Эра магов - Анастасия Церковская

— Ее?

Асириус едва заметно кивнул.

По телу пробежала волна жара, а сердце забилось еще быстрее. Рукоятью меча Миодай разбил колбу и вытащил оттуда нежно-розовое тельце девочки. Она громко закричала.

Из угла комнаты поднялась зеленоглазая нечисть, она направлялась к Миодаю и малышке. Тео выставил перед собой меч. Помещение небольшое, клинок слишком длинный, и его лучше бы держать двумя руками. Но во второй кричит голое беззащитное тельце. Миодай старался обхватить девочку осторожно, но его промокщий грязный плащ холодил нежную кожу, новорожденного резало стальными пластинами наруча.

— Отдай его, — угрожающе прошептала нечисть и оскалилась.

Миодай разглядел острые и длинные клыки. Но это не вампир, оно теплокровное, живое. И очень опасное. Демон? Чтобы определить, куда лучше наносить удар, стоило бы знать, что за разумная бестия перед ним.

— Это моя дочь, попробуй отбери! — оскалился Миодай, и приготовился нанести удар. Жену он потерял, но дочь ночным гадам так просто не отдаст!

Между тео и отродием Йогара встал едо-тень. Он повернулся к нечистому, и тот обхватил его когтистыми руками, спрятав лицо в золотистой гриве. Едо-тень прижал к другу голову посмотрел на изгоняющего, едва слышно прошептав:

— Уходи. Быстро.

Тео не пришлось повторять. Он не знал, что тут произошло, да это уже и не важно! Тело Эльвиры ему не унести, с этим придется смириться. Нужно спасти этого ребенка! Любой ценой вынести девочку из леса!

Миодай спустился на первый этаж. Нужно хоть что-то теплое. Ткань, чтобы защитить от холода новорожденного.

Схватив простынь, тео как можно осторожнее замотал хрупкое тельце, заметил на стуле шкуру и обернул сверток и ею. Этого должно хватить.

Миодай торопливо выскочил во двор и осмотрелся. Кругом лес, куда идти — не ясно. Тео ведь очутился тут случайно, он заблудился и не знал дороги. Где он находится?

От гаража вела едва заметная тропа, по ней тео и пошел, воровато оглядываясь по сторонам, и теперь действительно вздрагивая от каждого шороха. К счастью, всходило солнце. Оно озаряло верхушки деревьев, и страх постепенно отступал.

А ребенок кричал.

Этот звук мог привлечь лишнее внимание. Изгоняющий опустил голову к драгоценному свертку.

— Прошу, тише.

Вряд ли младенец его понимал, но, похоже, кричать он устал. Его укачало, он начал засыпать. Хорошо.

Миодай перехватил сверток поудобнее и вышел на какую-то тропинку. На пути у Миодая возник волк. Зверь скалился и готовился к нападению. Он зарычал и набросился на изгоняющего.

Невольно сработал инстинкт. Рука, держащая голову младенца, невольно сжалась в кулак, и из наруча выскользнуло острое лезвие.

Миодай вскрикнул раньше, чем младенец. В глазах тут же потемнело, руки задрожали. Не помня себя, тео яростно замахнулся мечом и перерубил треклятую зверюгу пополам. И тут же опустил голову к окровавленному тельцу в руках.

Она все-таки жива, поэтому и кричала. Удар пришелся по маленькому ушку: лезвие разрезало ушную раковину до середины, и из раны хлестала яркая красная кровь. Кровь его дочери на руках. В первый же день? Тео сморщился, бросил меч, перехватил младенца в другую руку. Злобно зашипел и ударил выкидным лезвием наруча по стволу дерева, ломая механизм. На пятом ударе оно отвалилось и упало в пожухлую траву. Больше никогда. Никаких боевых приблуд в одежде.

Треклятая железка едва не погубила последнюю Эпопееву! Его дочь!

Тео, как мог, зажал ее рану углом покрывала и торопливо зашагал дальше. Младенец орал от боли, по щекам тео также текли слезы. Вдруг в рану попала инфекция, с которой малышке не справиться? Так страшно Миодаю не было еще никогда.

Когда это все прекратится? Сколько будет продолжаться этот кошмар?

Спотыкаясь, ослабнув от бесконечных блужданий по просекам, тео оперся на ствол широкого дерева и запрокинул голову к голубому небу.

Воды бы. И указатель, хоть какой-нибудь!

— Так себе из тебя папаша, но все же ты лучший вариант, вынужден признать…

Голос послышался откуда-то сверху. Миодай повернул голову на звук и обнаружил знакомые зеленые глаза едо-тени, застывшего на стволе одного из деревьев. Подобно вампиру, зверь спустился по вертикальной поверхности вниз и остановился напротив тео.

— Чего тебе? — разозлился изгоняющий, прижимая вопящего младенца к груди. — Я тебе ее не отдам!

Зверь наклонил ехидную морду и с упреком посмотрел на окровавленную простынь.

— Мне и не надо. У меня лапки. Ножки.

И вдруг едо-тень согнул колени и опустился на землю.

— Садись.

— Почему? — насторожился тео. — Почему ты помогаешь мне?

— Я уже сказал. Ты лучший вариант, чтобы взять младенца под опеку.

Выбирать помощь особо не приходилось: Миодай перекинул ногу через белую скользкую спину зверя, и Асириус рывком поднялся на ноги.

Миодай покрепче сжал ногами крутые бока, чтобы не свалиться с гладкой спины иномирного зверя. Асириус шел осторожно, но довольно быстро. И говорил. Этот едо-тень не умел держать язык за зубами, но сейчас это радовало. Страх отступал, потусторонний голос иномирного зверя отвлекал от тревожных мыслей.

— Младенцы, если мне не изменяет память, питаются молоком. Не шашлыком, блинами или консервами. Я как-то читал об детенышах двуногих. В лесу малявке не выжить. На твоей стороне цивилизация, мы с оборотнем обсудили это. Он, скрепя зубами, согласился с моими аргументами. Не доил бы оборотень диких коз, он всю жизнь им только шеи сворачивал.

— Зачем нечисти моя дочь? — насторожился Миодай.

— Это твоя дочь, в то же время и его брат. В этом теле его душа, но она сейчас лишена памяти и абсолютно чиста. Но однажды память предка пробудится. Душе, которая в этом теле, около ста лет.

— Этого я не допущу. Это моя дочь. Точка.

— Твоя воля верить в это, я лишь предупредил, — равнодушно отозвался едо-тень.

Они шли недолго, вскоре Асириус вывел Миодая к Безымянной. Жители деревни, мимо которых проезжал Миодай, опасливо отступали к калиткам своих домов и не спускали глаз с чужаков. Молчали.

Едо-тень остановился у дома Эпопеевых. Миодай осторожно спустился на землю, стараясь не тревожить новорожденного.

— Однажды мой друг найдет вас. Однажды все изменится. А до тех пор — живите. Живите так, как считаете нужным.

Едо-тень кивнул Миодаю, тео сделал тоже самое в ответ. И они разошлись.

Миодай с небольшим, местами окровавленным свертком, стоял напротив дома Эпопеевых, испытывал полнейшее смятение.

Ему приходилось сообщать родителям жен о из смерти прежде. Но не с младенцем на руках. Который… откуда, вообще, взялся? Как им объяснить все, что произошло?

Сгорая от противоречивых чувств, тео постучал в дверь.

— Помогите.

Благо, старики не спали. Увидев Миодая с младенцем, они не стали задавать вопросов, а тут же начали действовать. Младенцем занялась Анна. Она унесла