Возвышение империи - Сэм Барон

— Это должно что-то дать, — сказал Эсккар. — Кто бы ни хотел моей смерти, он может до сих пор находиться в Биситуне.

— А если за пределами деревни есть еще убийцы, они могут не знать о том, что нападение не удалось.

Новости помогли Эсккару вздохнуть с некоторым облегчением, и он заставил себя съесть немного хлеба. К тому времени, как он закончил трапезу, встало солнце.

Захватив ломоть хлеба, Эсккар вышел на площадь. Рядом с ним все время находились Гронд и два воина.

Появились первые жители деревни, чтобы посмотреть на тела убитых. Эсккар настаивал на том, чтобы они подождали, пока солнце не поднимется над горизонтом и не будут погашены факелы.

При свете дня Эсккар снова внимательно рассмотрел мертвых, но ни один из них не был знаком ни ему, ни его воинам.

Потом пришли деревенские старейшины, и Эсккар и Сисутрос внимательно наблюдали за их лицами, выискивая любой намек на нервозность или узнавание, но никто не заявил, что знает этих людей. Первым убитых узнал один из хозяев постоялых дворов, который опознал в них людей, останавливавшихся у него последние две ночи. Хозяин харчевни дал им кров и еду, но настойчиво твердил, что ничего не знал ни об этих людях, ни об их делах.

— Это все, что мне известно, — тонким голосом повторил хозяин постоялого двора, — кроме имени одного из них.

Он пнул одного из убитых — того человека, который первым набросился на Эсккара.

— Он назвался Зиусудрой. Они вчетвером остановились у меня вчера в полдень, и он один все болтал и жаловался, что спать придется на полу. У них было много серебра, чтобы заплатить за еду и вино, но они ничего не сказали ни о себе, ни о своих делах, — хозяин покачал головой. — Они даже не заинтересовались ни одной из моих девочек.

Сисутрос еще порасспрашивал этого человека, а Эсккар наблюдал за разговором, выискивая признаки того, что хозяин харчевни лжет. Но тот ничего больше не смог рассказать. Цепочка жителей Биситуна, шагающих мимо тел, снова двинулась вперед, и текла без задержки до тех пор, пока старик, поддерживаемый внуком, не остановился и не объявил, что эти люди разместили своих лошадей в его загоне. Но он тоже ничего не мог о них рассказать, кроме того, что у них были хорошие верховые. Задав еще несколько вопросов, Сисутрос его отпустил.

К тому времени, как последние жители покинули площадь, Эсккар знал только то, что убийцы появились три дня назад, провели две ночи в харчевне, потом выехали из Биситуна незадолго до заката. Каким-то образом они вновь проникли в деревню, но никто не признался, что видел их или им помогал.

Слова владельца конюшни навели Эсккара на кое-какие мысли, но он молчал до тех пор, пока все местные не ушли.

— Приведи сюда их лошадей, Сисутрос, посмотрим, узнает ли их кто-нибудь из воинов.

Хорошие лошади требовали тщательного ухода, и таких животных могли запомнить. Двое из людей Эсккара подумали, что одна из лошадей, с клеймом в виде белой полоски на плече, была из Аккада, но владельца ее они не знали. Эсккар фыркнул, услышав эту новость, и вернулся в дом.

Сисутрос, Гронд, Хамати и Дракис последовали за ним и уселись за столом в общей комнате.

— В Аккаде, должно быть, беда, — тихо начал Эсккар. — Я возьму половину людей и лошадей и двинусь туда. Я должен был вернуться туда еще десять дней назад.

— Если эти люди явились из Аккада, — заметил Сисутрос, — и пробыли здесь три дня, они должны были покинуть город восемь или девять дней тому назад. Если бы ты был в городе, им могло бы повезти больше, чем вчера.

— Это решительные люди, — добавил Гронд. — Они не убежали после того, как первое нападение не удалось, не убежали даже после того, как поднялась тревога.

— Что ж, им не повезло, — сказал Эсккар. — Но это неважно. Я возьму людей и сегодня же двинусь к Аккаду. Если мы будем ехать быстро, я смогу попасть туда через четыре-пять дней.

Он повернулся к Хамати.

— Можем мы подготовить половину людей к полудню?

— Половину? — у Сисутроса был удивленный вид. — Почему только половину? Если в Аккаде бой, тебе понадобятся все наши воины.

— Мы только что выдержали большую битву, чтобы взять это селение и успокоить округу, — с оттенком гнева в голосе ответил Эсккар. — Я не собираюсь уйти отсюда и позволить каким-нибудь разбойникам снова захватить Биситун.

Он покачал головой.

— Кроме того, здешним людям нужно чувствовать себя в безопасности, чтобы признать власть Аккада. Если мы бросим их при первом же намеке на беду, они никогда больше не будут нам доверять.

Сисутрос открыл рот, потом снова его закрыл, обвел взглядом сидевших за столом, но никто ничего не сказал.

— А почему бы нам не оставить здесь ровно столько людей, чтобы они смогли поддерживать порядок — скажем, дюжину или около того, а остальных взять с нами?

— Ты не отправишься обратно в Аккад, Сисутрос, — твердо сказал Эсккар. — Ты нужен здесь. Ты долго и тяжко трудился, чтобы завоевать доверие жителей, и нельзя допустить, чтобы все это пошло прахом. Кроме того, если в Аккаде засел вооруженный враг, нам понадобится надежный Биситун.

— Командир, — начал Сисутрос, повышая голос, — позволь мне вернуться с тобой. Хамати может…

Его перебил донесшийся с площади крик. Мгновенно оказавшись на ногах, люди вырвались за дверь как раз в тот миг, когда один из воинов подскакал к ним от главных ворот и, повернув лошадь, остановил ее.

— Командир! — крикнул он, едва переведя дыхание. — С юга приближается всадник, во весь опор!

— Приведи его сюда, как только он появится, — велел Эсккар.

Не имело смысла кидаться к воротам сломя голову. Там толпились возбужденные жители, и со вновь прибывшим не удалось бы поговорить без свидетелей. Стражник кивнул и поскакал прочь, чтобы встретить приближающегося верхового.

Никто не шевельнулся и не покинул площадь. Время, казалось, еле ползло, но наконец появились трое: двое воинов, охранявших ворота, почти несли грязного и оборванного человека, поддерживая его с двух сторон. Они подошли к дверям дома, прежде чем Эсккар узнал того, кто был в середине. Он не видел Алексара почти два месяца.

Алексара ввели в дом, и Лани вложила в его руку чашу разбавленного вина. Тот опустошил ее одним глотком и тяжело плюхнулся на скамью, прислонившись плечами и затылком к стене. Его веки были полуопущены, и, казалось, ему трудно было сосредоточить на чем-либо взгляд. Лани взяла у него чашу и снова наполнила ее.

Алексар поднял глаза на пятерых мужчин, стоявших рядом, но ничего не сказал, пока не опустошил вторую чашу.

Эсккар сел рядом с ним на скамью и положил руку ему на плечо.