Последнее предложение - Мария Барышева

— Возможно. Тем более, что, судя по твоему рассказу, убивать он начал очень давно… Ты говорила, Денис часто уезжал. Уж не за этим ли? Если бы он все проделывал в Аркудинске, это было бы слишком рискованно для него.

Рита сникла, тщательно разглаживая на коленях свой цветочный халатик.

— Господи, почему он родился? — шепнула она. — Зачем мы оба родились?

— Зачем ты все это принесла? — Роман кивнул на флакончики, после чего театрально болезненно поморщился, решив, что внимание девушки нужно спешно переключить на что-нибудь другое. Ему нужно было думать, но когда думаешь и утешаешь одновременно, получаются не думы, а черт знает что! А когда она так сникала, не утешать ее было невозможно. «Раскис я что-то, — раздраженно подумал Савицкий. — Жить, возможно, всего ничего осталось, нужны активные бесстрастные действия, а меня постоянно сносит на сентиментальности! Может, сказать ей, чтоб катилась в другую комнату? Не могу я на нее смотреть постоянно!»

— Ах, да! — спохватилась Рита. — Ты ложись… сейчас я сделаю так, что станет лучше… ложись на живот, как лежал… — она осторожно, но настойчиво потянула его за плечи, и Роман покорно снова уткнулся лицом в подушку.

— А ты там ничего не натворишь, пока я не смотрю?

— Не бойся, это не больно.

Он хмыкнул. Рита позади чем-то зашуршала, и Романа окутала приятная, чуть дурманящая смесь ароматов сандала, можжевельника, корицы, мелиссы и чего-то еще. Мягкие ладони легли ему на спину и принялись умело растирать, прокатывая по телу волны расслабляющего тепла, и эти волны смывали прочь и боль, и усталость, и нервное напряжение последних дней — и даже скорбь чуть-чуть отступила в сторонку. Иногда эти ладони исчезали, и кожи касались лишь кончики Ритиных пальцев, пробегая от поясницы к затылку и обратно — щекочуще-игривые прикосновения, оказавшиеся необыкновенно приятными, а потом вновь возвращались ладони, и за ними тянулось ароматное тепло, и Роману начало чудиться, что он растворяется в этих щекочуще-оглаживающих прикосновениях. Он блаженно улыбнулся в подушку, потом повернул голову и взглянул на Риту, сейчас выглядевшую необыкновенно сосредоточенной, словно хирург, проводящий сложную операцию.

— Так о чем твоя книга, Рита?

— Об одном человеке, — чуть недовольно сказала она, не отрываясь от процедуры, плеснула на ладонь из широкогорлого флакончика, и Романа с головой накрыла гераневая волна. — В детстве он сжег заживо своих школьных недругов в старом доме, но перед этим в этом же доме нашел письма, о которых я тебе уже рассказывала. Никто его не заподозрил, он вырос, стал военным инженером, потом потерял работу, много чего перепробовал, а потом пошел в киллеры

— Какая резкая переквалификация! — заметил Роман, и Рита ущипнула его.

— Не перебивай, раз спросил! Ну, так вот, с этой профессией ему тоже не повезло, неважным оказался киллером — то его кинут, то задание не выполнит, то все принимаются за ним гоняться. И вот однажды его все-таки догнали, подстрелили, он уже, вроде как, умирает и оказывается в том самом сожженном доме, но теперь этот дом наполнен призраками людей, которые, так или иначе, погибли из-за тех писем. Письма он, кстати, сохранил. И эти призраки предложили ему работу — убить тех людей, которые написали доносы, а если они уже мертвы, то убить одного из их ближайших родственников.

— Кровожадные, однако, призраки! А чего ж они сами не отомстили?

— Они не могли, потому что… Ну, не могли и все! Они сами заключили сделку с кое-кем из темной стороны, что если дадут ему по одной жизни каждый, то он освободит их от заточения в этом городе, и призраки отправятся, куда им вздумается.

— И каков же был гонорар? — спросил Савицкий, старательно убирая насмешку из своего голоса.

— Они пообещали ему жизнь. Он, видишь ли, дико боялся смерти. Призраки пообещали, что он еще проживет столько лет, сколько прожили они все вместе, когда были людьми. Еще пообещали ему, разумеется, достаток и выполнение одного любого желания, но все это, конечно, по окончании работы. И он согласился.

— Что ж, его можно понять. И, значит твой веселый парень с моей фамилией, вернее, изначально с фамилией Спирин вооружился, разыскал требуемых жертв и принялся тщательно выполнять заказ?

— Да. Только призраки поставили условие — убийства не должны быть похожи одно на другое. Обязательно разные орудия, разные способы.

— Зачем?

— Ну… так интересней.

— Чудно просто!

— Не перебивай! — Рита легко шлепнула его по спине, но тотчас же виновато погладила ушибленное место. — В общем, он их постепенно находит, а жертвы, все как на подбор, оказываются редкими сволочами, и вскоре он втягивается и даже начинает ощущать себя неким праведным мстителем за несправедливо погубленные жизни. Но тут возникает проблема…

— И ее зовут Рита, — безошибочно предположил Роман, щурясь от удовольствия. — И она, конечно же, родственница одного из покойных доносчиков.

— Да. К тому же, она замужем за родственником другого покойного доносчика — крупным бизнесменом, проворачивающим различные темные делишки… в общем, местным мафиозием.

— Это Гельцер-то мафиози?! — не удержался Роман и получил еще один шлепок. — Все, не буду больше.

— В общем, между киллером и женой мафиози вспыхивает, как говорится, страстный амор, и в течение повествования они периодически любят друг друга в различных частях города, а мафиози его вычисляет и оскорбленно за ним гоняется… вернее, гоняется его воинство. Один раз киллера даже серьезно ранили…

— Поэтому ты так боялась, что я познакомлюсь с Гельцером?

— Да, — едва слышно ответила Рита, не прекращая массировать его спину. — Он уже вел себя так странно… ни с того, ни с сего… а когда ты вмешался, я сразу же почувствовала… Я не ожидала, что он начнет таскаться за мной на причал, иначе придумала бы что-нибудь другое… Мне ведь обязательно надо было… быть рядом… В общем, — ее голос снова зазвучал бодро и звонко, — в общем, заказ он уже почти выполнил, осталась только девушка, и главный герой пытается сделать выбор — ему и награды хочется, и девушку тоже… В конце концов он убивает ее, но не намеренно, а случайно — в тот момент, когда уже решил отказаться от награды. Приходят отмщенные призраки, и тут оказывается, что это вовсе и не призраки, за которых он мстил, а некто с темной стороны — ну, считай, демончик, который таким образом развлекался. Киллер в шоке и в моральных терзаниях, а этот демон благодарит его за увеселение и множество душ, и в награду дает ему огромные богатства и бессмертие. А потом спрашивает, каково будет его единственное желание?