Белая ведьма, черное проклятье - Ким Харрисон

— Прочь с дороги, — признесла я, хмуро глядя на его высокую фигуру, сгорбленную из-за низкого потолка.

— Рэйчел.

Он не двигался, и если я хотела попасть в коридор, мне пришлось бы разрушить крышу — я застряла здесь.

— Я всегда знала, что ты придурок, — сказала я, опираясь на многолетний опыт общения с ним. — Но это низко с твоей стороны. Ты приехал сюда и перевернул ее жизнь, убедив уехать с тобой и твоей новой женой. Я поддерживала ее, когда умер отец, а не ты. Ты сбежал и оставил меня справляться с ней. Мне было тринадцать, Робби! — прошипела я, стараясь приглушить свой голос, но попытка не удалась. — Да как ты посмел приехать сюда и забрать ее от меня сейчас, когда ей только недавно стало лучше.

Лицо Робби покраснело, и он передернул своими тонкими плечами.

— Заткнись.

— Нет, это ты заткнись, — резко отозвалась я. — Она счастлива здесь. У нее есть друзья, и здесь все ее воспоминания. Неужели ты не можешь просто оставить нас в покое? Как ты обычно делал?

Робби взял у меня коробку и поставил позади себя.

— Я сказал, заткнись. Она должна уехать отсюда по тем самым причинам, которые ты сейчас назвала. И не слишком ли это эгоистично с твоей стороны держать ее здесь, когда она, наконец, нашла в себе мужество сделать что-то со своей жизнью. Тебе нравится видеть ее такой? — сказал он, тыкая пальцем в сторону кухни. — Одетой, как старая женщина? Разговаривающей так, будто жизнь окончена? Она не такая на самом деле. Я помню, какая она была до смерти отца, и эта старуха — не она. Она готова отпустить отца. Позволь ей это сделать.

— Я не забираю ее у тебя, — добавил он, мягче. — Ты помогла ей пережить смерть отца. Я был трусом. Я был глуп. Но если сейчас ты не позволишь ей уехать, тогда это ты трусиха.

Мне не нравилось то, что я услышала, но заключив, что он прав, я подняла на него взгляд. Мое лицо было искривленым и безобразным, но это то, что я чувствовала.

— Она хочет быть ближе к Такате, — продолжал Робби, и я презрительно фыркнула. Ну конечно, он и его сюда приплел. — Она хочет быть ближе к Такате, а Таката не может жить в Цинциннати, — убедительно сказал он. — У нее нет здесь друзей. Ни одного. И благодаря тебе, она впредь не сможет продавать чары — после того, как ты стала изгоем.

Потрясение холодом прошло сквозь меня, и мое сопротивление улетучилось.

— Т-ты знаешь об этом?

Он отвел глаза, потом поднял их.

— Я был с ней, когда мы узнали. Они больше не будут ничего продавать ей, и покупать тоже не будут. Как будто она сама в их глазах стала изгоем.

— Это несправедливо.

У меня свело живот, и я обхватила его руками.

Развернувшись боком, Робби положил одну руку на пояс, вторую приложил ко лбу.

— Ради Христа, Рэйчел. Ты была изгнана?

Смущенная, я подалась назад.

— Я-я не знала, что они… — пробормотала я, затем поняла, что он не поверил мне, и подняла подбородок. — Да. Потому что я общаюсь с демонами.

Робби скрипнул зубами и посмотрел на мой демонский шрам на запястье.

— Ну, хорошо, — добавила я. — И возможно еще потому, что заключаю с ними сделки, когда вынуждена. И я провела некоторое время в Безвременье. Вроде так.

— Ах-ха.

Скрестив руки на груди, я выдохнула.

— И в демонской тюрьме, — добавила я, чувствуя себя виноватой. — Но это было для того, чтобы спасти Трента Каламака. Он тоже был там. И никто не злится на него за это.

— Что-нибудь еще? — издевательски протянул он.

Поморщившись, я произнесла:

— Ты же видел новости, да?

Кадры, в которых демон тащит меня на заднице по улице, стали для новостей вступительными титрами.

Гнев Робби исчез в удивленном фырканье.

— Это должно было быть больно.

Я улыбнулась, но улыбка тут же исчезла.

— Не так плохо, как то, что ты делаешь мне.

Он вздохнул и толкнул коробку ближе к выходу.

— У нее ничего здесь нет, Рэйчел.

Я вновь завелась.

— Есть я.

— Да уж, но из-за твоего промаха она уже не сможет нормально жить здесь.

— Черт возьми, Робби, — вздохнула я. — Я не хотела, чтобы это случилось! Если она уедет, у меня никого не останется.

Он направился к лестнице.

— У тебя есть друзья, — сказал он, опустив голову и толкая ногами коробки по полу из фанеры ближе к выходу.

— Друзья, которых ты совершенно не одобряешь.

— Так заведи новых.

«Так заведи новых», — раздраженно подумала я. Уставшая, я подняла последнюю коробку с игрушечными зверями, названными в честь моих умирающих или мертвых друзей. Их было так много. Мои мысли обратились к Маршалу, потом Пирсу. И как я объясню Маршалу то, что меня изгнали? Это было слишком для нашей дружбы. Мне не следовало заниматься с ним выталкиванием силы.

Робби поднял вторую коробку.

— Тебе надо что-то менять в жизни.

Я набрала воздуха, чтобы начать протестовать, и ощутила густой запах пыли.

— Как? Я пытаюсь. Я очень стараюсь, но нет никого достойного, кто бы смог выжить в том дерьме, в которое превратилась моя жизнь.

Вытянутое лицо Робби снова стало жестким, и он начал спускаться по лестнице.

— Это просто оправдание. Ты была изгнана, и ты сделала больно маме. А это хуже, чем то, кем являются твои друзья. Наверное, оно к тому и шло.

— Так, оставь Дженкса и Айви в покое, — отрезала я, и переживания по поводу Айви вылились в жгучую злость. — Они проявляют больше смелости каждый день, чем ты — за всю свою жизнь!

Я привлекла внимание Робби, и он сердито посмотрел на меня, его голова находилась чуть выше пола.

— Повзрослей, — сказал он. — Сожги свои демонские книги и найди нормальную работу. Если ты не начнешь думать головой, то в конце ты останешься одна.

Злясь, я переложила коробку с игрушками к бедру.

— Ты просто обычный работяга. Знаешь это? Ты ничего не знаешь обо мне. Ты представления не имеешь, что я делаю и с чем имею дело. И что за все надо платить. Нет ничего бесплатного. Вот что я тебе скажу. Ты просто заберешь маму и улетишь обратно к своей безопасной подружке, в свой безопасный дом, с безопасным модным окружением, и будешь жить своей безопасной, предсказуемой жизнью, и у тебя будут безопасные, предсказуемые дети, и умрешь ты безопасной, бесполезной смертью, абсолютно ничего не сделав со своей безопасной жизнью. А я собираюсь остаться здесь и сделать что-то хорошее, потому что именно это делают люди, когда они живут, а не просто плывут по течению. Я не собираюсь оказаться на смертном одре, гадая, что могло бы случиться, если бы я не провела всю жизнь безопасно!

Лицо моего брата потемнело. Он сделал вдох, чтобы сказать что-то, но потом передумал. Взяв следующую коробку в руки, он спустился по лестнице.