«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1 - Александр Мартынов

Белецкий рекомендовал мне пробыть в Петербурге, пока не оформится моё назначение, и заняться в Департаменте полиции изучением переписки Московского охранного отделения и отослал меня для дальнейших переговоров к Виссарионову.

Из дальнейших и обстоятельных переговоров с Виссарионовым я выяснил, что моё назначение в Москву будет продвинуто в спешном порядке, так как в августе ожидается Высочайший приезд в Москву в связи с Бородинскими торжествами и мне предстоит большая и тяжёлая работа с принятием отделения, ознакомлением с секретной агентурой и налаживанием всего розыскного аппарата.

Я поинтересовался, конечно, причиной, вызвавшей столь спешную и, казалось бы, несвоевременную перемену начальника этого отделения, которому, в связи со скорым по времени приездом Государя в Москву, предстояла нелёгкая задача одновременно и принимать все дела, и налаживать охрану, и знакомиться с администрацией.

По объяснению Виссарионова и других старших чинов Особого отдела Департамента полиции я понял, что главной причиной, послужившей к замене Заварзина, явилось следующее обстоятельство. Убийство П.А Столыпина секретным сотрудником Киевского охранного отделения Богровым, столь оскандалившее систему политического розыска, принудило Департамент полиции к различным мероприятиям, общей задачей коих было удаление секретных сотрудников со всех тех мест, где могло происходить пребывание, проезд или какая-либо торжественная встреча Высочайших особ. «Пуганая ворона куста боится». Эта поговорка может быть смело приложена к мероприятиям, согласно которым заведующему политическим розыском в каком-либо месте, куда предстояло прибыть Государю и его семье, надлежало объявить каждому секретному сотруднику, чтобы он воздержался от появления в местах торжественных встреч, проездов и т. п. Сидите в эти дни дома и не показывайтесь на улице! — вот, собственно, к чему сводились мероприятия в отношении секретных сотрудников в дни торжеств.

Пускай читатель сам представит себе ту нелёгкую и весьма тонкую задачу, которая выпадает при этом на долю начальника местного розыска. При постоянных личных сношениях с секретными сотрудниками у каждого начальника местного политического розыска должны быть установлены с ними более или менее доверительные отношения. Были сотрудники, ёжившиеся от высказываемого им или почувствованного ими недоверия. Такому сотруднику было, вероятно, не очень-то приятно выслушать требование сидеть дома и не показываться. Короче говоря, от такта начальника местного розыска зависело, будут ли преподнесены сотруднику в приемлемой форме новые мероприятия Департамента полиции.

Как именно в прошлом выполнял эти мероприятия полковник Заварзин, неизвестно. Он утверждал, что выполнял. Но один из его сотрудников, весьма несерьёзный по своему значению в местном подполье, всё же оказался где-то на линии Высочайшего проезда в Москве. Один из филеров отделения узнал в нём когда-то наблюдаемого им, и он был задержан.

Надо сказать, что полковник Заварзин, несмотря на всю примитивность своей натуры, недостаточное общее развитие, на, так сказать, «малокультурность», всё же после четырнадцатилетней службы в жандармском Корпусе обладал практикой розыскного дела. Главное же, он обладал очень неглупой супругой, которая руководила негласно, хотя временами весьма заметно, вплоть до писания официальных бумаг, всеми делами своего мужа. Полковник Заварзин, в эмиграции генерал «азербайджанского производства», издал в 20-х годах небольшую по объёму и малозанимательную книгу своих воспоминаний, озаглавив её «Работа тайной полиции»[157]. Если кто-либо из моих читателей удосужился прочесть эту книжку, то мне, пожалуй, не надо доказывать того, что её автор был смещён с должности начальника Московского охранного отделения не только за упущения по проведению в жизнь мероприятий Департамента полиции, но просто по несоответствию своему к этой сложной должности. Несмотря на некоторые дефекты в «общей культурности», на наличие «упрощённого кругозора», а может быть, именно благодаря им, полковник Заварзин пользовался в кругах московского градоначальства известной популярностью. К его друзьям принадлежал бывший в то время помощником градоначальника полковник В.М. Модль, впоследствии, при антинемецкой волне, переменивший, как и многие другие русские немцы, свою фамилию на Маркова.

Полковник Модль в прошлом был жандармским офицером и одно время помощником начальника Петербургского охранного отделения, где он заведовал главным образом канцелярией отделения. Не соприкасаясь непосредственно с самой главной отраслью каждого охранного отделения — с секретной агентурой и не будучи, таким образом, специалистом этого дела, Модль всё же, опираясь на свою бывшую должность, любил показать себя при случае экспертом в деле политического розыска. Ловкий и понимающий несложные проблемы, полковник Заварзин во всём, касающемся политического розыска, искал совета у полковника Модля и заслужил его полное расположение. Этим манёвром полковник Заварзин снискал себе быстро доверие у градоначальника Адрианова, который, как бывший военно-судебный чин, мало понимал в тонкостях политики вообще и, в частности, в делах политического розыска. Не понимая дела сам, Адрианов полагал, что его помощник, полковник Модль, как бывший жандармский офицер, да ещё помощник начальника Петербургского охранного отделения, одобряя полковника Заварзина, выдаёт ему аттестат вполне подходящего к своей должности человека.

Полковника Модля я знал несколько ещё за время моей службы в Петербургском губернском жандармском управлении. Я тогда был ротмистром и офицером резерва, да ещё только начинающим, а Модль тогда хотя и был тоже ротмистром, но в должности помощника начальника охранного отделения. По нашей неписаной жандармской табели о рангах между нами была пропасть. Модль помнил меня, конечно, но помнил как начинающего, а ныне увидел меня «пролезшим» «почему-то» и «по каким-то проискам» к должности начальника Московского охранного отделения. Ему было неизвестно, насколько я окажусь самостоятельным в новой должности и насколько, в соответствии с этим, он потеряет как «эксперт» во мнении градоначальника. Мне заранее готовилась холодная встреча.

В соответствии с этим Адрианов оказался весьма равнодушно-неприветливым во время нашей первой встречи в кабинете директора Департамента полиции, а когда я, согласно выраженному им желанию, отправился незамедлительно к нему в гостиницу, то оказалось, что генерала «нет дома» в им же самим назначенное время! Впоследствии, и уже после ухода с должности полковника Модля-Маркова, генерал Адрианов откровенно сознался мне, что Модль всё время восстанавливал его против меня.