Лилия и Леопард - Сьюзен Виггз

Если увещевания Батсфорда переставали действовать, ему на помощь приходил Джек со своими резкими бранными командами.

Вот Симон, еще совсем мальчишка, но уже закаленный лишениями. Он заботится о доспехах и оружии своего господина словно, о короне, усыпанной бриллиантами.

Дилан, Пьер, Питер, Невилл, Годфри и Жиль — эти всегда сражаются плечом к плечу, и в этом единстве — их главная сила.

Теперь к этому братству присоединился Ши-онг, таинственный и молчаливый. Полночные выстрелы из его аркебузы навеки успокоили многих французских вояк.

Предательство Лианны, спровоцированное или нет угрозами дофина, невольно сделало преступниками этих простых стойких людей. Они будут оправданы, если покинут его. И Ранд никогда бы не осудил их, если бы его друзья вернулись в Харфлер, сели на корабль и отправились домой, где не были уже почти два года. Но они остались с ним и следуют по пятам за французами по лесам и болотам…

— Армия Генриха находится сейчас всего в миле от нас, к востоку, — негромко сказал Ранд. — Сегодня мы увидим грандиозное сражение.

Десять пар глаз в ожидании уставились на него.

— Наконец-то, — выдохнул Джек.

Ранд воткнул палку во влажную землю и, сделав отметку, произнес:

— Здесь — Мезонсель.

Название городка всколыхнуло неприятные воспоминания. Ведь именно в Мезонселе он чуть не потерял ребенка, жену и собственную жизнь.

— На северо-западе находится Агинкур. Я видел его главную башню, когда взобрался на вершину того холма, — Ранд махнул рукой и сделал на земле еще несколько отметок. — Деревенька на востоке называется Тремкур. Так, здесь — долина; с одной стороны — лес, с другой — дорога, на Кале.

— Идеальное место для сражения, — вставил Джек.

— Да, но для кого? — скептически спросил Дилан. — Для тридцати тысяч отборных французских воинов или для пяти тысяч голодных англичан?

— Я собираюсь сражаться за Генриха, — невозмутимо сказал Ранд. — Вы можете остаться в стороне.

— Остаться в стороне? — фыркнул Джек. — Да я уже отсидел свой проклятый зад в этом походе и выпустил сотню стрел, играя с французами в кошки-мышки. Думаете, теперь я поверну назад, милорд?

Остальные горячо поддержали его.

— Но как мы примем участие в сражении? — спросил Симон. — Пьер недавно побывал в английском лагере и услышал разговоры о том, что герцог Йоркский жаждет вашей крови. Эдвард считает, что это вы прогнали его от стен Буа-Лонга.

Ранд горько усмехнулся. Он узнал от Пьера, что Генрих послал разведчика в замок, но тот еще не вернулся. Возможно, король так никогда и не узнает, что Мондрагон, а не Ранд, обстрелял головной отряд англичан.

А что касается Лианны… Он с силой сжал палку. Правда, Шионг клянется, что она поступила так из-за страха за сына и за самого Ранда. Но как бы не были благородны ее мотивы, Лианна все равно предала своего мужа. Ей следовало бы посоветоваться с ним. Уж он бы нашел способ защитить замок и проследить за безопасностью Эймери. Но она все сделала в одиночку, пренебрегая возможностями Ранда.

Он снова воткнул палку в мягкую землю.

— Когда начнется сражение, мы примкнем к левому крылу армии Генриха, — Ранд задумчиво посмотрел на лошадей, которые спокойно пощипывали траву. — Как еще лучше доказать свою преданность королю?

После завтрака отец Батсфорд прочитал молитву и приготовился выслушивать исповеди.

Первым к нему подошел Ранд, который негромко поведал о своих грехах: грехах гордости и глупости.

Батсфорд раздраженно взмахнул четками.

— Милорд, ваши «грехи» наводят скуку. В Анжу вас прозвали «Незапятнанный». Вы по праву носите этот титул.

Ранд сокрушенно покачал головой.

— Тогда почему я позволил женщине одурачить себя и получил клеймо изменника своего короля?

— Это грех мужчины, который любит и верит.

Ранд пожал плечами.

— Впрочем, это уже ничего не значит. Возможно, к вечеру нас всех давно не будет в живых.

— Очень ободряющее замечание, — сухо промолвил Батсфорд. — Идемте, милорд. Пора надевать доспехи и отправляться в путь.

Все были заняты подготовкой к предстоящему сражению. Лучники возились со своими луками и стрелами. Шионг осматривал заряды для аркебузы. Симон принес доспехи Ранда и помогал рыцарю облачаться в них. Поблизости околачивался Джек Кейд. От нечего делать он принялся метать острый кинжал в ствол одного из деревьев. Кинжал вонзился в свою цель с захватывающей дух точностью.

— Ты прекрасно натренирован, — с восхищением заметил Ранд.

— Да, у меня отняли пальцы, но не мою меткость.

Симон скреплял на Ранде отдельные части доспехов. Неожиданно рыцарь поморщился.

— Осторожнее, Симон, ты стягиваешь мою руку точно жгутом.

Джек криво усмехнулся.

— Да, такое неудобство может помешать на пути к славе. Упаси меня Бог когда-нибудь стать рыцарем.

— Обычно эта часть всегда хорошо подходила, — оправдывался Симон.

— Наш милорд за это время возмужал и окреп, — заметил Джек и отправился вытаскивать кинжал из ствола дерева.

Спустя некоторое время Ранд полностью облачился в доспехи, тщательно оберегаемые Симоном от дождя, и теперь вел своих людей вперед. Скоро они достигли холма в трехстах футах от долины, которую Ранд заметил еще вчера.

Он поднял забрало и внимательно осмотрелся, различив в тумане отдаленный лес. Неожиданно глаза Ранда уловили какой-то металлический блеск. Он понял, что перед ним не деревья, а три огромные колонны вооруженных французов.

— Упаси Господи! — ахнул Джек. — Металлический лес!

К ним приближалась французская армия. В сером утреннем небе цвета французов выглядели очень эффектно. Все казалось таким роковым и привлекательным, как… Лианна. Ранд почему-то совсем не к месту вспомнил о ней.

Всадники, пешие воины, лучники двигались в боевом порядке. У французов были легкие пушки. «Возможно, Лианна и снабдила ими армию», — с горечью подумал Ранд.

Что она сейчас делает? Закрылась в своем замке и испытывает новое оружие? Или держит в темнице разведчика Генриха, чтобы король никогда не узнал правды? При мыслях об этом Ранда охватила ярость, еще больше разжигая его боевой дух.

Рыцаря вывел из задумчивости какой-то металлический звук. Это рядом бряцал оружием Шионг. На его необычном лице застыло выражение печали.

— Неужели мы оба думаем о Лианне? — спросил Ранд.

Шионг кивнул.

— Ты служил ей почти всю свою жизнь. А теперь воюешь на стороне ее врагов.

Китаец быстро огляделся и сказал, понизив голос:

— Милорд, узы крови оказались сильнее.

Ранд от неожиданности вздрогнул, так что латный воротник звякнул о шлем, и изумленно спросил:

— Что?