Гнев. Забытый род - PostMort

ворвались мои люди, которые, словно муравьи, начали расползаться во все стороны.

— Убивайте господ! — разносился мой голос над городом. — Убивайте всех! Никакой пощады!

Рев голодных до крови воинов был мне ответом. Довольно улыбнувшись и перехватив поудобнее меч, я направился в сторону Великой пирамиды, уничтожая все на своем пути. Редкие защитники, которым не повезло выйти на меня, были либо зарублены на месте, либо раздавлены под давлением. Впрочем, простых жителей также ждала участь стать теми, кто отдаст остатки своих жизненных сил мне.

Достигнув цели, увидел последнюю линию обороны в виде пары десятков солдат, что выстроились перед главным входом в Великую пирамиду. Выйдя на небольшой пустырь, чтобы защитники увидели меня, я остановился и огляделся. Могло показаться легкомысленным не обращать внимания на противника, но я не опасался от них внезапного нападения. Их приближение я замечу, а лучников я среди них не увидел.

Город горел. Слышались крики боли и страха. Звон мечей и предсмертные хрипы. Посмотрев в небо, увидел Антараса, который то и дело пикировал вниз, чтобы обдать город очередной порцией драконьего пламени. К концу дня город обещал превратиться в руины. Возможно, было слишком жестоко устраивать такую бойню, убивая всех подряд. Да только все зависело от точки зрения.

Прикажи я своим людям убивать только господ, и сразу же обрек бы этот город на медленную и мучительную смерть. Рабы, которые поколениями жили, как разумный скот, не способны выжить без контроля. Город погрузился бы в беззаконие, за которым последовали бы эпидемии и голод. И, по итогу, все привело бы к единому концу — смерть. Так не милосердней ли избавить жителей от всех этих мук. Но даже так, я более чем уверен, что кому-то удастся выжить во всем этом хаосе.

— Ладно, — вздохнув, проговорил я, возвращая свое внимание на солдат, — теперь вы.

В следующий миг я сорвался с места, чтобы, стремительно пробежав разделяющее нас расстояние, ворваться в строй врагов.

Противник выставил щиты и копья, пытаясь меня остановить. Подрубив чужое оружие своим мечом, взмахнув снизу вверх, я на полной скорости влетел плечом в щиты врагов в образовавшейся бреши. Солдаты, не в силах выдержать мой напор, были вынуждены отступить. Одному несчастному не повезло, и тот рухнул на землю прямо передо мной, за что и поплатился своей жизнью. Его отрубленная голова подкатилась к ногам товарищей.

Недолгие гляделки с противниками закончились тем, что меня обступили со всех сторон. Последовал приказ от одного из противников.

— Убить, — сказал рослый мужчина, указав на меня.

— Смерти вопреки! — оскалившись, воскликнул я, вновь атакуя.

События понеслись вскачь.

Крики.

Ярость.

Азарт.

Смерть.

Все это смешалось в единой круговерти кровавой схватки. Противники бились настолько отчаянно, явно забыв обо всем вокруг. Я же крутился, словно юла, то и дело уворачиваясь от выпадов врагов или же уводя их в сторону с помощью силы.

Взмах клинком — и зазевавшийся противник падает с перерезанным горлом. Одним врагом меньше. Блок плоской частью меча, после которого идет резкий удар наотмашь. До ушей дошел крик боли от отрубленных рук. Минус еще один противник.

Резко отклонил корпус. Копье прошло мимо и вонзилось в плечо товарища напротив. Удивление и обида на лице раненого. Я схватился за древко и еще сильнее нанизал противника на копье, оттолкнув его в сторону. Оставшийся без оружия солдат потянулся за мечом, но не успел. Взмах валирийским клинком — и человека буквально разрубает пополам.

Мое лицо стал искажать кровожадный оскал. Чувство прилива сил не покидало меня ни на секунду.

— Смерти вопреки! — вновь зарычал я, словно дикий зверь.

Резко взвинтив темп боя, я начал раскручивать вокруг себя меч, который рубил всех, кто оказался в зоне поражения. Параллельно я начал увеличивать в области боя гравитацию, что сильно замедляло противников. Они не успевали отреагировать на очередную атаку и лишались своих жизней один за другим.

Кровь обильной рекой заливала землю под ногами. Она разлеталась каплями вслед за моим клинком, окрашивая все вокруг в алый цвет. Кровь попадала и на меня, создавая мне еще более ужасающий облик.

В какой-то момент, после очередного взмаха мечом, я понял, что не чувствую сопротивления разрезаемой плоти и прилива поглощенных сил. Не теряя бдительности, осмотрелся, чтобы увидеть трупы, которыми устлана земля вокруг меня.

Потребовалось немного времени, чтобы осознать, что врагов не осталось. Уткнув меч в землю, я снял с себя шлем и убрал лезущие в глаза волосы, тем самым заляпывая их в крови. Не обращая внимания на такие мелочи, я поднял голову, чтобы увидеть вершину пирамиды.

— Продолжим веселье, — с тем же оскалом проговорил я, напяливая шлем и направляясь ко входу в пирамиду.

Глава 46. Чудовище

* * *

255 г. от З.Э. Миэрин.

Ират Рексарион.

Кровь. Куски мяса. Отрубленные головы и конечности. Разорванные глотки. Раздавленные и перекореженные под действием гравитацией тела. Позади меня была только смерть. И все это могли увидеть те, кто прошел в пирамиду вслед за мной.

Прорваться в пирамиду не составило труда. Великие господа очень сильно просчитались, бросив все оставшиеся силы на защиту самого города. Те немногие воины, оставленные на защите Великой пирамиды, не смогли оказать мне должного сопротивления. И это при условии, что мне приходилось сдерживать свои силы, ведь я не хотел, чтобы на меня свалилась груда камней, из которых и была построена эта пирамида.

Самым сложным по итогу оказалось найти, где запрятались эти чертовы Великие господа. Грешным делом, я даже переоценил их мыслительные способности и предположил, что они сбежали из города, воспользовавшись незаблокированным портом. Но моему удивлению не было предела, когда я нашел этих тварей в большом зале, который они использовали для общих собраний.

Четырнадцать глупцов, которые решили, что могут мне противостоять, в окружении кучки трясущихся от страха охранников. Завидев меня, эти зажравшиеся господа начали поливать меня грязью и проклятьями. Называли меня выродком. Кто-то даже назвал меня сыном шлюхи, на что я вполне спокойно отреагировал. Все же на правду не обижаются, поэтому он умер первым и безболезненно.

— Кто-то еще хочет что-то сказать про мою матушку? — оскалившись, спросил я, разрушая наступившую тишину после первой пролитой крови.

— У-уб-бейте его! — истерично выкрикнул какой-то щенок, разодетый в дорогие тряпки, указывая на меня и отступая назад.

Тем не менее, его поддержали и другие господа. Один даже смог меня удивить и вытащил меч, явно не желая просто так отдавать свою жизнь. Только один старик никак не реагировал и смиренно сидел на своем месте.