Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков

Эрхард отказался от дальнейшего финансирования организации Стеннеса, которого он имел в виду на всякий случай, про запас. Теперь эта необходимость отпала.

Тем не менее Стеннес по-прежнему оставался опасным для Гитлера. Вокруг него объединялось до 12 тыс. человек, готовых идти до конца. Он все еще пользовался популярностью в офицерских кругах и среди ветеранов НСДАП.

Гитлер решил, что наступило время избавиться от Стеннеса. В мае 1933 года он был арестован гестапо и доставлен в штаб-квартиру на Принц-Альбрехтштрассе, где подвергся жестоким издевательствам тюремщиков. Несколько раз его выводили во двор, ставили лицом к стенке и инсценировали расстрел. Трудно сказать, чем бы это кончилось, если бы в дело не вмешался Геринг, на этот раз на стороне Стеннеса. Геринг, как и Стеннес, воевал в Первую мировую войну и относился к нему как к достойному немецкому офицеру. Стеннес был освобожден, и ему разрешили покинуть Германию. С конца 1933 года он по контракту работал в Китае в группе немецких советников Чан Кайши.

…Справка, лежавшая перед начальником советской разведки, шаг за шагом воспроизводила главные события из жизни Стеннеса и давала представление о его политических взглядах и личных качествах.

Ознакомившись с собранными сведениями, Фитин шифртелег-раммой направил указание Тищенко установить прямой контакт со Стеннесом и, если тот захочет выехать в Советский Союз, оказать ему необходимое содействие.

Поговорка «враг моего врага — мой друг», кажется, относится к категории вечных истин.

14 марта 1939 г. Тищенко встретился со Стеннесом у него на квартире. Беседа началась с прощупывания позиций.

— Как вы оцениваете нынешнюю международную обстановку? — неожиданно спросил Стеннес.

— Как видите, мы живем в период по существу начавшейся большой войны, — подумав, ответил разведчик.

Стеннес был удовлетворен ответом.

— Гитлер говорил своим генералам, что при захвате Австрии и Судет никто из великих держав не выступит против Германии. К сожалению, он оказался прав. С молчаливого одобрения великих держав творится нечто ужасное. Я считаю своим долгом предупредить вас, что Германия активно готовится к войне против СССР. Моя информация основывается на достоверных данных.

— Что вас побуждает к подобной откровенности? Вы понимаете, что я должен задать этот вопрос, — сказал Тищенко.

— Я в настоящее время беспартийный, — ответил Стеннес. — Моя главная цель — свергнуть Гитлера и создать демократическую Германию, но не коммунистическую и не социалистическую. Ни коммунисты, ни социалисты попросту не смогут удержать власть. В то же время власть будет прочной лишь тогда, когда будет существовать политическая свобода и равенство участия партий в выборах.

— Я понял: цель вашей жизни — уничтожить режим Гитлера.

— Но не только это. Когда Гитлер будет низвергнут, необходимо, учитывая особенности нынешней мировой обстановки, заключить союз, какое-то соглашение между Германией, СССР и Китаем. Этот альянс станет базой их успешного экономического развития, без каких-либо территориальных притязаний с чьей бы то ни было стороны, — подчеркнул Стеннес.

Из дальнейшей беседы Тищенко выяснил, что, по убеждению Стеннеса, работа против Гитлера и антигитлеровское движение в Германии должны начаться с армии, поскольку Гитлер может явиться причиной возникновения новой мировой войны, гибельной для Германии. С ее началом, по словам Стеннеса, лидерам немецкой антигитлеровской эмиграции следует создать правительство новой Германии и добиваться его международного признания. Одновременно необходимо сформировать, например, немецкий легион из антифашистов, который вместе с союзниками принял бы участие в вооруженной борьбе против гитлеровского режима.

В планах Стеннеса было немало здравого смысла, и Тищенко внимательно слушал собеседника.

— В мои обязанности советника Чан Кайши входит, — заявил далее Стеннес, — также руководство его разведкой. Я обмениваюсь здесь информацией с представителями разведок США, Англии и Франции. Я мог бы на «джентльменской» основе делиться информацией и с Советским Союзом, но не раскрывая моих источников информации. Мой опыт подсказывает, что так будет наиболее безопасно для всех, особенно для тех лиц, которые мне доверяют и добывают для меня информацию.

— Нам нужны союзники в борьбе против Гитлера, и в вашем лице мы видим единомышленника и друга. Что же вы хотите взамен? У нас деловой разговор, и мой вопрос, надеюсь, не выглядит неуместным.

— За все, что я вам буду передавать, я прошу только одного: в случае необходимости помочь мне проехать в Европу через СССР, когда для этого наступит время.

В Москве внимательно проанализировали содержание беседы Тищенко со Стеннесом. Все сошлись во мнении, что это было открытое выражение согласия немецкого советника сотрудничать с разведкой во имя уничтожения режима Гитлера. Предложение, судя по всему, было искренним.

На Лубянке на Стеннеса завели личное дело, закодировав его как «Друг». Дело было особой секретности и выдавалось только с разрешения высокого начальства.

Удачно начавшиеся отношения между внешней разведкой и «Другом», однако, внезапно вскоре оборвались. В архивных делах не сохранились документы, которые могли бы пролить свет на это непонятное явление.

25 ноября 1940 г. резиденту советской разведки в Токио Долбину (так как другие возможности отсутствовали) было послано указание, подписанное Берией, разыскать Стеннеса и восстановить связь. В конце декабря Долбин встретился с «Другом», который заявил, что рад возобновлению контакта, отсутствие которого его тяготило и наводило на невеселые размышления. Он по-прежнему хотел бы посетить Советский Союз, но сейчас условия еще не созрели.

Докладывая в Москву о встрече с «Другом», Долбин предложил учесть предстоящий проезд через Москву в Китай супруга Стеннеса. Она могла бы под предлогом «болезни» задержаться в столице СССР, а Стеннес ее бы навестил.

Берия вызвал к себе заместителя начальника разведки П.А. Судо-платова и поинтересовался, что он думает по поводу предложения Долбина и что может дать приезд «Друга» в Москву.

Судоплатов счел целесообразным проведение этой операции и убедил в этом Берию.

С целью осуществления намеченной операции в Шанхай после Нового года выехал представитель Центра Василий Михайлович Зарубин.

«Друг» принял Зарубина на вилле, расположенной во французском квартале Шанхая, где обосновался с весны 1940 года.

Высокий, элегантный, во френче и бриджах защитного цвета, Стеннес встретил московского гостя на пороге виллы и пригласил пройти в салон. Зарубин без труда договорился с «Другом» о создании условий для его приезда в Москву. Стеннес написал для жены записку, в которой просил задержаться в Москве, рекомендовал Василия Михайловича как своего хорошего друга по Китаю, который объяснит ей все остальное.

Вместе с тем предложенная Зарубиным материальная помощь с нашей стороны была решительно Стеннесом отклонена и едва его не оскорбила.

— Я согласен сотрудничать с вами в соответствии с моими убеждениями, а не ради получения денег, — слегка нахмурившись, произнес «Друг». — Я не коммунист и едва ли когда-нибудь им стану. Но кем бы я ни был, я всегда и всеми средствами буду бороться против Гитлера, и именно поэтому я с вами.

— Мы рассматриваем наши отношения как союзнические в борьбе против общего врага. Следовательно, мы единомышленники, — уточнил Зарубин.

— Сейчас, когда Гитлер одерживает одну победу за другой, — вернулся «Друг» к политическим вопросам, — невозможно начать что-либо серьезное в самой Германии. Но после тяжелых поражений настроения в Германии могут измениться не в пользу Гитлера.

— Когда это может произойти? — спросил Зарубин.

«Друг» надолго замолчал, а потом ответил:

— Каким бы ни был исход теперешних сражений в Европе, Гитлер не остановится и обязательно выступит против СССР. Важно проникнуть в планы Гитлера, чтобы вовремя суметь их парализовать. В настоящее время в интересах СССР помогать Китаю, который «скует» сухопутные силы Японии. Тогда последняя не сможет помочь Гитлеру в решении европейских дел, как того добивается немецкий канцлер.

— Германия и Япония — союзники по «Антикоминтерновскому пакту» и стремятся выступать согласованно, — сказал Зарубин.

— Далеко не все благополучно в германо-японских отношениях. На Гитлера, — заметил Стеннес, — по возможности, следует оказывать давление, тогда он будет действовать более осмотрительно.

«Друг», видимо, подразумевал, что внешнеполитические трудности Германии усилят оппозиционные Гитлеру настроения внутри страны.

Он рассказал Зарубину, что, по сведениям крупного чиновника, прибывшего на днях из Германии, выступление против СССР в военном и экономическом отношении практически подготовлено. Оно намечено на конец мая 1941 года. Все высшие военные и гражданские круги Германии считают, что война с Советским Союзом продлится не более трех месяцев. Гитлер намеревается захватить Донбасс и Украину, обеспечив таким образом немецкую промышленность углем и железом. Если война с Англией закончится до осени 1940 года, упомянутые круги сочли бы возможным добиться соглашения с СССР без вооруженного конфликта.