Там, за зорями - Хващевская Оксана

Глава 36

Только вернувшись в Горновку, Злата Полянская осознала, как же на самом деле она соскучилась, как же ей всего этого не хватало. Она вернулась одна Лешка, при всем желании, не мог отправиться с ней. В Минске накопилось слишком много неотложных дел. Надо было репетировать, искать какие-то возможности показать себя и параллельно зарабатывать деньги.

Злата знала, что он не хотел отпускать ее одну, и не потому, что боялся за нее, переживал или не доверял. Просто за две прошедшие недели, в течение которых они были практически неразлучны, он слишком привязался к ней. Он уже не представлял своей жизни без Златы. Но также он знал и другое для Полянской жизненно важно тихое уединение в почти пустой деревне.

Родственники уже разъехались и Злата вернулась в пустой дом. Две недели, проведенные в Минске, показались вечностью, стоило только переступить порог большого кирпичного дома. Ведь все в нем было таким привычным и родным, а она так давно не оставалась здесь одна, не имела возможности прочувствовать всю прелесть своей неспешно текущей жизни. Она соскучилась по одиночеству в этом доме, в этой деревне. Полянской не терпелось походить по дому, коснуться знакомых вещей, выйти в сад, пройтись по огороду, побродить по окрестностям, впитать в себя их незатейливую красоту, подумать, осознать до конца, привыкнуть к своему новому статусу невесты…

Она распахнула окна, позволяя легкому ветерку трепать ажурные занавески. И на мгновение просто замерла, прислонившись к косяку дверей. Закрыв глаза, она слушала тишину которую нарушал лишь ход настенных часов в столовой и чувствовала, как почти осязаемо нисходит на нее умиротворение. В этих старых деревенских хатах чудился Злате Полянской некий особый уют и дух времени. Простотой и тихой радостью трогали они сердце. Незыблемость старых стен вселяла уверенность, поддерживала, не давала сломаться. Эти дома были тихой гаванью, где в конце жизненного пути хотелось приклонить голову. Ведь в них все делалось на века, все было пронизано такой любовью и теплом, которое даже сквозь время не переставало ощущаться.

Девушка прошлась по комнатам, разложила свои вещи, полила комнатные цветы, вышла в сад полюбоваться своими цветами, заглянула на огород, а потом, вернувшись снова в дом выпила чая с бутербродами и позвонила родителям и Леше.

Завтра она собиралась навестить своих старушек, пройтись по деревне, узнать все новости. Хоть мама и уверяла, что ничего за ее отсутствие не произошло, Злата была уверена что у бабы Нины и бабы Мани найдется для нее масса новостей Но это будет завтра, а сегодня Полянской просто хотелось прочувствовать и насладиться домашним уютом, надышаться родным воздухом. Она пораньше улеглась в кровать, почитала немного, а потом погасила свет и под заливистые трели соловья уснула здоровым и крепким сном.

А проснулась рано, разбуженная птичьей переливчатой симфонией, приветствующей восход солнца. Она вчера неплотно закрыла окно, ведь так приятен был аромат сирени, проникающий в комнату из сада…

Девушка полежала немного, потом хотела было закрыть окно и продолжить спать, понимая, как рано еще, и уже даже приподнялась, оторвав голову от подушки, чтобы закрыть створки. И увидела бледную лазурь неба с легкой рябью облаков, окрашенных в нежно-розовые и золотые тона, и сочные, яркие, зеленые всходы озимых, простирающиеся от дороги до самого горизонта, и сон как-то враз прошел.

Сев в постели, Злата потянулась, чувствуя себя бодрой и отдохнувшей. У нее не было никакой срочной необходимости вставать в такую рань, но отчего-то вдруг показалось — что-то удивительно важное было в этом раннем майском рассвете…

Умывшись и переодевшись, девушка вышла из дома и отправилась под поветь, где стоял укрытый брезентом велосипед, на который она садилась в последний раз прошлым летом. Выкатив его со двора, Злата решила прокатиться по окрестностям еще не проснувшейся деревни.

Пока она собиралась и возилась с замком, солнце поднялось из-за леса. Его яркие, теплые лучи обильными роса ми посеребрили травы.

Улица была совершенно пустынна, еще не было шести.

Оглянувшись и раздумывая куда бы отправиться, Злата решила проехать вперед. У нее всегда дух захватывало от бесконечных далей, простирающихся за деревней.

Сев на велосипед, она неторопливо завертела педалями.

Поглядывая по сторонам девушка упивалась светлым безмолвием и трогающей сердце красотой Горновки.

Одетые в яркую сочную зелень, леса вокруг деревни застыли в утренней дреме. Над лугами простиралась легкая дымка испарения. Неугомонный щебет птиц приветствовал солнце, только он весь день и нарушал царившую в деревне тишину. И аромат, неповторимый аромат цветущих садов, сирени, цветов и трав, смешиваясь в прогретом воздухе, плыл над деревней, сладко ударяя в голову. Эти бескрайние просторы, сколько бы Злата ни любовалась ими, каждый раз представали перед ней в новом, прекраснейшем свете. И каждый раз, когда она глядела на них, щемило сердце от неизбывной любви к этим дорогим сердцу местам. К этим людям, которые стали ей родными, которые в общем-то теперь и были ее семьей. Она любила их всех, за всех переживала, принимая их горести и беды близко к сердцу. Слезы беспричинной радости и счастья выступали на глазах каждый раз, когда она поднимала глаза к небу, такому чистому, светлому, мирному…

Злата ехала по деревне и чувствовала себя такой счастливой, самой счастливой на свете…

А потом дорога сделала плавный поворот, и безоблачное ощущение счастья померкло, словно солнце спряталось за тучу. У маленького домика, почти в конце деревни, на обочине стояла темно-синяя «ГАЗель».

Сердце екнуло в груди прежде, чем девушка приказала себе успокоиться. Теперь и этот домик, и эта машина, да и сам хозяин не имели к ней никакого отношения. Теперь все это осталось в прошлом, теперь она Лешкина невеста, а скоро станет и женой. И все же проехать вот так просто мимо, она не смогла. Пусть это и было малодушно, но она развернулась и поехала обратно.

Маськи, как и она уже проснулись. Злата притормозила, завидев их у калитки, а они, узнав ее, расплылись в радостной улыбке.

— 3латулечка! Ты вернулась? А когда? Мы ж вчера были бабы Мани она ни слова нам не сказала о твоем возвращении? А куда ты направляешься в такую рань? Че не спишь? — тут же наперебой засыпали они ее вопросами.

Девушка тепло улыбнулась им и слезла с велосипеда. За год, прожитый в деревне, ее отношение к этим убогим и жалким людям претерпело существенное изменение, и сейчас она не упускала случая заглянуть к ним тоже, поговорить, чем-то помочь, накормить, если нужно…

А еще и это было, наверное самым важным, она знала, они относятся к ней с той же теплотой.

— Я вчера вернулась и никому не сказала об этом! Просто хотела побыть немного одна, ну а сегодня, конечно, навещу всехх! Ну, а вы как тут поживаете? Что новенького здесь произошло в мое отсутствие?

— Ой, Злата. — махнула рукой Алка. — Да что тут в деревне может произойти? Блажь да тишь, как говорится! Только вот комары проклятые одолели совсем? В доме у нас, ты не поверишь, целый рой! Вот просто рой, и все! Сегодня в хате не спали, на возу во дворе постелили, костер жгли, чтоб не замерзнуть и комаров отогнать! Что делать, как их вытравить — ума не приложим! А ты как с ними справляешься?

— Да у меня вообще-то фумигатор есть, и мама пластинок оставила! Я как-то даже и не заметила, что комаров много. Включила его на ночь и спала с приоткрытым окном, — как-то виновато сказала девушка. — А хотите, я вам использованные пластинки принесу? Я где-то слышала, что их можно использовать повторно. Нужно только поджечь с краю, пламя потушить, и пусть себе пластинка тлеет. Запах этот по дому распространяется и убивает комаров. Я вам обязательно принесу вот сейчас еще немного проеду за деревню, вернусь и привезу вам. А вы куда с утра собрались?

— Так ведь сейчас посевная, Злата, и работы нам хватает. Вот, пойдем сейчас к дачнику, он вчера просил с утра прийти и помочь его родителям с огородом.