Трилогия Айс и Ангел - Susanne Beck

Она посмотрела на меня с таким видом, как будто хотела оспорить сказанное, но тяжесть бессонных ночей навалилась на нее и она опять зевнула. “Я тебя тоже”, – послышалось бормотание, тяжелые веки уже закрывали ее прекрасные глаза: “мой ангел”.

Я поймала руку, сонно сползающую по моему лицу, и поднесла к губам. Слезы потекли по моим щекам. “Я люблю тебя, Морган. Сильнее, чем ты думаешь”.

Вернув ее руку на обычное место между моих коленей, я принялась рассматривать залитое дождем окно, вяло размышляя, как летом крупные капли могут предсказывать новую грозу. Сквозь слезы, вызванные воспоминаниями о недавнем ночном кошмаре, мир казался еще более размытым. В тысячный раз я гадала, чем был этот сон – обычной бессознательной реакцией на стресс или предсказанием еще более зловещих событий?

Прислонившись затылком к стене и наблюдая за бушующей природой, я усилием воли загнала эти рассуждения как можно глубже, и попыталась отвлечься, пустив мысли на самотек. Я вспомнила гораздо более простые времена, когда наш мир сузился всего до одного слова.

Выживание.

Я остановилась за широкой спиной Айс, мучаясь непреодолимым желанием сходить в туалет, в то время как все мои мускулы свело от холода, горного ветра и необходимости оставаться совершенно неподвижной, а мои зубы стучали не хуже кастаньет в руках испанской танцовщицы.

Солнце садилось на западе, забирая с собой ничтожные остатки тепла с низкого весеннего неба, и усиливающиеся порывы ветра, задувающего под пиджак, стали совершенно нестерпимыми. Я не переживу это утро.

Несколько раньше Айс продала одному из друзей свой мотоцикл, что позволило добыть немного наличных денег, которые мы добавили к моим накоплениям. Потом мы быстро пробежались по местному дешевому магазину, болезненно сознавая, что это все деньги, на которые нам предстоит просуществовать какое-то время. Какое? Это было известно одному лишь Богу.

И мы отправились в путь, старательно избегая больших дорог. Исключение делалось только для моих израненных и покрытых волдырями ног, и тогда мы пытались договориться с водителями дальнобойных фур.

Уже прошел час с тех пор, как нам удалось пересечь то, что Айс прокомментировала словом “граница”. Я не стала допытываться, как она догадалась об этом, ведь карта так и не вошла в список наших скудных покупок. В конце концов, эта информация ничего бы не прибавила. Айс никогда не была самой разговорчивой женщиной в мире и я была абсолютно уверена, что ее голову занимают гораздо более серьезные вещи, чем мое простое, если не сказать надоедливое, любопытство.

Вот что я сказала сама себе после того, как уже на пять вопросов подряд я получала в ответ невнятное бормотание и столь знакомый всем жест, просящий о тишине.

Поэтому я хранила молчание и занималась тем, что пыталась как можно лучше запомнить все этапы нашего пути, мысленно представляя, как вечером окажусь в теплой комнате, где это путешествие наконец-то закончится, и я смогу записать в дневник, все, что произошло по дороге.

Если я и мечтала описать что-нибудь величественное, например, как мы покинули “долину храбрых” и вошли в “дом Кануков”, то меня постигло глубокое разочарование. Это был участок леса с плотным подлеском, один в один похожий на тысячи других, что мы пересекли на своем путешествии к свободе.

Но, когда Айс неожиданно остановилась и опустила меня на толстый лапник, я осознала, что, возможно, мы уже добрались до пункта нашего назначения.

Мы ждали, когда солнце блеснет последним буйством красок, взойдет луна и без сомнения прекрасные звезды начнут наблюдать за нами сверху. Я была абсолютно уверена, что мы ждем именно этого.

Всем своим существом я осознавала, что неподвижность, ожидание и холод, сыграли с моим мочевым пузырем не совсем хорошую шутку. У меня был выбор или очень быстро куда-нибудь отойти, или сделать то, чего я не делала с двухлетнего возраста.

Что бы хоть как то отвлечься, я попыталась размышлять на разные абстрактные темы. Например, о том, как приятно ощущать себя “свободной”, и что это для меня значит, особенно сейчас, когда я нахожусь в самом центре небытия. Я все еще находилась в том блаженном состоянии духа, когда даже самые ужасные обстоятельства видятся сквозь розовые очки.

Все вокруг выглядело настолько нереально просторным и открытым без постоянной тени решетки, уродующий вид и в любой момент времени напоминающий мне, где мое место; напоминающей, что общество обоснованно предает меня презрению, лишая малейшей самостоятельности.

Даже такое простое желание, как сходить в туалет, принимает новое значение, когда ты осознаешь, что можешь просто… ну да… сделать это, не спрашивая разрешения ни у кого, кроме собственного тела.

Мои размышления были внезапно прерваны светом приближающихся фар. Я напряглась, положила руку на спину Айс и выглядывая из-за ее плеч, собрав все свое мужество, попыталась разглядеть лица приближающихся, были ли это друзья или враги.

Спустя некоторое время, разрезая темноту светом фар, показались несколько пикапов, которые неслись по пересеченной местности в нашу сторону. Даже за шумом работающих моторов, я с легкостью могла разобрать крики пьяных мужчин. В кузове виднелись несколько туш больших оленей, прикрытых тентом.

Колонна остановилась всего в нескольких ярдах от нашего укрытия., и один из мужчин в блестящем охотничьем жилете и кепке рыжего цвета спрыгнул на землю. Пьяно покачиваясь, он направился в сторону соседнего с нами дерева и, пыхтя через замерзшие ноздри, занялся тем, в чем я так отчаянно нуждалась уже несколько последних часов.

Я с отвращением отвернулась и принялась изучать спину Айс. И чуть не выпрыгнула из себя, почувствовав как ее голос, проходя через ее грудную клетку, льется прямо в мое ухо. “Лучше будет, если в следующий раз ты не будешь на это смотреть, если это тебя так травмирует“, – угрожающе произнесла она.

Здоровенный мужик вскрикнул и повернулся в нашу сторону, его глаза стали размером с блюдце.

“Кто здесь?”

“У тебя есть лицензия на отстрел оленей, парень?”

Даже за его огромной бородой было видно, как он побледнел. На долю секунды мне показалось, что сейчас он упадет в обморок. Но, потом его глаза приняли обычный размер, и он сделал несколько уверенных шагов по направлению к нам, по видимому, забывая, что наиболее чувствительная часть его тела все еще висит в воздухе, скажем так, на ветру.

“Это ты, Морган?”

“Все может быть”, последовал насмешливый ответ.

Я застыла в удивлении позади нее. Это наше сопровождение? “ Айс?”, – обратилась я, дергая ее сзади за пиджак.