Клятва Смерти (СИ) - Цезарь Юлия Skazka569

Там действительно никого не было, и Мира могла спокойно собрать свои вещи, пока взъерошенные Кон и Зед собрались внизу. Только Сайман им смог нормально объяснить, что случилось, да вот только Кон не верил. То есть не хотел верить, но лишь когда Сайман напомнил ему, кто есть Сазгаус, закралось семя недоверия.

‒ Подожди, ‒ покачал головой Кон, но только Сайман от него отвернулся, как он схватил его за руку и повернул к себе рывком. ‒ Сайман, этого быть не может! С чего вдруг Сазгаусу это делать?! Ну ты сам подумай об этом!

‒ Мы с Мирой видели это своими глазами.

Против такого Кон спорить не мог. А толпа действительно начала собираться. Сначала это были испуганные мужчины-старики. Друзья, видимо, того дедушки. И их крики, что они желают видеть чужака с черными волосами и бледной кожей; что его требует староста деревни, взрастили ростки сомнения из того семени.

‒ Нужно торопиться.

‒ Что случилось? ‒ вышла и сонная Мара на улицу. Она проснулась сразу, как не почувствовала в своей ладони руки Зеда, за которую держалась, пока засыпала в слезах. И хотела продолжать спать, но шум и волнения окончательно сбросили с нее сон.

‒ Сазгаус убил старика на людях, ‒ ответил за Саймана Кон.

‒ Чт?..

‒ Нам нужно скрыться отсюда, пока не поднялась волна, желающая расправы, ‒ объяснил Кон. ‒ И волна в первую очередь накроет нас, как его друзей.

‒ Кон, вы что-то перепутали. ‒ Как и он две минуты назад, Мара качала головой. ‒ Не мог Сазгаус такого сделать. Он же хороший!

‒ Мира, поторопись! ‒ вместо ответа ей, Кон вернулся в таверну, чтобы также собрать вещи. ‒ Мара, Зед, давайте за вещами! Разберемся в пути!

Пришлось выходить через кухню, где они ещё больше напугали и без того взволнованных кухарок и работников таверны, но все было лучше, чем если бы они вышли к разъяренной толпе. Мире пришлось по дороге ещё раз объяснять ситуацию для тех, кто по-прежнему сомневался.

‒ Думаешь, я не хочу, чтобы это все оказалось неправдой?! ‒ сорвалась она, когда Марвало в очередной раз назвала Саза хорошим. На глазах Миры выступили слезы, но она быстро их спрятала за отворотом головы и достала кинжал. ‒ Это его нож, я запомнила, потому что он мне им угрожал. Он бросил его в Саймана, какие ещё доказательства нужны?

Спрятав кинжал обратно в сумку, Мира прибавила ходу, чтобы больше ни с кем не говорить. С каждым шагом ей становилось всё хуже. Перед глазами все плыло то ли из-за слез, то ли из-за внезапного головокружения от пережитого стресса.

Небольшой порт был не в самой деревне, а в часе пути от нее до берега залива, но даже так слухи наверняка очень скоро дойдут до них, поэтому ждать отплытия корабля придется где-то в лесу. Хорошо, что Мира закупила побольше еды, потому что перед уходом им не удалось подкрепиться. А все из-за Сазгауса. И Мира терзалась сомнениями больше всех остальных. Разум говорил ей, что глаза все сами видели, но сердце отказывалось принимать эту горькую правду.

‒ Корабль только послезавтра, раньше нет? ‒ уточнил Сайман, нагоняя Кона. Из-за всей этой суматохи он не успел ни перед кем извиниться, чтобы хоть как-то сгладить углы, поэтому старался Мару особо не тревожить взглядами или вопросами. Лишь иногда оборачивался, наблюдая, как Зед поддерживал не успевшее восстановиться тельце и помогал ей идти.

Зед был единственным, кто не задавал вопросов, хотя у него были свои мысли на этот счёт. Он внимательно наблюдал за Мирой, будто старался в ней кого-то разглядеть. Но Грот и жнецам было выгодно, чтобы группа не разделялась. Значит, тут дело в чем-то другом. Или же это способ их подтолкнуть, а то засиделись на месте? В любом случае Зеду это все не нравилось. Он будто чувствовал какой-то подвох. Да и Саз казался дружелюбным, по крайней мере, по отношению к нему.

‒ Сайман, с тебя укрытие, ‒ приказал Кон, когда группа только-только вышла из города. Жалеть жреца после содеянного Кон не собирался, но он член группы, а не всеобщий любовник. И чего-то такого, за что его надо было выгонять, он не видел. Да и вообще-то, сейчас не до этого было. ‒ Как только найдём место в лесу, я вернусь в город и расспрошу Сазгауса о том, что это было. Не нравится мне это. Столько раз у него был шанс на кого-то напасть и убить, а тут он старика добивает? Даже если он это и сделал, не в его это стиле.

‒ Да какой у него стиль? ‒ канючила Мара. ‒ Хватит к нему относиться так, будто он… ‒ хотела сказать «убил кого-то», но это явно было лишнее. ‒ Он же наш друг!

‒ Марвало, мне тоже не нравится! ‒ строго сказал Кон. ‒ Но нельзя отрицать, что Сазгаус — убийца. И он был приговорен к смертной казни за убийство! Я не хочу рисковать никем из группы, ты поняла? Сначала разберусь, но до этого момента вы все обходите…

‒ Эй, ребята! ‒ Вспомнишь лучик, вот и солнышко. На этот голос все обернулись одновременно, и Кон, следуя какому-то инстинкту, вышел вперёд, как бы прикрывая собой группу и перекрывая дорогу Сазгаусу. Бежал за ними вприпрыжку с небольшим мешком за плечом. Улыбался и в принципе был собой. Но он видел, как на него смотрели остальные, видел и слезы на лице Миры, и улыбка его пропала. ‒ Что случилось? Куда такая спешка? ‒ Он осмотрел на других, подмечая, что все они были явно готовы к пути, а не вышли просто на прогулку. ‒ И почему вещи забрали с таверны?

‒ Сазгаус, это правда? ‒ первая не выдержала Мара, пытаясь выйти вперёд, но кто-то её остановил, схватив за руку. — Зачем ты его убил?

Сазгаус распахнул глаза от удивления, но в своей манере их тут же прикрыл, будто кто-то неудачно пошутил. На самом деле, за весьма глупую шутку он и принял эти слова, опуская мешок на землю.

‒ Ого… Мара, Овечка моя лесная… А отсутствие рогов на разум не влияет? ‒ Но испуг в её глазах и слёзы в глазах Миры продолжали стоять, и Саз вновь спрятал улыбку, невольно заражаясь тем напряжением, что витало в воздухе. ‒ Да черт возьми, что случилось-то?

‒ Он ещё спрашивает… ‒ прорычал Сайман и сделал шаг вперёд, повышая голос. ‒ Ударил девушку, убил старика, при этом улыбается, как ни в чем не бывало!

‒ Сайман, не надо, ‒ остановил его тихий голос. Мира шла впереди всех, поэтому сейчас оказалась позади. Она не хотела смотреть на Саза, не хотела слушать его оправдания. Не сейчас, потому что знала, что поверит любому вранью, если он просто скажет, что это все какое-то нелепое недоразумение и ей привиделось. Но она ведь не сошла с ума! Да и не одна, кто видел его.

Молча утерев слезы и достав кинжал из сумки, Мира подошла ближе на то расстояние, с которого могла кинуть его так, чтобы ни в кого не попасть. Конечно, сил ей не хватило, чтобы он воткнулся в землю, поэтому нож просто упал к ногам Сазгауса.

‒ Ты говорил, что не убиваешь просто так. ‒ Мира собственный голос не узнала, когда заговорила. Ей пришлось кашлянуть, чтобы подавить ком в горле и продолжить. ‒ Не знаю, что тебе сделал тот немощный старик, за что ты его убил, да и знать не хочу. Просто забирай свой кинжал, который швырнул в нас с Сайманом, и… не трогай больше никого.

У нее язык не повернулся сказать ему «уходи». Слезы снова навернулись на глаза, тошнота подступила к горлу, и, зажав рот, она отвернулась и ушла сама. Недалеко, до ближайшего дерева, на которое облокотилась, чтобы не упасть. Как могла, она старалась сдерживать слезы, но глаза, как и все тело, отказывались ей подчиняться сейчас. С ней явно происходило что-то нехорошее, какая-то нездоровая реакция на стресс, будто она никогда не видела, как Сазгаус дрался и убивал. Да взять тех же стражников в поместье рабовладельца. Уж таких ужасов она насмотрелась благодаря Зеду, но тело будто впервые реагировало на увиденное убийство. Оставалось только, чтобы ее вывернуло на глазах у всех.

‒ Я согласен, что это странно, такие убийства больше в моем стиле. Были. Но если Мира говорит, что видела все своими глазами, у нас нет причин не верить, ‒ подал голос Зед, оказываясь на одном уровне с Коном. Он достал свои собственные ножи, будто только и ожидал, что Сазгаус воспользуется предложенным оружием.