Последний Совершенный Лангедока - Михаил Крюков

Труп крестоносца Гильома де Контра оставили на виселице, как пример позорной казни за измену, оставив его на съедение крысам и воронам.

На Каркассон опускался чудесный, ласковый весенний вечер.

Глава 27

И вот пришло время рассказать о событиях, воспоминания о которых до сих пор ранят мою душу. Но и умолчать я не вправе, ибо в них слились горе и радости, потери и обретения.

Было так.

В Каркассоне ко мне подошёл некий человек и тихо сказал:

– Наконец-то я нашёл тебя, господин. Я – посланник епископа. Узнаёшь ли ты меня?

Я не знал этого человека и отрицательно покачал головой. Тогда он провёл пальцем по щеке, и я вспомнил. Вспомнил не лицо, а шов, который я накладывал, сшивая резаную рану. Нож был тупой, иззубренный и, наверное, довольно грязный, потому что рана выглядела скверно. Возился я тогда довольно долго, но сейчас, по прошествии месяцев, смотрел на дело рук своих с законной гордостью. Рана затянулась хорошо, а лицо не было обезображено, чего я опасался. Остался только белый неровный шрам.

– Теперь вспомнил. Я лечил тебя в Тулузе.

– Ты прав, господин, – улыбнулся человек, – и как истинный мастер, ты помнишь в этом мире только дела рук своих. Я твой должник и поэтому с радостью взялся за поручение отца Гийаберта. Мне стоило изрядных трудов найти тебя, но теперь дело сделано, и я передаю слова епископа, вот они: «Срочно возвращайся в Тулузу, Альда в беде».

Мир померк перед моими глазами, и когда я пришёл в себя, то набросился на посланца с вопросами о том, что же случилось. Но он не знал ничего, кроме того, что велел передать де Кастр. Гонец покинул Тулузу три седмицы назад, и всё это время искал меня, пройдя по следам крестоносного войска от Тулузы до Терма, и от Терма до Каркассона.

Нужно было возвращаться, потеряно было слишком много времени. Конечно, следовало испросить разрешения на отъезд у аббата Сито, но я не знал, когда он выберет время, чтобы принять меня, а ждать я не мог. Бросив большую часть снаряжения и зимней одежды, мы с Иаковом помчались в Тулузу.

И опять перед нами разворачивались уже знакомые пейзажи, только теперь мы ехали не с отрядом, а сами по себе, поэтому могли двигаться гораздо быстрее. Мы быстро ели, мало спали и благодаря этому достигли Тулузы всего за несколько дней. В дороге я пытался представить себе, что могло случиться с Альдой, и перед моим внутренним взором вставали картины, одна мрачнее другой, так что к дому де Кастра я подъехал издёрганный, измученный и на грани безумия.

Я перебрал десятки несчастий, которые могли постичь жену в моё отсутствие, но истинную причину послания угадать не смог. Её похитили.

– После твоего отъезда Альда никогда не выходила на улицу без сопровождающего, ибо знала, что это опасно, – рассказывал де Кастр.

Мы сидели в столовой за пустым столом. Епископ казался постаревшим, на лице у него залегли тени, белки глаз были покрыты сеточкой красных сосудов. Он говорил чёткими, правильными фразами, глядя мне прямо в лицо и положив руки на стол. Только ладони, покрытые старческими веснушками, слегка дрожали.

– В тот день с ней всё время был один из моих людей, человек взрослый, сильный и имеющий воинский опыт. Они ушли за какими-то покупками, а когда не вернулись в обычное время, я встревожился и послал людей на поиски. Сопровождающего нашли довольно быстро, он лежал недалеко от дома. Ему проломили голову ударом сзади. К счастью, мы успели подобрать раненого раньше, чем он истёк кровью или замёрз. Этот человек выжил, но он ничего не помнит: «шли по улице, вдруг удар сзади – и темнота». Странно, что к нему сумели незаметно подобраться, но вот как-то сумели. Сначала мы думали, что это обычное уличное ограбление, но тогда на улице лежали бы два тела, прости меня, Павел, за жестокие слова. Уличные грабители не заметают следы – они забирают всё ценное и убегают, бросив свои жертвы. Потом мы поняли, что это не ограбление, потому что у моего человека не взяли ничего – кошель и нож довольно хорошей ковки остались на поясе. Значит, не грабители. Тогда кто? В Тулузе очень мало сарацин, и я не слышал, чтобы они похищали женщин в гаремы. В общем, тупик. Мы опросили глав гильдий воров и наёмных убийц – тоже ничего. Никто не слышал об убийстве или похищении девушки, подходящей под приметы Альды. Наконец, седмицы через две или три, когда я уже потерял надежду узнать что-либо, ко мне пришёл человек, который вступил в Белое братство. Кажется, я рассказывал тебе о нём? Ну так вот. Этот человек – истинный христианин, но я благословил его вступить в отряд этих фанатичных католиков и выполнять все их отвратительные обряды, чтобы община знала, какие злодейства готовятся против неё.

Этот человек пришёл ко мне и рассказал, что братья по приказу их главаря похитили на улице некую девушку. Сам он её не видел, но я сразу понял, что это Альда. Её содержат в отдельной комнате Нарбоннского замка и стерегут круглые сутки.

– А кто главарь Белого братства?

– Разве я не говорил тебе? Ты забыл. Во главе братства стоит епископ Фулькон, а непосредственно заправляет всеми грязными делами твой старый знакомый, Юк де Сент Сирк, тоже бывший трубадур, а ныне – верный слуга Рима. Таким образом, стало, по крайней мере, понятно, чьих рук это дело. Но вот зачем Альду похитили и с какой целью удерживают в заточении, узнать так и не удалось.

– Она – дочь графа де Фуа, – сказал я. – Пусть внебрачная и ненаследная, но всё же. Может быть, Фулькон хочет шантажировать графа жизнью дочери?

– Может, и так, но что толку гадать? Я обратился к графу и попросил правосудия. Людей нельзя безнаказанно похищать на улицах Тулузы!

– И что же граф?

Де Кастр вздохнул.

– Он не отказал мне, но ничего и не обещал. Тулуза сейчас в сложном положении, ей нельзя ссориться Римом. Сент Сирк – слуга Фулькона, а епикоп Тулузы назначен папой. Раймунд изо всех сил старается не дать повод Монфору к нападению на город, что ему какая-то девушка… Он, конечно, обещал расследование и наказание виновных, но я бы на это не рассчитывал. Думаю, что граф забыл про Альду, как только за мной закрылась дверь.

– Что же делать?! – я вскочил с места. – Тогда мы сами должны освободить её! Вы говорили, что в противовес Белому братству в Тулузе существует братство Чёрное? Не так ли?

– Говорил, – кивнул епископ.

– Ну, так вам стоит отдать приказ…

– Не горячись, друг мой Павел, – мягко сказал де Кастр. – Сядь. Подумай вот о чём. Если мы действительно решим напасть на замок, это будет означать объявление войны. Ведь все будут считать, что мы напали на резиденцию епископа Тулузы. Понимаешь? Случится то, чего так боится граф Раймунд. Пока что Тулуза находится под защитой папы, ведь он приказал снять с неё интердикт. В случае нападения наши враги получат долгожданный casus belli,[197] и через седмицу Монфор будет здесь, а город к обороне пока не готов. Я уже не говорю о том, что рыночные драки – это одно, а штурм замка – совсем другое, моим людям придётся убивать, а для истинного христианина это недопустимо.

– Тогда… Тогда я освобожу её один! Чего бы мне это ни стоило!

– И погибнешь. Замок хорошо укреплён и тщательно охраняется. Епископ, знаешь ли, подозревает, что в Тулузе его не очень-то любят и заботится о своей безопасности. Нет, штурмом Нарбоннский замок не взять, даже и не думай.

– Вы так спокойно рассуждаете об этом…

– А если я начну кричать и рвать на себе одежды, будет лучше? Криком тут не поможешь. Мы попробуем выкрасть Альду, но это дело требует тщательной подготовки. Со дня на день я получу планы крепости, и тогда мы начнём думать о том, как лучше организовать побег. Я понимаю, тебе тяжело. Но и мне не легче, Павел. Я прикипел душой к вам и сделаю всё, что в моих силах. Ты веришь мне?

Я кивнул.

– Тогда обещай, что не совершишь ничего, предварительно не посоветовавшись со мной.

И я пообещал…

Дни тянулись убийственно медленно. К де Кастру тайком приходили какие-то люди, о чём-то с ним совещались, так же незаметно уходили, и больше не происходило ничего. На мои вопросы епископ отвечал обтекаемо, призывая к терпению. Наконец я понял, что сказать ему просто нечего, и перестал донимать вопросами. На самом деле, может быть, что-то и делалось для организации побега, не знаю.

Я множество раз ходил к мрачному и угрюмому Нарбоннскому замку, построенному на восточной окраине Тулузы, тщетно надеясь увидеть в одном из окон Альду. Когда-то это была римская крепость, но сейчас предместья города подобрались к её стенам, и она утратила военное значение. Тулуза была как бы зажата между циклопическим храмом святого Сатурнина и Нарбоннским замком.

Бродя вокруг замка, я прикидывал способы похищения Альды. Допустим, я и Иаков сможем взобраться на не особенно высокую стену, которую никто не охранял. Но что делать дальше? Я не знал, где содержат Альду и сколько человек её стерегут, и вообще, сколько вооружённых людей из числа сторонников Белого братства находится в замке. Допустим также, что мне с помощью Иакова удастся убить всех охранников, которые окажутся на нашем пути, хотя я не воин и не умею убивать. Я готов рискнуть своей жизнью и, если Иаков согласится следовать за мной, то и его жизнью тоже. Если нам повезёт, мы найдём Альду и сумеем вывести её из замка, то тогда нам придётся сразу бежать из города, потому что возвращаться в дом де Кастра нельзя, ведь тем самым мы сделаем его соучастником нападения на резиденцию епископа Тулузы. А куда бежать? Я не знаю страны. Иаков знает, но он лишён дара слова и ничем не сможет помочь мне. Обращаться за помощью к епископу нельзя, ведь я обещал ему не предпринимать самостоятельных действий!