Цветы пиона на снегу. Том 4 - Моргана Маро

– Угомонитесь, – раздался голос тетушки Фагуань, столь громкий, что все невольно вздрогнули и взглянули на нее. – Вас собрали здесь не для того, чтобы обмениваться претензиями. Поздно сожалеть о том, что уже сделано, и лучше озаботиться будущем. У меня нет никакого желания принимать в свое Царство сотни тысяч умерших душ, так что выньте свои головы из задниц и подумайте над настоящими проблемами. Это относится в первую очередь и к тебе, Хэйань.

Вэнь Шаньяо ожидал, что владыка Царства демонов и тут найдет, что сказать, но, на удивление, тот ничего не возразил, лишь поджал губы, бросив презрительный взгляд на заклинателей.

– Фагуань права, у нас есть проблемы поважнее старых обид, – заметил Цзинь Хуэй. – Хаос не так силен, как раньше, а его верные слуги хоть и стары, но весьма мудры. Они выжидали все эти тысячелетия, переманивая на свою сторону как демонов, так и людей.

– Разве нам есть о чем волноваться, если вы восстановились? – подал голос глава Бэйай, выглядевший весьма взволнованным на фоне остальных заклинателей. – Согласно свиткам, вы способны испепелить темную ци, а от демонов оставить одну лишь пыль! Не вы ли в одиночку повергли армию Хаоса в бега?

Советница Хао не сдержалась и громко фыркнула, рассматривая длинные коготки.

– Люди так склонны верить текстам и принимать все за правду… Каждый раз удивляюсь этому, – нарочито громко произнесла она. – Вы правда надеетесь возложить все обязанности на главу Царства духов и остаться в стороне?

Судя по тому, как зарделся глава Бэйай, он действительно собирался так поступить.

– Моя душа разбилась в битве с Хаосом, и мне не удалось собрать все ее осколки, – произнес Цзинь Хуэй без сожаления в голосе. – Я не так силен, как раньше, но у меня все еще есть меч и мои сыновья. Хаос за все эти тысячелетия тоже растерял свое могущество, и осколки душ его детей сделают его лишь немного сильнее, но своей прошлой силы он не достигнет. Пока.

– Пока? – переспросила глава Сюэши. – Что вы имеете в виду под этим «пока»?

– Хаос – не демон, а темный дух, – негромко ответил советник Ю своим безразличным ко всему голосом. – Чем больше людей и демонов в него верит, тем сильнее он становится. Пока Хаос заперт в Бездне, для всех он не более чем пугающая легенда, которой никто не придает значения. Сейчас же, когда глава Царства духов проснулся, люди поймут, что Хаосу недолго оставаться в темнице, и начнут бояться его. Их страх придаст ему сил, а если он покинет Бездну… Ему не составит труда за несколько дней набрать столько же сил, сколько было у него до заточения.

– Значит, надо не допустить, чтобы он покинул Бездну, – подытожил глава Лу.

– Верно, – согласился с ним Цзинь Хуэй, коснувшись пальцами вырезанной на столе Колыбели. – Я с Гуаном и Ухэем спущусь в Бездну.

– Одни? – вскинула голову Вэнь Сяньмин, бросив настороженный взгляд на Вэнь Шаньяо.

– Больше никто туда не сможет проникнуть, – качнул головой верховный небожитель. – Демоны сойдут с ума рядом с Бездной и Хаосом, люди не выдержат и секунды рядом со входом, а духи… Он избавится от них быстрее, чем те успеют среагировать. Никто больше не сможет войти в Колыбель, которую я же когда-то и запечатал.

– Может ли ваших сил не хватить? – спросил Хэйань.

– Да. Мы ослабим Хаоса настолько, насколько возможно, и попытаемся вновь его запечатать. Если не получится… Все остается за вами, – в наступившем молчании произнес Цзинь Хуэй. – Он озлоблен столь долгим заточением. Он разрушит все на своем пути, не оставит никого в живых и успокоится, только когда ничего не останется.

– И как же нам устранить его? – нахмурился Лэн Юнгань. – Он ведь дух, а убить духа невозможно.

– Верно. Остается только запечатать его.

Цзинь Хуэй сжал кулак и медленно расправил пальцы, показав малахитовую печать с головой феникса, широко раскрывшего клюв и словно готового вот-вот взлететь.

– Если ослабить Хаоса, то этой печати хватит, чтобы заковать его.

– И насколько?

– До тех пор, пока все жизни людей и демонов не пройдут сто перерождений, – ответил Цзинь Хуэй, поставив печать на стол. – Когда же он вновь вырвется… здесь не останется ничего, и он станет тем, чем был. Пустотой.

В зале повисло тяжелое молчание. Никому не нравилась мысль, что Хаос может одолеть Цзинь Хуэя и вырваться из своей темницы, начав убивать всех, кто встретится ему на пути. Это существо нельзя убить и уничтожить навсегда, только заточить и ждать, когда оно наконец вернется в свое изначальное состояние. Когда станет никем.

И все же Вэнь Шаньяо казалось, что Цзинь Хуэй что-то недоговаривает. Возможно ли, что он специально утаивал часть правды, чтобы не дать всем раньше времени впасть в отчаяние?

– Если Хаос вырвется раньше, чем вы окажетесь рядом с Бездной? – подала голос глава Сюэши.

– Тогда мы вступим в бой прямо там. Единственная преграда, которая может возникнуть между нами и Хаосом, – Король Бездны. Он попытается нас остановить.

– У владыки есть мысли, как с ним справиться? – спросила тетушка Фагуань.

– Из самого очевидного – поймать, но раз он до сих пор на свободе, то стоит опробовать другой метод…

Вэнь Шаньяо уже не вслушивался в их разговор, чувствуя себя не более чем декорацией, а не участником совета. Его взгляд замер на печати. Она странно, едва заметно подрагивала, словно пыталась ожить. Казалось, кроме него, этого никто не замечает.

Резкий холод внезапно окутал тело, мурашками поднявшись от копчика до затылка. Голоса собравшихся заглушил громкий стук сердца в ушах, мешая сосредоточиться.

– …Можем, – голос Цзинь Хуэя резко смолк. Собравшиеся удивленно взглянули на него, выжидая продолжение, но произнес он совсем не то, что от него ждали. – Он здесь.

Над Байсу Лу раздался странный гул, эхом отозвавшийся в ущельях и низине, и барьер, окрасившись оранжевым, вдруг спал.

Стена за спиной Вэнь Шаньяо с грохотом раскололась, а сильный поток ветра снес крышу. Успев вонзить Баоин в пол, он с трудом устоял на месте и, вскинув голову, уставился на парящего в воздухе человека в черных одеждах, окутанного темной дымкой. Его лицо больше не было скрыто маской, и черные глаза смотрели до того пронзительно, что казалось, видят насквозь. Белую кожу вокруг век испещряли черные капилляры, а волосы напоминали оживших змей, которые то и дело раскрывали свои пасти. Позади него, вращаясь в разные стороны, парили алые круги с иероглифами. Внутри каждого, выжидая команды, было несколько длинных шипов, готовых пронзить противников насквозь.

Кровь застучала