Отягощенные злом (сборник) - Аркадий и Борис Стругацкие

Он ревел, рычал, отрыгивался, тыкал костлявым пальцем в собеседников и в пространство за пределами веранды, а Атос, Арамис и флагман Макомбер серьезно слушали и кивали.

– Если уж на то пошло, так и не трусливее я вас, жизни для дела никогда не жалел, а что вы меня тогда взяли, так сила солому ломит…

Тут-то и раздалась в саду песня, хрипловатый мужской и звонкий девичий голоса:

Ничего на свете лучше не-ету,Чем бродить друзьям по белу све-ету!Тем, кто дружен, не страшны тревоги,Нам любые дороги доро-оги…

Двуглавый Юл на полуслове захлопнул обе пасти, все повернулись лицом к саду, а из-под яблонь уже выходили, держась за руки, Ваня и Тзана с планеты Бангу.

– Привет, дядя Атос! – вскричал Ваня, поднимаясь на веранду. – Привет, дядя Арамис! Здорово живешь, старый Юл! А это флагман Макомбер, если не ошибаюсь? Здравствуйте, очень польщен!..

– Ты? – изумленно вопросил Атос, подняв брови. – А где же отец?

– Я ЗА НЕГО! – со странной интонацией откликнулся Ваня.

Пораженные Атос, Арамис и флагман Макомбер переглянулись, а Двуглавый Юл, осклабясь обоими рядами щучьих зубов, лязгнул в костлявые ладони.

– Здравствуйте, дядя Атос, – серебряно прозвенела Тзана, делая книксен перед мастером.

Атос хмуро кивнул.

– Здравствуйте, дядя Арамис!

– Здравствуй, киска, – рассеянно отозвался Арамис.

– Здравствуйте, флагман Макомбер!

Флагман Макомбер встал, очень серьезный и сосредоточенный, и наклонил голову.

– Рад сделать знакомство, мисс, – произнес он.

– Здравствуй, чудище, – сказала Тзана, повернувшись к Двуглавому Юлу.

Двуглавый Юл воссиял. Двуглавый Юл спрыгнул с перил и распахнул длани. Двуглавый Юл обнял Тзану за узкие плечи и поцеловал в лоб – сначала правой головой, затем левой. Двуглавый Юл сказал:

– Здравствуй вечно, звездочка! И чего ты такая тощая? И здоровенькая ведь, а вся тощая и субтильная. А я тебе куклу смастерил, ужо подарю, в конуре она у меня… Ты как? Жизнью довольна? Ванька тебя не обижает? Если что, ты мне скажи, я ему… это самое… шею… общественное порицание… А?

И Двуглавый Юл, бывший лютый пират и многоразовый убийца, повернулся к Ване и игриво ткнул его в бок железным пальцем.

– Ты мне смотри насчет Тзаночки-то, слышишь? – проворковал он.

Неизвестно, чем бы закончилась эта трогательная сцена, но тут из-за деревьев появилась массивная слоново-пингвинья фигура, и наглый скрипучий басок проговорил:

– Это сюда меня вызывали? Я не ошибся?

Двуглавый Юл взглянул и выпучил глаза.

– Ба! – возопил он. – Старый хобот! Крылатый боров! И ты здесь? Явился, за сто лет не запылился! Ха, вся старая гопа в сборе! После стольких-то годочков…

– Помолчите, Юл, – строго произнес флагман Макомбер. Кажется, он первым вышел из психического ступора, вызванного появлением Вани и его подруги. – Помолчите и дайте возможность работать. – Он обратился к слонопингвину: – Да, Мээс, вас вызвали сюда. Вы не ошиблись. Поднимитесь на веранду.

Мээс, шурша концами перепончатых крыльев по доскам ступенек, опасливо поднялся. Вид у него был такой, словно он в любую минуту ожидал оплеухи.

– Заявляю официально, – произнес он, безошибочно останавливаясь перед флагманом Макомбером и глядя свинячьими глазками поверх его головы. – Заявляю немедленно и официально. Мое обвинение директора заповедника в поощрении вверенного ему кошачьего контингента к распутному поведению является ошибочным. Признаю ошибку. Официально. Исключительно по причине усердия и рвения, а также недопущения. Готов понести заслуженный выговор.

– Во сволочь! – восхищенно произнес Двуглавый Юл.

Ваня взял Тзану за руку и отвел ее в угол веранды. Усадив девушку в соломенное кресло, он встал за ее спиной и устремил скучающий взгляд в океанские просторы.

– Мээс, – строго сказал флагман Макомбер, – нас не интересуют ваши мелкие гадости в Сайылыкском заповеднике. Хотя, движимый соображениями гуманности, свойственной каждому гражданину Человечества, должен вас предупредить, что когда-нибудь вам все-таки врежут по-настоящему. Терпение граждан Человечества велико, но не беспредельно.

– Хобот тебе оторвут, бурдюк злоуханный! – ликующе объявил Двуглавый Юл.

– Помолчите, Юл, – сердито сказал флагман Макомбер. – Так вот, Мээс, ваши дурацкие интриги здесь никого не интересуют, и вызвал я вас сюда не для этого.

– Я повергаю себя на ваш суд, флагман Макомбер, – смиренно проскрипел Мээс. – Уповаю же только на вашу справедливость.

Старый скот не выразил никакого удивления при виде людей, которых он так хорошо знал (всегда запоминаются люди, которые с пистолетом наготове ведут тебя по твоей же собственной хазе). Он сообразил, что бить и таскать за хобот здесь, пожалуй, не будут, и слегка успокоился. Впрочем, тут же выяснилось, что успокоился он рано.

– Вам представляется случай, – сказал флагман Макомбер, – оказать приютившему вас Человечеству большую услугу.

– Всегда готов! – сейчас же брякнул Мээс.

– Мы снаряжаем экспедицию в нынешнее логово Великого Спрута и предлагаем вам принять в ней участие.

На обширной сероватой физиономии Мээса явственно выступили пупырышки неодолимого ужаса, он стал медленно пятиться, пока не уперся кожистыми крыльями в перила. Затем он поднял бледную четырехпалую руку и помахал ладонью перед глазами.

– Ни! За! Что! – проскрежетал он.

– Прекрасно, – удовлетворенно сказал флагман Макомбер. – Вы удовлетворены, Атос? Так. И вы, Арамис? Я тоже. Наш морально-этический долг выполнен. Констатирую, что присутствующий здесь временный гражданин Человечества Мээс категорически отказался принять участие в действиях против Великого Спрута.

– Ни в! Коем! Случае! – прошипел Мээс, словно при последнем издыхании.

– Мы поняли, – хладнокровно сказал флагман Макомбер. – Юл, окажите нам любезность, проводите Мээса к себе в конуру. Завтра утром мы отправим его обратно в этот его кошатник, и чтобы впредь духу его не было еще где-нибудь на этой планете!

Почти в полуобморочном состоянии, кланяясь и бормоча слова благодарности, Мээс стал сползать по ступенькам веранды. Двуглавый Юл последовал за ним, похохатывая и подгоняя его безболезненными пинками.

– Давай двигай, – приговаривала его левая голова. – Ползешь как вошь по мокрому месту, колченогий хобот…

И вот, когда они скрылись за углом виллы, на середину веранды выступил Ваня.

– Как я понимаю, – ясным голосом произнес он, – здесь происходит военный совет. Издревле полагалось на военных советах первым выступать младшему. Что ж… Я не говорю о флагмане Макомбере, с которым мы видимся впервые, но все остальные, здесь присутствующие, знают меня давно и любят меня. Конечно, по-разному. Вы, дядя Атос. Вы, дядя Арамис. Ты, Принцесса. И временно удалившийся отсюда двухголовый Юлька, тетешкавший меня, когда я делал в пеленки…