Четвертая дочь императора (СИ) - Сергей Калашников

Несколько посёлков внизу угадываются по светящимся окнам. Ползёт конный вагончик с ярким фонарём. А ведь имеет смысл выспаться. Дел ему предстоит столько, что недосып в ближайшие дни обеспечен.

Ночная посадка — это конечно волнительно. Однако пилот действует уверенно, огни на земле видны чётко. Трос встречает. Ничего знать он, конечно, не может. Нет на планете средства связи быстрее, чем самолёт, не могли новости его опередить.

— Привет, Кукса! А я-то ломаю голову, кого принесло средь тьмы ночной? — рукопожатие у мужика крепкое.

— Здравствуй, Трос. Вот тебе пакет, читай немедленно, а я через минутку вернусь, тогда потолкуем, — давление на клапан достигло критического значения, и гость несётся к будочке, расположенной поодаль.

В бытовке, что стоит на краю поля, плюётся кипятком чайник, расходится тепло от чугунной печурки и пластики сала свешивают свои края с кусочков чёрного хлеба. Пока хозяин читает бумаги, пилот и пассажир ночного рейса заправляются. И подтягивается народ — ночная посадка — событие неординарное. Если такая срочность, что нельзя подождать до рассвета, значит, случилось что-то важное.

— А пойдём-ка мы в столовую, — Трос смотрит на набивающий в тесноту аэродромной будки народ, — тайны из этой информации здесь делать не имеет смысла, — он чётко выделяет слово «здесь».

Столы и лавки быстро переместили так, чтобы помещение для приёма пищи превратилось в подобие аудитории. Гошка поздоровался с кучей людей, знакомых ему еще по прошлому периоду жизни на Коктебеле. А Трос обрисовал ситуацию для всех присутствующих.

Бритты, имитируют войну за Гивейные Острова, чтобы мотивировать захват Коктебеля и образцов авиационной техники. Задачи: эвакуировать или уничтожить всё, что может представлять для захватчиков реальный интерес. Вывезти мирных жителей и имитировать отчаянное сопротивление, в результате которого противник захватит ракетопланы и авиабомбы. По расчёту времени и в соответствии со сроками ультиматума ожидать нападения следует послезавтра, скорее всего, сразу после полуночи. Итого — два дня на подготовку спектакля.

Дальше началась говорильня, живейшим образом напомнившая ту, что не раз случалась в салоне лихтеровоза сначала на Мясорубке, а потом и в проливе Хель на Урме. В процессе беспорядочного изложения сгенерированных идей выяснился и истинный расклад сил. Во-первых, турбовинтовых двухмоторников имелось всего три. И все они с интервалом в час отправлялись на столичный остров, на хорошо замаскированный и тщательно охраняемый аэродром, с которого несколько часов назад прибыл Гошка.

Основных боевых машин — паровых бипланов, так и осталось восемь штук: семь колёсных и один поплавковый. Но моторы на них удалось сбалансировать. Устранение вибрации позволило развивать достаточную мощность, и эти машины просто стали хорошо летать. Хотя революционного роста технических характеристик это и не принесло, но уже одно улучшение маневренности дорогого стоило.

Незавершенный вариант летающей лодки с таким же двигателем оказался слишком неуклюжим, и, после испытаний, его повторять не стали. Сейчас начали проектирование увеличенной модели с новым шестицилиндровым паровиком, но до постройки образца дело пока не дошло.

Увеличенный до шестиместного, первый экземпляр одномотороного парового биплана уже летает с тем же, более мощным мотором. Причём летает хорошо. Его намерены перегнать на остров Лихо. Вот тут-то и возникли у Гошки вопросы. Знал он про этот остров недоброе.

Дело в том, что крайне неудобные подходы с моря к Коктебелю — это цветочки по сравнению с тем бедламом из скал и рифов, что превращает окрестности упомянутого жалкого кусочка суши в ад для любого мореплавателя.

— Понимаешь, Кукса, — ответил на вопрос Трос, — наши разведчики с воздуха разглядели на его поверхности неплохую площадку. Потом, в качестве тренировки, морпехи высадились туда на резиновых лодках. И вернулись за оборудованием для скалолазания. Со второго раза только смогли вскарабкаться наверх, набив в стены крючьев. А потом подготовили посадочную полосу. В общем, у нас там теперь неплохой аэродром. Сложней всего было горючее туда забросить. Сначала только по воздуху возили, перекидывая по триста литров с авианосца, стоящего в десятке километров. Потом отыскали фарватер, по которому в разгар прилива можно подогнать к берегу паровой катер. Понятное дело, без подъёмного крана дело не обошлось, но база получилась — мечта параноика. Залез, втащил веревку — всё. Никто до тебя не доберётся. И не дострельнет.

— И как далеко от Гивейных Островов расположена эта база? — припоминается Гошке, что остров Лихо именно в той стороне.

Достали карту, циркуль, линейку. Отлично. Уверенно в радиусе действия самолётов с этого клочка суши располагается две трети территории, на которую бритты непременно имитируют нападение.

Едва рассвело, начались погрузочные работы. В старый добрый авианосец затаскивали с берега недоделанные самолёты, грузили чертежи и всякие хитрые приспособления. Авиадвигатели и запчасти к ним. В каюты и кубрики заселялись домочадцы авиаторов, техников, аэродромных работников.

На тех ракетопланах, что показывали Гошке во второй день показа летательной техники около двух лет тому назад, снимали приспособления инициации торпед, оставляя держатели, пригодные для подвески бомб, часть которых оставляли неприятелю. Морские пехотинцы собирали по всему острову рыбаков и огородников, помогая им добраться до места погрузки на корабль.

Этот цыганский табор функционировал до вечера, и завершился убытием авианосца и почти всего населения Коктебеля. Семёрка паровых торпедоносцев перелетела на Лихо, Оставалась рота морпехов, сторожевик береговой охраны и установленный на поплавках на крышу испытательного вагона гидроплан. На аэродроме и в мастерских всё выглядело так, как будто ракетопланы — единственный тип самолётов, которыми тут занимаются. Они располагались и в ангарах, и в мастерских и на площадках по краю аэродрома. Их запчасти, извлечённые отовсюду, были зажаты в тисках или укреплены в станках, испачканы свежей смазкой, или надломленные валялись в мусоре. Элементы крыльев или фюзеляжей, недоделанные или уже испорченные, обрезки ткани и ведёрки с клеем. Всё было приведено в вид отложенной до утра работы.

Гошка рассчитывал побродить здесь ещё и завтра, спокойно доводя состояние декорации до совершенства и проверяя, не осталось ли чего, способного навести бриттских инженеров на мысли о применении паровых или турбовинтовых двигателей в имперской авиации. А сейчас пора баиньки. На сторожевике для командора приготовили каюту.