Вадим Филоненко Бедуин - Вадим Филоненко

Что же касается Потапа, рядового Кочкина и егерей, их реакция была стандартной — мужские заинтересованные взгляды и легкое разочарование, что такая красавица — и вдруг мутант.

Глеб Шебай подошел к Юрун, заметил простреленный комбинезон с пятнами крови, виднеющиеся в прореху бинты, и озабоченно поинтересовался:

— Туго пришлось?

— Нормально. — Юлька легкомысленно пожала плечами и тряхнула гривой каштановых волос. Спутанные и не слишком чистые, они почему-то выглядели невероятно сексуально, надежно приковав к себе взгляды мужской части отряда.

Наверное, Юрун вела себя сейчас не так, как обычно, потому что Глеб удивленно поднял бровь:

— Юль, ты чего?.. — Он осекся и мельком глянул на меня. — Понятно. Перед ним выделываешься?

— Заткнись, — посоветовала Юрун сквозь зубы.

— Ну-ну… — Шебай то ли и впрямь обиделся, то ли сделал вид. Он бросил на меня полный неприязни взгляд и подошел к Потапу: — Командир, может, прежде чем спускаться в Байкитку, сделаем перекур? А то ведь всю ночь на ногах.

— «Дичь» не потеряем? — спросил Алексей.

— Нет. До нее около трех километров, — вместо Глеба ответила Юрун.

— Тогда привал шестьдесят минут, — согласился Потап.

Пока бойцы устраивались на отдых, я отозвал Лешу в сторонку и рассказал ему про ловчую группу чертей.

Вернее, только начал рассказывать, как возле нас нарисовался Механик. Очень не вовремя нарисовался — успел услышать, как я произнес имя Крылана.

Механик уставился на меня со странным выражением, будто сомневался, верить ли своим ушам.

— Тебе чего? — грубовато поинтересовался у него Потап.

— Я… это… спросить хотел…

— Так спрашивай.

— Бедуин, а ты… э-э-э… А как тебе удалось справиться с топтуном?

— Расскажу, — пообещал я. Этой информацией и впрямь надо поделиться, причем не только с Мехом, но и с остальными. Передать опыт, так сказать. — Обязательно все подробно расскажу. Только чуть позже. Вот встанем на дневку…

— Ага… — Механик мялся, но не уходил.

— Еще что-то? — бесцеремонно поторопил его Потап.

— А? Нет… Да… Тут такая история… Я случайно услышал… Вы говорили о Крылане. А у меня с ним свои счеты. Он… расправился с одним близким мне человеком… Короче, за ним должок… Вот я и подумал: если ты, Бедуин, имеешь какую-то информацию о нем, если видел его в лицо или знаешь, где он сейчас находится… Я готов заплатить…

Пришлось перебить:

— Нет. В лицо не видел и, где он сейчас, не знаю.

Самое забавное, что я ни слова не соврал.

— Ага… — повторил Механик, испытующе посмотрел на меня, словно хотел прочитать мои мысли, и задумчиво отошел в сторонку.

Убедившись, что больше чужих ушей поблизости нет, я смог закончить рассказ.

— Так ты не уверен, что это был именно Крылан? — уточнил Потап.

— Не уверен. У меня есть только его слова. А еще то, что наших спасителей было ровно тринадцать.

— Чертова дюжина…

— Вот-вот. Но интересно другое: на фига они сюда приперлись? Мы с Юрун слышали гул вертолета — вероятно, он и доставил наших приятелей. Но зачем? Эти места необитаемы, грешников здесь днем с огнем не сыщешь. Ловить чертям тут совершенно нечего. И все же они здесь. Не из-за нас же, в самом-то деле!

— Очень на это надеюсь, — хмуро пробормотал Потап.

Он выглядел озабоченным, и я прекрасно понимал почему. Черти это были или не черти, но иметь в ближайшем тылу незнакомую боевую группу аж из тринадцати человек — не самое большое удовольствие.

— Давай так, Серый, остальным о чертях пока ни слова, — решил Потап. — Надо предупредить Юрун, чтобы тоже молчала.

— Прямо сейчас и скажу.

Я направился к Юле, но по дороге меня перехватил Глеб:

— Бедуин, на два слова.

Мне сразу стало понятно, о чем пойдет речь. Тема не вызвала у меня воодушевления — говорю же, терпеть не могу выяснять отношения. Но Юля относится к Глебу как к брату, поэтому придется с ним считаться.

Мы отошли подальше от костерка.

— Бедуин, я тебя уважаю, — начал Глеб.

Плохое начало…

А Шебай продолжал:

— Оставил бы ты девчонку в покое. Мы с ней знакомы уже три года, но я ни разу не видел ее такой…

— Какой?

Глеб помялся, подыскивая слова:

— Не знаю, как сказать… Словно ей море по колено и плевать на весь мир. У нее совсем башню сорвало, раз она не побоялась открыться перед всеми. И это из-за тебя. Небось напридумывала себе всякого, дурочка… Короче, Бедуин, не морочь ты Юльке голову, как друга тебя прошу!

Я молчал и смотрел в сторону.

А Глеб не унимался:

— Наверняка у вас с ней уже что-то было… Ведь было?

Я неопределенно повел плечами.

— Ну вот. Значит, ты уже побаловался с ней. Может, хватит? Она же мутант. Ты не можешь относиться к ней всерьез!

Это он зря сказал…

— А ты? — Я в упор посмотрел на Глеба.

— Что я? — опешил он.

— Ты как к ней относишься? Всерьез? Или она для тебя нечто вроде живого компаса? Ведь ты используешь ее. Делаешь вид, что она тебе как сестра, а на самом деле…

Я вдруг отчетливо понял, как Глеб относится к Юле на самом деле…

Оказывается, Шебай не был исключением из общего правила. Он, как и большинство людей, терпеть не мог мутантов. Для него Юрун была существом второго сорта, вроде двухголовых оленей-рогачей. Полезная в хозяйстве скотина. Очень полезная. Именно поэтому Глеб и затеял этот разговор. Он волновался не о Юльке, а о себе. Без нее как следопыт он полный ноль. И если Юлька уйдет ко мне, Шебай очень быстро потеряет и репутацию, и выгодную работу…

Мой взгляд по-прежнему вонзался в переносицу Глебу. Но теперь в моих глазах застыла холодная, лютая беспощадность. «Взгляд хуги, — как однажды выразился Потап. — Когда ты так смотришь, Серега, даже у меня мурашки по коже. Хочется пойти и самому застрелиться, лишь бы не видеть твоих глаз…»

Глеб побледнел и попытался отшатнуться.

— Стоять, — не повышая голоса, приказал я.

Шебай замер. На его лбу заблестели мелкие бисеринки пота.

— Вмазать бы тебе хорошенько, да неохота о такую мразь руки марать. — Я брезгливо поморщился. — К тому же Юрун расстроится, она ведь искренне считает тебя братом. Мы поступим так. Сейчас возвращаемся к костру и делаем вид, что ничего не произошло. До конца маршрута ты по-прежнему следопыт номер один. А потом… Чтобы я тебя возле Юрун больше не видел. Придумай причину, почему вы больше не можете работать с ней вместе. Да поубедительней что-нибудь соври. И не вздумай сослаться на меня или на то, что она мутант. Иначе в порошок тебя сотру. Ты все понял?

Он торопливо закивал.

Я не знаю, как сложится дальше жизнь, будем мы с Юлей вместе или нет, но этого мудака с ней рядом точно не будет.

— Все, проваливай. И постарайся пореже маячить у меня перед глазами.

— Как скажешь… — Глеб осторожно кашлянул. — Бедуин…

— Чего еще?

— Ты… выдашь меня остальным? Расскажешь мужикам, что я…

— Что как следопыт ты полный ноль? Нет, не расскажу.

— Спасибо, Бедуин! — Шебай повеселел. — Ну, я пойду, да?

— Вали.

Глава 8

Из обучающего курса выживания в АТРИ:

Тот, кто не ценит жизнь, ее не заслуживает.

Совсем рассвело, когда мы вновь вступили в малоизученные земли Байкитки. Здесь не работает интернет-сеть — ретрансляторные вышки в этих краях еще не построены (если будут когда-нибудь построены вообще), поэтому КИПы для связи использовать без толку. Остаются только наши рации с ограниченным радиусом действия — для переговоров внутри группы и две дальнобойные полевые радиостанции — для связи с экспедицией Зинчука и Ванаварой.

Ложбину, где на нас напал поводырь, миновали довольно быстро. Дальше след пошел через Ведьмин лес.

Такие участки в АТРИ встречаются частенько, и не только в Байкитке. Деревья в Ведьмином лесу сплошь покрыты лишайниками — бархатными, ноздреватыми. Они укутывают лиственничные стволы, бахромой свисают с веток, расстилаются ковровой дорожкой под ногами.

Из-за лишайника лес выглядит мрачным и таинственным. Но в период цветения шиповника — да-да, его кусты растут в Ведьмином лесу — пейзаж преображается. Розовато-сиреневые чашечки цветков словно оживляют колдовской лес, делают его праздничным и нарядным.

Кстати, Ведьмин лес — излюбленное охотничье угодье залипалы, хищного растения-хамелеона из параллельного мира.

Ну, так и есть. А вот и она…

Ерш ойкнул от неожиданности, когда ему на плечи упала одна из гирлянд лишайника, вернее, прикинувшаяся ею залипала. Изгой и глазом не успел моргнуть, а хищница уже по-змеиному скользнула вдоль его туловища, опутывая кольцами, что твоя анаконда.