Второе Правило Волшебника, или Камень Слёз - Терри Гудкайнд

Напряжение, сковывавшее Эди, казалось, немного ослабло. Чай уже остыл, и, подливая кипятку, Зедд подумал, что неплохо бы и себе добавить морошки. Он понимал, что это еще не конец истории.

— Я потеряла ребенка, — внезапно сказала Эди.

Зедд вздрогнул.

— Мне очень жаль, — тихо сказал он.

— Я знаю. — Эди подняла голову, и взгляды их встретились. — Я знаю. — Она легко коснулась пальцами шеи. — Мое горло исцелилось, и голос вернулся. Только теперь он совсем другой. Словно железом скребут по камню.

— А мне твой голос нравится, — улыбнулся Зедд. — Кроме того, ты, похоже, и впрямь сделана из железа.

На лице ее мелькнула тень улыбки.

— Голос вернулся, а зрение — нет. Я остаться слепой. Но бабушка Линдел быть опытной колдуньей и много повидала на своем веку. Она научила меня видеть без помощи глаз. Это магическое зрение. Конечно, оно совсем не похоже на настоящее, но в каком-то смысле оно даже лучше. Теперь я видеть больше, чем раньше. Когда я поправилась, бабушка сказала, что я должна покинуть ее дом. Она не хотела жить под одной крышей с клятвопреступницей, несмотря на то что мы быть одной крови. Она боялась, что я навлеку беду. Она не знала, от кого придет беда: от Владетеля ли, за нарушение клятвы, или от Защитников Паствы, но понимала, что добром это не кончится.

Зедд потянулся на стуле, разминая затекшие мышцы.

— И беда пришла?

— О да, — прохрипела Эди, наклонившись вперед. Ее акцент то пропадал совсем, то вновь появлялся. — Беда пришла. Их привел Матрин Галин: двадцать Защитников Паствы. Состоящих на жалованье у короля. Профессионалы, закаленные в боях. Высокие, хмурые и безжалостные. В безукоризненном конном строю. Мечи, копья, плюмажи. Кольчужные рубахи, сверкающие нагрудники. На каждом — королевский герб. Красные плащи. Белые кони. Одним словом, красавцы. Я вышла на крыльцо и смотрела на них. Они маневрировали так слаженно, будто на параде. Казалось, сам король смотрит на них. Лошади дружно ударили копытами о землю, и строй застыл по команде капитана. Они быть передо мной, готовые заняться привычным делом. За их спинами маячил Матрин, тоже верхом. Капитан поднял руку: «Ты арестована по обвинению в колдовстве и должна быть казнена немедленно!» — Эди помолчала, глядя на Зедда. — Я вспомнить Пела. Своего Пела. — Лицо ее окаменело. Она была целиком во власти воспоминаний. — Ни один меч не покинул ножен. Ни одно копье не опустилось. Ни одна нога не коснулась земли. Они все умерли раньше. Я прошлась взглядом слева направо. Убивая одного за другим. Это произошло со скоростью мысли. Бум, бум, бум. Всех до одного, кроме капитана. Он с каменным лицом восседал на своей белой лошади, а вокруг падали его закованные в броню люди. Когда все кончилось, я поглядела ему в глаза. «Броня, — сказала я, — бессильна против того, кто действительно проклят. И против настоящей колдуньи тоже. Она годится только против невинных людей». Потом я велела ему передать королю послание. Послание от колдуньи по имени Эди. Он спокойно спросил, в чем оно заключается. «Передай ему, — ответила я, — что день, когда он решит послать за мной еще кого-нибудь, станет последним днем в его жизни». В холодном взгляде капитана ничего не отразилось. Не говоря ни слова, он повернул лошадь и, не оглядываясь, поехал прочь. — Эди опустила голову. — Бабушка Линдел отвернулась от меня. Она сказала, чтобы я немедленно покинула ее дом и никогда не возвращалась.

Зедд невольно поежился при мысли о том, какой силой должна обладать колдунья, чтобы одним махом убить девятнадцать человек. До сих пор он считал, что ни одна колдунья вообще не способна на такое.

— А как же Матрин? Разве ты не убила его?

Эди покачала головой.

— Нет, — сказала она со зловещей улыбкой. — Я взяла его с собой.

— С собой?

— Я привязала его к себе. Соединила его жизнь с моей. Сделала так, что он всегда знал, где я быть, и должен был каждое полнолуние являться ко мне независимо от расстояния и собственного желания. Ему пришлось следовать за мной, по крайней мере быть неподалеку, чтобы успеть явиться в срок.

Зедд нахмурился, изучая остатки чая у себя в кружке.

— Однажды в Винстеде — это столица и королевская резиденция государства Кельтон — мне встретился человек. Его звали Матрин. Бродяга, у которого одна рука была беспалой, насколько я помню. И он был слепым. Глаза… — Зедд пристально посмотрел на Эди. — Глаза ему кто-то выколол.

Эди кивнула:

— Так оно и было. — Лицо ее вновь окаменело. — Каждое полнолуние он возвращался ко мне, и я отрезала от его тела кусок, чтобы его крики заполнили пустоту в моем сердце.

Зедд откинулся на стуле, упираясь руками в стол. Действительно, железная женщина.

— Значит, ты поселилась в Кельтоне?

— Нет. Я вообще не селилась нигде. Я путешествовала в поисках женщин, имеющих дар, надеясь, что они помогут мне узнать то, что я хочу. Никто из них сполна не разбирался в интересующем меня предмете, но каждая добавляла хотя бы крупицу к тому, что мне было уже известно. А каждое полнолуние Матрин приходил ко мне, и я отрезала от его тела еще что-нибудь. Я хотела бы, чтобы он жил вечно, чтобы вечно мучить его. Он бил меня кулаками в живот, и я потеряла ребенка Пела. Он убил Пела. Он лишил меня глаз. — В свете лампы ее белые зрачки блеснули красным. — Он заставил Пела поверить, что я предала его. Я хотела, чтобы Матрин Галин страдал вечно.

— И давно ты… — Зедд сделал рукой неопределенный жест. — Надолго его хватило?

Эди вздохнула:

— Ненадолго — и слишком надолго. — Зедд нахмурился. — Однажды мне пришла в голову мысль: я никогда не пользовалась магией, чтобы запретить Матрину покончить с собой. Почему же он продолжает ко мне приходить? Почему позволяет себя мучить? Почему бы ему просто не убить себя? В следующий раз я не только отрезала от него очередной кусок, но и сняла заклятие, избавила его от необходимости возвращаться. Но сделала это незаметно, и теперь до следующего полнолуния он мог просто забыть обо мне.

— Значит, больше ты его не видела?

Эди сурово покачала головой:

— Нет. Я думала, что так быть, но он вернулся ровно через месяц. Вернулся, хотя ничто не заставляло его возвращаться. У меня кровь застыла в жилах, когда я поняла почему. Я решила, что настало время ему заплатить жизнью за то, что он сделал со мной и с Пелом. Но перед тем, как отдать мне жизнь, подумала я, он даст мне ответ на этот вопрос. За время странствий я многому научилась. Я думала, что это мне никогда не пригодится, но той ночью я нашла этому применение. Это был способ узнать, какой именно пытки человек боится больше всего. Этот трюк хорош, когда речь идет только о страхах, чтобы выведать тайну, он, к сожалению, не годится. Итак, Матрин заговорил и против воли поведал мне о своих страхах. Я подробно объяснила ему, что собираюсь делать, а сама отправилась на поиски необходимых вещей. Когда я вернулась, Матрин был полумертв от страха. Я предложила ему открыть секрет добровольно, но он отказался. Тогда я показала ему то, что принесла с собой, и, детально описав назначение каждой вещи, повторила свое предложение. Он дрожал, хрипел и потел от страха, но все равно отказался. Возможно, он надеялся, что у меня не хватит духу выполнить свои угрозы. Но он ошибался. Собравшись с силами, я оживила его потаенные страхи и начала терзать его душу.