Альда - Геннадий Ищенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И кого это носит в такую погоду? — прорычал он, чувствуя, что полностью промок, несмотря на все принятые меры. — Кто и по какой надобности?
— Открывай скорее, Брен, или клянусь всеми богами, я вынесу ворота! — послышался хриплый мужской голос. — Это я, Альберт. Задержали семью благородных, направляющуюся к милорду герцогу. Есть тяжелый раненый, который без помощи вот-вот отдаст концы. Да открывай ты наконец!
— Сейчас открою, не ори! Ты порядок не хуже меня знаешь. Потерпите маленько.
Десятник вернулся в караулку и растолкал своих подчиненных.
— Ты и ты, — ткнул он пальцем. — Живо предупредить Дорна о гостях и нашего врача о раненом. Остальные берут оружие и за мной.
Матерясь, гвардейцы натягивали плащи и лезли под дождь. Вскоре в приоткрытую створку ворот въехало несколько верховых и одна лошадь без всадника. Сопровождавший их офицер патруля поскакал к конюшням, показывая дорогу остальным. От замка, прячась под навесами, туда же уже спешили несколько людей, закутанных в плащи.
Один из приехавших соскочил с коня и помог спуститься девушке, просто подхватил ее на руки и поставил на землю.
— Да отпустите вы повод, госпожа, — сказал он ей.
— Не могу, — ответила та. — Рука не разжимается.
— Она вся окоченела, — пояснил он Дорну и пришедшему вместе с ним молодому человеку, разжимая сведенные судорогой пальцы девушки. — Шутка ли пускаться в дальний путь по такой погоде. Не всякий мужик выдюжит.
Следом за девушкой с лошади ссадили такого же замерзшего мальчишку лет семи, который сразу же ухватился за плащ девушки. К большому жеребцу был привязан крупный пожилой мужчина, остальные всадники принадлежали патрулю, который сторожил подходы к городу.
— Может девушка представиться? — спросил молодой человек, с интересом ее разглядывая.
От замка к ним подошло еще несколько человек. Один из них спросил недовольным тоном:
— Что у вас тут, Джолин?
— Гости, господин барон, — ответил молодой человек.
— Тогда почему еще здесь и в таком виде? И что с господином?
— Я Альда Буше, — справившись с бившей ее дрожью, ответила девушка. — А это мой отец шевалье Рон Буше. На нас напали разбойники, отец ранен стрелой. Я прошу у герцога помощи, приюта и справедливости!
— А мальчик? — спросил тот, кого назвали бароном.
— Разбойники напали на семейство баронов Ксавье. Отец с матерью погибли, нам удалось спасти только сына.
— Постойте, — сказал Джолин. — Не те ли вы Буше, которые объявлены в розыск? По приметам вроде все сходится.
— Те, — ответила девушка, вздернув подбородок. — Но все, что нам приписывают — это ложь!
— И в мятеже вы, конечно, не участвовали?
— Мой отец ни в чем не участвовал, ушел старший брат. Но за его поступок мы уже понесли наказание.
— Где тут раненный? — протиснулся к ним невысокий человек, видимо, врач.
— Стоит ли, уважаемый Расмус, лечить преступника? — пренебрежительно заметил Джолин.
— Нас еще никто не осудил! — рука девушки легла на рукоять кинжала, заставив присутствующих здесь гвардейцев напрячься. — И не вам нас судить! Мне поможет кто-нибудь или нет?
Она покачнулась, но усилием воли удержала себя на ногах.
— Быстро развязывайте ремни, и раненого ко мне, — отдал команду врач, не обращая внимания на недовольного молодого человека. — Вы, девушка, тоже идете с нами. Если вами сейчас не заняться, то болезнь обеспечена. И мальчика забирайте. Разбираться будем потом.
Двое гвардейцев, достав кинжалы, быстро перерезали ремни и аккуратно перехватили застонавшего мужчину под руки и ноги. При этом, видимо, плохо завязанный кошелек на его поясе развязался, и на мощенный булыжниками двор высыпались золотые монеты. Девушка равнодушно двинулась следом за стражниками, несущими отца, прямо по золоту, ведя мальчика за руку. Она прошла шагов десять, и тут силы ее оставили.
Шедший сзади Расмус успел подхватить оседающее легкое тело, а один из гвардейцев взял на руки плачущего мальчишку.
— Золото собрать, — не повышая тона приказал барон. — Все вещи наших гостей заберите тоже. Пока все под замок, потом отдадим хозяевам. Позаботьтесь о лошадях. А вас, уважаемый Джолин, прошу пройти со мной для приватного разговора. Слово «уважаемый» было произнесено с нескрываемой издевкой.
Выскочившие из-за спины барона Лишнея двое молодых людей со всей возможной быстротой выполнили приказ. Золото было собрано, все вещи сняты с лошадей, а самих лошадей подхватил под уздцы конюх и повел в денник.
— Надеюсь, что о наших гостях позаботятся должным образом, — сказал барон Дорну. — Узнайте у Расмуса, что им нужно и обеспечьте. Вы идете, Джолин?
— Сейчас подойду, только переоденусь и сменю обувь, эта промокла.
— Не стоит. Я вас надолго не задержу.
Они из-под навеса заскочили во дворец и через несколько минут уже зашли в рабочую комнату Джока.
— Садитесь, Джолин, — сказал Джок. — Как говорит наш герцог, в ногах правды нет. Понравилась девушка?
— А причем здесь это, барон? — занервничал Джолин. — Ну славная, но вы же видели, что я…
— Послушайте, Джолин, вы жить хотите?
— Вы это чего? — испугался Джолин. — Глупые у вас шутки.
— Я имел в виду здесь, во дворце герцога, — пояснил Джок. — То, что вас сюда прислала принцесса для меня ровным счетом ничего не значит. Для герцога, кстати, тоже.
— Так и я…
— Вы давно стали так оценивать людей, по малейшему поводу переводя их в разряд балласта? С чего это вы так набросился на эту девочку, которая, по моему мнению, гораздо лучше вас? Присваиваешь себе право судить людей, которые по положению не ниже вас, не затрудняя себя вникнуть в суть дела?
— А вы, значит, вникли?
— Вник, — согласно кивнул Джок. — Меня этот бывший барон заинтересовал еще тогда, когда я просматривал списки дворян на безусловное лишение имений. Барон — старый солдат, прослуживший прежнему королю больше двадцати лет. Он и свое баронство заработал верностью и преданностью. Отец Андре имениями не разбрасывался, и такое награждение говорит о многом. Он и этот мятеж Мартина категорически не одобрял и своего мнения от соседей не скрывал.
— Но имения все равно лишился?
— Лишился, — согласился Джок. — И будь моя воля, я бы ему баронство вернул. Сына он пытался удержать, но не смог, Мартину помощи не оказывал ни деньгами, ни солдатами. Единственное его вина в том, что у старика не хватило духа отречься от собственного сына.
— Ну хорошо. А обвинения графа?
— А вот тут самое интересное. Старый солдат теряет баронство и с единственной дочерью оказывается выброшенным на улицу. К счастью, у него были драгоценности покойной жены, причем на приличную сумму.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});