Битва королев - Виктория Холт

Ричард присел возле нее. Немного погодя она сказала:

– Ричард… мне бы хотелось быть погребенной в Тьюксбюри рядом с моим первым супругом.

– Рано об этом говорить, ты вовсе не умираешь, Изабелла, – возразил Ричард.

Она медленно повернула к нему голову, молча посмотрела в его глаза.

Ричард опустился на колени, сжал в руке ее сухие, горячие пальцы. Он сознавал, что был ей плохим мужем, понимал, что она много страдала из-за него. Он женился на ней, повинуясь минутному порыву, а она – по зову истинной любви. Она вняла его мольбам, поверила его пылким признаниям и тем самым стала жертвой его каприза. И все же она его любила. Даже сейчас, когда близился закат ее жизни, Изабелла продолжала его любить.

Задним умом он понимал, что ему надо было бы говорить ей больше ласковых слов, быть с ней нежнее, чаще навещать ее. Но он опоздал. А говоря по правде, он сознательно избегал ее, ведь веселостью она не отличалась, а именно живой нрав привлекал его в женщинах. Изабелла была чересчур добродетельна, слишком серьезна, чтобы научиться развлекать его.

Их брак был ошибкой. С самого начала она предрекала его трагический конец. Почему он тогда ее не послушал?

Теперь до него из глубины прошлого донесся ее голос, дрожащий, молящий, печальный: «Я слишком стара для тебя, Ричард…» И как она была права.

Но сейчас он обязан как-то успокоить ее, отвлечь от печальных мыслей. Он не может допустить, чтобы ее, как она того желает, похоронили в одном склепе с первым мужем. Это будем всеми истолковано как неуважение ко второму ее супругу. Ричард уже решил, как ему следует поступить. Конечно, будет ошибкой с его стороны совсем пренебречь последней волей умирающей. У него в голове родился удачный план.

Сердце Изабеллы после ее кончины опустят в серебряный ларец и похоронят рядом с гробом ее первого супруга, а место для погребения тела Ричард определит позднее по своему усмотрению.

Прикосновение ее слабых пальцев вызвало в нем прилив раскаяния за то, что он мысленно похоронил ее раньше, чем она умерла. Ему стало стыдно за свои мысли. Он поспешил сказать:

– Ты поправишься, Изабелла. Ты будешь жить…

И тут же Ричард дал себе клятву, что, если такое чудо произойдет, он исправится и будет относиться к ней лучше, чем прежде.

– Не укоряй себя, Ричард. Виновата я, а не ты… Я ведь знала заранее…

– Я любил тебя, Изабелла.

– Ты легко влюбляешься, Ричард. Теперь я поняла это. Жаль, что не тогда… Позаботься о маленьком Генри.

– Обещаю, что буду любить его как никого на свете.

– Хорошо, Ричард, я тебе верю, – сказала Изабелла, помолчала и добавила: – Мне кажется, время послать за священником.

Святой отец явился и пробыл с ней рядом до самой ее кончины. Ричард тоже наблюдал, как она умирала. Потом он немного поплакал, но слезы его быстро высохли. Их сменило скрытое ликование. Ему уже не требовалось папское разрешение на развод.

Он был свободен… Свободен!

В большом зале Вестминстерского дворца Генрих созвал всех баронов на совет. Ричард тоже присутствовал там и занял место на возвышении под балдахином рядом с королем.

Генрих обратился к собранию:

– Я получил послание от моего отчима графа Лузиньяна де ла Марш. Он обещает, что, если мы переправим нашу армию через Пролив, он выступит вместе с нами против короля Франции. Милорды! Такого случая мы долго ждали. У нас есть шанс вернуть утерянные земли. Дворяне Пуатье, Гаскони, король Наварры и граф Тулузский поддерживают графа Лузиньяна. Ссора этих вельмож с Людовиком все разрастается, они готовы пойти на него войной.

Среди собравшихся пробежал ропот. Если все это правда, то вожделенный миг настал. Но можно ли верить графу Лузиньяну?

Генрих предупредил возможные возражения:

– Граф Лузиньян де ла Марш, обвенчавшись с моей матерью, стал моим отчимом. Кровные узы скрепляют наш союз. Я верю, что в нужный момент он будет с нами.

Довод короля выглядел разумно. У присутствующих баронов алчно заблестели глаза при мысли о возвращении когда-то утерянных земель и замков. Генрих почувствовал благожелательный настрой зала.

– Я рад, милорды, что мы едины в своих помыслах. А раз так, мы начинаем готовиться к войне с Францией.

Франция, 1238–1246 годы

ШПИОН ИЗ РОШЕЛИ

Изабелла Ангулемская графиня де ла Марш и де Лузиньян мало изменилась с годами, хотя была уже матерью многочисленного потомства. Почти каждый год ее замужества с Хьюго знаменовался рождением очередного ребенка.

Поговаривали, что она обладает особой жизненной силой, дарованной ей, как многие верили, самим дьяволом. Ведь, несмотря на возраст и неоднократные роды, она сохранила красоту, а наступившая зрелость нисколько не умерила ее темперамента.

Она была самонадеянна, надменна, требовательна к окружающим и злопамятна. Муж и дети взирали на нее с трепетом и все же были преданы ей всей душой. Несмотря на ее подчас дурные манеры и частые проявления мелкой мстительности, они все были во власти ее колдовского обаяния.

Они отдавали себе отчет, что она привыкла к всеобщему преклонению перед ее чарами с раннего детства, и делали для нее с готовностью все, что было в их силах.

Хьюго, ее старший сын, очень похожий на своего отца, был ее верным рабом. Когда-нибудь он станет графом де Лузиньяном. Ги, второй сын, получит графство де Коньяк. Уильяму отдадут во владение Валланс. Джеффри станет виконтом де Шантоне, а младший отпрыск Аймер, как это было положено в те времена, пойдет по церковной линии.

Еще были девочки – Изабелла, Маргарет и Алисия. Их тоже надо было куда-то пристраивать.

Долгие годы, с того давнего времени, как они с Хьюго только что поженились, Изабелла питала ненависть к одной женщине, и эта непреходящая ненависть была, вероятно, самым сильным чувством, какое испытывала в жизни эта эгоистичная красавица. Ненависть разогревала в ней кровь, поддерживала волю к жизни. Побуждала к действию.

Не проходило и дня, чтобы Изабелла не вспомнила о Бланш, матери короля Франции, и не задавалась вопросом, что еще можно сделать, чтобы ей побольше навредить и превратить жизнь ненавистной ей женщины в сущий ад.

По многим причинам она ненавидела Бланш, и знала, что Бланш ненавидит ее. Изабеллу забавляли размышления о том, как Бланш пытается угадать, что делает в данный момент Изабелла, точно так же, как Изабелла гадает, чем занимается Бланш. И еще забавнее было думать, что мать нынешнего короля Франции и добродетельная женщина готова в любое время подсыпать яд в вино Изабеллы, как бы это сделала без малейших колебаний, будь у нее такая возможность, многодетная графиня Лузиньян.

Взаимная антипатия ощущалась ими обеими на любом расстоянии и была почти материальна, словно между ними была протянута какая-то нить.