Враги поневоле - Валерия Чернованова

— Сейчас он все равно не станет тебя слушать. Дождись окончания суда. Возможно, все обойдется и без твоих признаний.

— Но…

— Ноэминь, садитесь с нами. — Кэйтлин указала на свободные места слева от нее. Даян чуть ли не насильно усадил меня на лавку и примостился рядом. С другого бока пристроилась Танаис, крепко вцепившись в мою руку, будто опасалась, что я сейчас вскочу и прилюдно начну каяться. Как еще рот не зажала! Вывели Хейли, тут же приказав ей преклонить колена для совершения короткой молитвы. Девушка безропотно повиновалась и зашевелила губами, повторяя за священником слова молитвы. Кэйтлин подалась вперед, намереваясь броситься к дочери, обнять ее, защитить от несправедливости этого жестокого мира. На худом вытянутом лице Хейли замерло выражение безразличия. Она выглядела такой уставшей и изможденной, что, казалось, вот-вот потеряет сознание, то ли от упадка сил, то ли от страха. Первым, как было предписано судебной процедурой, выступал прокурор. Высокий мужчина в красной тоге, запомнившийся мне еще с заседания по делу посвященного Ланте. Тогда прокурор выиграл дело, сейчас же я просила Всевышнего, чтобы речь этого человека не произвела впечатления на судей. Минуты текли невыносимо медленно, их будто нарочно растягивали, превращая в бесконечно длинные часы. Меня обуревали противоречивые чувства: негодование и страх, решительность и смятение… Я боялась за Хейли, и в то же время, представляя себя на ее месте, там, на скамье подсудимых, чувствовала, что готова отступить, похоронить навсегда страшную правду. Святые небеса! Где же взять столько мужества, чтобы во всем сознаться?! Наконец настал черед мэтра Брама. В своей защите он апеллировал к тому, что Хейли попала в замок д'Оранов с одной целью — навредить сыну графа. Он не оправдывал Хейли, только просил о снисхождении. Умолял судей разобраться в причине, толкнувшей девушку на столь безрассудный поступок, а потом уже карать ее за следствие. Он взывал к их разуму, к их милосердию и выдвигал как смягчающее обстоятельство месть Хейли за гибель любимой сестры, виновником которой она считала Алессандра.

— Подсудимая действовала в состоянии аффекта, — говорил адвокат, — подстрекаемая праведным гневом, единственным мотивом ее пребывания в Олшире. Могу с уверенностью заявить, никакого отношения к кровавым обрядам бедная девушка не имела. Кому-то очень выгодно было ее оклеветать. И вот этого кого-то и нужно судить! Я оглядела зал. Женщины подносили к глазам платочки, некоторые замерли в беззвучной молитве. Лишь судьи оставались бесстрастными, на их непроницаемых лицах ничего невозможно было прочесть.

После выступления сторон обвинения и защиты судьи удалились на совещание. Сколько оно длилось — час, два, а может, целую вечность? Мне все время казалось, что я сплю и вижу дурной сон. Нужно только проснуться, и тогда события этого дня уйдут из памяти, словно ничего и не было. Не было пророческой картины, страшного прозрения, измученной Хейли, образ которой стоял у меня перед глазами.

Танаис старалась приободрить и поддержать леди Кэйтлин, уверяла ее, что через несколько минут все их несчастья закончатся. Женщина судорожно сжимала руку мужа, смотрела на дочь, даже не чувствуя слез, беспрестанно текущих по бледным щекам. В какой-то момент я увидела, что зал пришел в движение. Даян потянул меня вверх, заставляя подняться на ноги. Значит, судьи вернулись, и сейчас огласят приговор.

Председатель суда взошел на кафедру, в руках он держал свиток с самым главным решением: даровать Хейли шанс на жизнь или же погубить ее окончательно. Громким голосом председатель заговорил:

— Объявляю именем короля: Хейли Дашиэл обвинена и признана виновной в таких преступлениях, как: воровство, покушение на жизнь лорда д'Орана, вероотступничество, идолопоклонничество и убийство. Во искупление этих богопротивных деяний ровно через четыре дня с момента оглашения приговора она будет заживо возведена на костер, где ей суждено гореть, пока тело и кости не превратятся в пепел, который развеют по ветру. Мы лишь надеемся, что Всевышний сжалится над ней и примет ее заблудшую душу в свою обитель. В наступившей тишине слабый стон леди Кэйтлин был подобен отчаянному крику смертельно раненой птицы. Скользнув на скамью, она прижала руки к лицу и беззвучно заплакала. Лорд Дашиэл не сдвинулся с места. Он стоял и смотрел, как стража уводит его дочь, его единственного ребенка, обреченного жестоким правосудием на невыносимые муки. От лица Хейли отхлынула кровь. Она резко вздохнула, будто ей не хватало воздуха, покачнулась, готовая вот-вот упасть к ногам стражников, успевших подбежать и подхватить девушку. Приговоренную к смерти увели из зала, и в тот же час молчавшая до этого публика будто очнулась от летаргического сна, в котором пребывала долгое время. Возмущенные крики раскололи тишину, людей потрясло решение королевского суда. Теперь меня уже никто не в силах был удержать. Я побежала вниз, навстречу толпе, поднимавшейся к выходу. Голоса людей стали еще громче, зал был переполнен чувствами негодования и изумления. Адвокат потерянно оглядывался по сторонам. Он так и не смог поверить, что дело проиграно, его подзащитную признали виновной.

— Мэтр Брам! — мой громкий оклик потонул в общей какофонии. Адвокат встрепенулся.

— Мне искренне жаль, миледи. Не думал, что все так закончится.

— Хейли не должна умереть! — воскликнула, задыхаясь от волнения. — Это я, я во всем виновата! Это меня должны казнить!

— Ноэминь, я вас не понимаю, — в растерянности пробормотал Брам. Мой сбивчивый рассказ мне и самой показался абсурдным. А адвокат даже не дослушал меня до конца, оборвав на полуслове.

— Я знаю, как вы относитесь к Хейли. И прекрасно понимаю, что всеми правдами и неправдами пытаетесь ее спасти, но, миледи, ваши слова похожи на бред! Зачем брать на себя чужую вину? Девушку это все равно не спасет, приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит. Хотите, чтобы вас тоже арестовали, и началось новое следствие?

— Но ведь она погибнет из-за меня! Прошу вас, поговорите с судьями! Пусть только согласятся меня выслушать!

— Вы просите о невозможном! — не зная, как еще заставить меня одуматься, обреченно сказал адвокат. — Суд принял решение, и одних ваших слов недостаточно, чтобы требовать пересмотра дела. У вас есть доказательства?

— Нет, — кусая губы от отчаяния, простонала я. — Но если нам удастся добиться отсрочки наказания, я вернусь в Олшир за браслетом. Я…

— Ноэминь! — Адвокат тряхнул меня за плечи, как бы желая привести в чувство и, заглянув в глаза, произнес: — Мой вам совет, уезжайте из Элаира. Постарайтесь забыть о Хейли, хоть я и понимаю, что это будет нелегко. — Голос Брама стал тише. — И прошу вас, не совершайте ошибок. Не губите еще и свою жизнь… Развернувшись, мужчина скрылся за дверью, в которую недавно увели Хейли.