Морской волк в сборке,ч1-4 - Влад Савин

"Неужели сорвалось? Надо рискнуть! - подумал я. - Ну, вперёд". Я вдруг шумно отодвинул письменный прибор, разложил на столе локти и, нагло уставился на оторопевшего джентльмена, захрипел грубым баритоном на лучшем американском блатном жаргоне: "Я еду в Сантьяго из Палермо, понятно, а?" Капитан изменился в лице, молчал, обдумывая перемену ситуации. Я вынул американскую сигару, закурил и процедил: "Вам лучше не отказываться от моего предложения, капитан. Иначе каждый день нашей совместной жизни будет лучше, чем следующий".

Вашингтон. 4 октября 1942 года.

– Ты мне должен виски Лесли, - Джон Лансдэйл был в бешенстве -"Алькоа Маринер" не дошел до порта.

– Выкладывай Джон.

– Теперь уже весьма удачно для нас подвернулась немецкая подводная лодка. Канадцы спасли весь экипаж, включая капитана. Этот полуитальянец, решил подзаработать, поскольку и так шел в балласте. Он не только принял груз контейнеров на борт, он еще добавил к ним 500 тонн нитрата аммония для плантаций в Демерару.

Сейчас там работают водолазы под присмотром флотской контрразведки - эта галоша затонула на глубине 24 метра. Несколько помятых контейнеров с рудой уже подняли, но вряд ли мы все найдем. Какая-то сила, разнесла половину корабля практически на куски.

– На борту были пассажиры?

– Хе, твое виски должно быть исключительно хорошим, поскольку начинается самое интересное. Плохих ребят было двое. Один их них "сержант" нашего "Николса". Второй - "торговец удобрениями в Демерару". После попадания первой торпеды парни были очень сильно растеряны. Причем растеряны настолько, что даже не сели в шлюпки, вместе с экипажем.

– Пошли на дно вместе с грузом или их взяли на борт наци?

– Неизвестно. Капитан божиться, что лодка не всплывала. Он сам, чуть не наделал себе в штаны, но наци почему-то не стали забирать его. Тебе не кажется, что все это дьявольски подозрительно?

– Знаешь Джо, - генерал покачал головой - не только ты параноик, но дальнейшее наше участие в этом расследовании, только повредит проекту. Даже ребята Гувера ничего не знают о нас. Пусть флотские и армейские парни копают там самостоятельно. Мы же будем считать, что нашим немецким или каким-то там еще коллегам не повезло и само провиденье выступило за нас. О'кей?

– O'кей, - поморщился Лансдэйл.

– Увы, но мы как профи должны сразу договорится - я сгоняю в стадо этих "яйцеголовых", а ты как старый, опытный пес, берешь их всех под свою опеку. Не волнуйся осечек с сырьем не будет. Канадский канюк обеспечит нас всем необходимым. Но "крот" в Госдепе по твоей части.

Вашингтон. Белый дом. Франклин Делано Рузвельт. 5 октября 1942 года.

– Стив, давайте продолжим "… Я хочу, чтобы генерал Хэрли после своего визита в Советский Союз смог бы сказать, что наилучшая стратегия, которой следует придерживаться Объединенным Нациям, состоит в том, чтобы, прежде всего, объединиться для обеспечения возможности поражения Гитлера и что это является наилучшим и наиболее верным путем обеспечения поражения Японии.

Я посылаю Вам мои самые сердечные поздравления с великолепными победами советских армий и мои наилучшие пожелания Вам дальнейшего благополучия.

Верьте мне, Искренне Ваш Франклин Д. Рузвельт"

– Не очень ли пафосно, для дядюшки Джо

– Не очень, тем более я удовлетворил просьбу о передаче им в рамках ленд-лиза пяти судов типа "Либерти". Желательно, что бы вы хорошо осветили в прессе, как сейчас трудно русским. Иначе нация меня не поймет. Да и конфиденциально попросите Сталина ускорить формирование студенческой делегации. Чем быстрее она окажется хотя бы в Великобритании, тем проще нам будет перетянуть общественное мнение в свою сторону.

– Господин президент, к вам бригадный генерал Лесли Гровс

– Здравствуйте Лесли. Эрли, оставьте нас наедине, - и подождав пока пресс-секретарь покинет овальный кабинет, президент продолжил, - я прочитал докладную, но хочу услышать ваше личное мнение.

– Если коротко, вероятно немцы, что-то знают о нашем проекте.

– Почему "вероятно" и почему только немцы? Есть же еще те же русские и те же англичане, с которыми мы не всем делимся. Насколько я понял, мы имеем только факт вывоза неким господином часть сырья, который оставил господина Сенжье в состоянии легкого недоумения.

– Господин президент, этот некто разбирающийся в вопросах применения урана точно знал, что Николс явится к Сенжье. Этот некто, знал о предмете переговоров и о настроении клиента. Предложил наши же условия поставок и меры по обеспечению секретности. Он же исчез с рудой и стопроцентно подлинными документами о том, что контейнеры принадлежат армии США. Транспорты с уликами тонут почти синхронно после попаданий торпед немецких подводных лодок.

– Хорошо, - сказал Рузвельт, - я обращу внимание Гувера на эту проблему. Но это надо сделать так, чтобы не привлечь внимание к проекту. На это нужно время, и я надеюсь на вас, - голос президента окреп, - что наш противник не сможет в ближайшее время таких новых экстравагантных ходов. Я вас правильно понял, генерал?

– Спасибо, господин президент! Осталось решить, как уладить вопрос с Сенжье. Нам бы все-таки хотелось забрать то, что у него осталось. Но мы не собираемся возвращать то, что приобретено от имени армии США.

– Ну, это не проблема, - позволил себе улыбнуться Франклин Делано Рузвельт - я уже походатайствовал перед Сенатом о представлении Сенжье к высшей награде для штатских лиц "Медали за заслуги"

Портсмут, штат Нью-Гэмпшир, США. Капитан Алексей Павлович Яскевич. 28 октября 1942 года.

Итак, я снова капитан. Закончились дни моего томления в Америке. Весь экипаж погибшего "Ашхабада" уже был на Родине, а меня загрузили бумажной работой по приему транспортных судов по программе ленд-лиза.

Серая громада будущего "Красногвардейца" выглядела внушительно, но была довольна неказиста. Средняя надстройка с очень маленькими иллюминаторами, сверху надстройку завершали орудийные гнезда, главный компас и колонка со штурвалом. Ярусом ниже располагались ходовой мостик и рулевая рубка с тремя такими же маленькими иллюминаторами. На носу, корме и по бортам были расположены барбеты для орудий и автоматов - эрликонов. У вант помещались спасательные само сбрасывающиеся плоты. В каютные двери была вставлена легко выбиваемая филенка, если дверь при взрыве заклинит. В спасательных шлюпках и плотах находились высококалорийный неприкосновенный запас продуктов, вода. Здесь же лежали электрические фонарики, свистки, зеркальце-гелиограф для сигнализации солнечным зайчиком и карта океанов с указанием на ней господствующих течений и ветров, а также с предусмотрительно заштрихованными красным берегами, которые были захвачены странами фашистского блока.

Жилые помещения находились в средней надстройке. Комсостав располагался в одноместных каютах, рядовые члены экипажа и военная команда - в четырех и шестиместных каютах. Удобные и уютные помещения приятно дополнялись снабжением, которое выдавалось в американских портах на каждый трехмесячный рейс. В специальной книге заказов, которую за цвет обложки моряки прозвали "зеленый попугай", была нормирована масса нужных и полезных вещей: рабочие комбинезоны, рукавицы, меховые куртки, ботинки, свитера, тросы, посуда, судовое белье, писчая бумага и т.д. В условиях лишений военного времени это выглядело сказочно богатым.

На судне меня встретил старпом, моложавый мужчина лет сорока с усталым лицом. К сожалению, его фамилия не отложилась в моей памяти. В Кейптауне он был вынужден прямо с вахты сойти на берег - его срочно вызвали в наше консульство в Претории. Он же вручил мне в запечатанном пакете первый приказ - следовать в порт Нью-Йорк для установки вооружения, принятия груза и полного укомплектования команды. Первая мысль была - будем ходить в Мурманск

Единственным неприятным моментом пребывания в Нью-Йорке, стала бракованная партия угля, закупленная по совету работников посольства у якобы проверенного поставщика.

Именно так - по документам. Уголь бракованный. Двести пятьдесят тонн.

Краснозвездный бомбардировщик летел на десятикилометровой высоте над Норвежским морем.

В тесной и узкой кабине без иллюминаторов, старший лейтенант Михаил Борин, не отрываясь ни на миг смотрел на экран. Маленький, размером чуть больше книги - в котором мелькали облака, стремительно несущиеся навстречу, и проглядывало серо-свинцовое море.

И это было самым главным в этом боевом вылете. Тяжелый бомбардировщик прошел через фронт на высоте недоступной для немецких истребителей, затем над норвежскими горами и фиордами, над морем, и был выведен штурманом в заданное время и заданный район. И совершал там казалось бы бесцельные маневры, меняя курс - пока радиоискатель не выдал пик на осциллографе, найдя цель.