Большое приключение. Пепел - Кирилл Клеванский

Эш закричал с такой силой, на какую никогда не были способны его небольшие легкие. Закричал со всей отчаянностью, со всей самоотдачей на какую только способно создание, стоящее на грани вечной черноты и забвения. Знай Пепел, что мольбы возымели бы эффект, он бы молился всем богам, всем демонам и даже самим Темным, но юноша понимал что это бесполезно.

Боги не спустятся из небесных чертогов ради спасения «левой руки»; духи не явятся на зов одного из немногих смертных, кто умел с ними говорить; да и среди смертных не найдется того, кто рискнул бы своей жизнью ради «демона в человеческом обличии». Как никогда отчетливо Эш понял что безмерно, безумно одинок на безымянной планете, безжалостно опаляемой светом лучезарного Ирмарила.

Первый звук, сорвавшийся с губ Ана'Бри остановил сердце волшебника и крик потонул в предсмертном хрипе. Вторым она бы разорвала связь души с телом, но вдруг все стихло. Осела метель, пропала пурга, исчез буран и очертания ведьмы проступили сквозь пелену, застилающую взор Пепла.

Сидхе с недоумением смотрела на черное жало, пробившее её затылок и вышедшее через гортань, разрезавшее язык и раздробившее зубы. Адамантиевый наконечник провел древко зачарованный стрелы почти на семь дюймов. Спустя меньше чем мгновение еще одно жало показалось из горла, потом из сердца и, наконец, из солнечного сплетения.

Не прозвучало ни вскрика, ни стона, ни предсмертного проклятья. Глаза Ана'Бри остекленели, а следом сидхе рассыпалась словно разбитая хрустальная ваза.

Алиса, буквально подлетевшая к Эшу, скороговоркой произнесла целительное заклинание.

— Схххх! — именно с таким звуком несостоявшийся мертвец втянул воздух.

— И чего так кричать? — Лари отчаянно прыгал на правой ноге и страстно дырявил мизинцем левое ухо. — Демон, да у меня контузия!

— Четыре стрелы за раз? — поинтересовалась Мери.

Тулепс лишь с гордостью выпятил подбородок и стукнул себя кулаком по богатырской груди.

— Ненавижу зиму, — проскрипел Мервин, в который раз вынимавший из бороды многочисленные снежинки и льдинки.

«Пни» откровенно говоря валяли дурака, делая вид что только что не одолели великую сидхе. Боги и Духи, да среди Странников, за всю их историю, вряд ли найдется полсотни счастливцев, способных похвастаться подобным подвигом. Убить бессмертного это такое достижение, за которую платят не золотом, а бессмертной славой… Что, если зрить в корень, в конечном счете приносит презренный металл.

— Псх, — прохрипел Эш.

— Что? — переспросила наклонившаяся жрица.

Волшебник собрал оставшиеся силы и выдохнул:

— Посох.

— Да, конечно!

Алиса вскочила, нахмурила тонкие брови и что-то произнесла. Ласточкой взлетел не самый легкий жезл и чары, сдерживающие посох, лопнули будто перетянутая лютневая струна. Эш вытянул руку и меньше чем через мгновение почувствовал приятную тяжесть, пальцы сжали теплую древесину. Сей же миг «Пни» могли наблюдать удивительнейшую метаморфозу. Волшебник словно надувался, мышцы приобретали пусть и не рельефность, но и не вид нищего с какого-нибудь отдаленного хуторка. С щек сошла синюшность и исчезли голодные впадины, круги под глазами словно впитались обратно в кожу.

Эш внешне посвежел, глаза вновь загорелись привычным озорным огоньком, и уже меньше чем через удар сердца магик ловко вскочил на ноги, будто и небыло почти недельного плена. Волшебник обхватил посох, размял пальцы, хрустнул шейными позвонками, подвигал тазом и убедившись в работоспособности тела, удовлетворенно кивнул.

— Это что было? — поинтересовалась Алиса, никогда не слышавшая про подобные чары.

— Секрет, — улыбнулся цветочник.

Право же, не мог ведь он рассказать приключенцы о том, что часть его души навеки заключена в посохе — плата за силу Огнедрева. Пока Алиса пыталась уломать Эша открыть свою тайну, Лари копался в груде льда и снега. Вскоре мечник с геканьем вытащил на свет красную ледышку в форме сердца. Столь красное и столь же чистое, оно напоминало рубин из какой-нибудь закрытое сокровищницы подгорного народца.

— Сердце сидхе! — воскликнула Мери, выхватывая из рук подчиненного ценнейшую добычу. — Мы богаты!

Березка не солгала, упомянув богатство. Трудно даже представить сколько такая добыча может стоить на аукционе коллекционеров. А уж сколько за эссенцию могут предложить многочисленные Ордены Магиков…

— Последнее сердце ушло почти за тысячу золотом! — глаза фехтовальщицы лучились не то жадностью, не то гордостью.

— Тысяча золотых, — прохрипел Мервин. — Со всеми вычетами и издержками — сто пятьдесят золотых на брата.

«Пни» замолчали. Столько опытный путешественник зарабатывает за два, а то и три года напряженного труда, сопряженного со смертельными опасностями.

Эш, почесав макушку, огляделся. Со смертью Ана'Бри Грэвен'Дор не скинул мрачный, зачарованный сон. Все та же ледяная пустошь и бесконечные пляски неутомимых теней. И, пусть это и только кажется, но где-то там, в глубине древних залов, слышно крики геротов. Потеряв свою хозяйку они из рабов превратились в неупокоенную, вечно терзаемую нежить. Мертвым не место в мире живых, а коридоры наводнены тысячами бродячих покойников.

— Кхм-кхм, — прокашлялся волшебник.

— Что? — спросила Мери.

— Его надо разрушить.

Немая сцена стала ответом на дерзкое предложение. А потом…

— Ты в своем уме?! — взорвалась Березка.

— Не слушайте — его ведьма замучала! — кивал Тулепс.

— Это ж почти состояние! — привычно покраснел Лари.

— Нельзя! — с необычной строгостью гаркнула Алиса.

— Эш прав, — флегматично заметил Мервин, расчесывающей вычищенную бороду. Когда же все, включая магика, с недоумением посмотрели на рыцаря тот закатил глаза и пояснил. — Оглянитесь. Орден все так же заморожен. Убили мы Ана'Бри или не убили, — это не имеет значения. Когда мы вернемся в город и расскажем Морону о приключениях, что он услышит? Что мы трусливо всадили сидхе стрелу в спину?

— Что мы необычайно везучи? — предположил Криволапый.

— Везучи и бесчестны, — скривился Мочалка. — Все наши враги тут же раздуют бучу, что, мол, так и так, «Бродячие пни» не гнушаются бить врага в спину.

— Мы можем и не отсылать запись, — задумчиво протянула Мери.

— Думаешь сто пятьдесят золотых важнее имени?! — Мервин, кажется, начал распаляться. — Как много отрядов могут похвастаться таким достижением? Не знаете? Ни один, чертов, отряд! Не у всех крупных гильдий на своем счету имеются великие демоны, драконы или сидхе! А у нас может быть!