оружие было снято с предохранителя.
- Ты что, дебилка дикая? – Люсичка вовсе не испугалась. – Стрелять сбираешься? - Всё-таки, как ни крути, а Людмиле Васильевне нельзя было отказать в самообладании. Тут она многим мужикам бы фору дала. – Убери оружие, припадочная.
Но и Самара была женщиной непростой, она не отвела ствола, а лишь опустила его и проговорила через зубы:
- Отвали от моего мужчины, шалава городская. Не то…
- Что «не то?» - язвительно поинтересовалась Люсичка.
- Прострелю тебе ляжку, - почти радостно сообщила казачка, - жакан вырвет тебе из ноги кусок мяса, не сдохнешь - так будешь хромая и кособокая… Думаешь, потом полезет на тебя кто из городских мужиков, когда у тебя полляжки не будет?
- Людмила Васильевна, - заговорил инженер вкрадчиво, он увидал, как от квадроцикла Люсички к ним бежит её водитель с пистолетом в руке. «Этого мне ещё не хватало». - Не надо её злить, она хорошо стреляет.
Люсичка взглянула на него с презрением и с ещё большим презрением сказала:
- У, животные…
Он думал, что она ещё сейчас плюнет… Но нет… Повернулась и пошла к своему квадроциклу, сопровождаемая своим водителем. Только тогда Самара опустила оружие, подошла к Горохову, явно недовольная, и спросила:
- Это из-за серёжек?
- Думаю нет, - ответил инженер.
- А ты с ней спал там, в городе? – спрашивает казачка, а сама глаз от него не отводит.
- Я никогда с ней не спал, - ответил он, тоже стараясь не отводить глаз.
- Нет? – Самара смотрит всё так же, и по её взгляду не понять, верит она или нет. - А из-за чего тогда она тут бесилась?
- Да деньги отдавать не хочет. Вот и устраивает спектакли, – он обнял казачку за плечи и поцеловал в щёку.
- Вот тварь! А? – возмутилась она. – И что мы теперь будем делать?
- Ты будешь делать то, что я тебе скажу, а я ничего делать не буду.
- И сколько же она тебе должна? – поинтересовалась Самара.
- Пятьсот рублей, - ответил Горохов.
- Пятьсот рублей?! – Самара снова подняла ружьё. – Да я её прямо здесь вместе с шофёром пристрелю за такие деньги.
Горохов улыбнулся и удержал её за плечи,
- Успокойся, успокойся, говорю тебе, мы у неё серёжки забрали, да и на воде ещё обманем, всё своё мы заберём.
- Заберём? – спросила она с какою-то детской надеждой.
- Заберём, заберём, - он усмехался и лез в карман за сигаретами.
Глава 53
Но улыбки его были показные. Это он казачку свою успокаивал, сам же в это время думал, что Люсичка может ему испортить всю операцию. Операцию? Да она и жизни его может лишить, эта красотка уже пыталась его убить в Губахе, что её теперь-то остановит? Да ничего. Их связь в деле с исчезновением доктора? Отбрешется как-нибудь. Судя по всему, положение у неё здесь крепкое, скорее всего, спит с кем надо. Горохов вздохнул, пока Самара не видит, впрочем, весь этот риск, все эти его волнения стоили целой сумки биоматериалов. Сумка однозначно всё перевешивала. Но… Палыч уехал. И будет только через неделю, зря, наверное, он приказал ему выждать пару дней. Теперь надо быть готовым ко всему. Готовым ко всему. Он вернулся в палатку и стал укладывать дорожную сумку. Медикаменты, сухая еда, смена белья, патроны. Самара то приходила в палатку, то снова уходила, но, как и любая женщина, она молча интересовалась, чем он занят, поглядывала на его приготовления. А вот когда он залил полный бак мотоцикла, налил канистру воды, она наконец спросила:
- А ты куда собираешься?
- Пока никуда, – коротко ответил Горохов.
