Я - ключ (СИ) - Хорошилова Виктория

— Обижаешься на меня?

— Нет, прости, занят очень. Освобожусь через час примерно.

— Ладно, будь осторожен.

Пошла на кухню. Там за столом сидела Зинара, Влад и двое их сыновей.

— Знакомься, это Влад, − представила Зинара.

— Мы вообще-то знакомы, − сказал Влад, жене. – Она еще с моим отцом была знакома и помогла родителям переселиться. И тетку вылечила от депрессии.

— Я ее не лечила, а внушение сделала, чтобы она забыла неприятные моменты жизни. Жаль, мужу так сделать нельзя, − прошептала. – Чаем угостите?

— Тебя, мать, и чем посерьезней накормим. Что там изобретатель? Взрывов не будет?

— Сказал освободится через час примерно.

Когда пришел Женя, я уже сидела одна на кухне и пила горячий чай с вареньем из лесных ягод.

— Лакомишься, − сказал он с улыбкой. – Что нового?

Зашла нянечка с моим сыном. Забрала хнычущего малыша, а ее отправила погулять на улицу. Женя, дождавшись, когда она выйдет, спросил:

— Каким образом?

— А то ты не знаешь, как дети делаются, − тихо съязвила я и, накрывшись отрезом ткани, приложила малыша к груди.

— Но вы ведь сильно ругались, ты не хотела. Убедил?

— Нет. Скорее, очень удачное стечение обстоятельств. У меня зелье закончилось, и я два дня его не принимала. Самое забавное − я просто уверена, что никакой близости в это время не было.

— Может, накануне, до того, как зелье закончилось, или после? – намекнул друг.

Я покраснела, вспомнив, что да, накануне было.

— Ну вот, вспомнила. Ты это, в следующий раз делай зелья впрок, а то он уже не молодой, кто знает, сколько ему осталось. И мне вот интересно, кое-что чисто по-мужски. Можешь сказать?

— Смотря что.

— Ну, когда мужчина уже в возрасте, он еще может? Или это правда, что как тряпочка?

Я смутилась, сильно.

— Тебе-то зачем знать, ты в расцвете сил.

— Надька, я старше тебя. И хочу знать, чего мне ожидать к пятистам годам.

— Дорогой друг, ты себя давно в зеркало видел?

— А что не так?!

— Не светит тебе покинуть этот мир в пятьсот, будешь жить столько же, как и я.

— Уверенна?

— Да, − сказала не задумываясь.

И только потом подумала: а на каком, собственно, основании такие выводы?

— Я просто так чувствую, − сказала, уже не так уверенно. – И по поводу твоего вопроса: ты когда-то ощущал себя ослабленным, очень уставшим или больным?

— Ну да.

— И как тогда хотелось?

— Тогда никому не хочется.

— Так вот, старость высасывает силы и тебе будет просто уже не хотеться.

— А если старичок еще бодрячок и живчик, то, видимо, еще и может.

— Ты точно для себя?

— Не совсем. Есть тут один дед, заливает мне по вечерам, как он со своей женой резвится в постели и что еще, ой, да ладно, врет, поди.

— Ну не обязательно. Если он бодрый и она тоже, то все может быть.

— Покажу их тебе потом. Мелкий так вкусно чавкает, что аж самому есть захотелось.

Пока Женя накладывал себе еду, сказала:

— Нам нужна твоя помощь в одном деле.

— Что нужно?

— Кое-что сделать, артефакт.

— Какой?

— Не могу сказать, нужно чтобы ты поехал посмотрел.

— Это что-то опасное?

— Нет, но очень важное для нас.

Мужчина сел напротив меня и посмотрел в глаза.

— Ты его любишь?

— Да.

— А Эрика? – спросил одними губами, я только кивнула.

— Может, хоть намекнешь, что я должен создать?

Взяла его за руку и передала образ женских атрибутов власти.

— Ох ты ж, ежики пушистые, не думал, что ты так можешь. Занятно, а что с этими, они поломались?

— Нет, − снова взяла за руку и сказала ему: – Нужны дублирующие, и говори мысленно, я услышу.

— Копия, − сказал он мысленно, – зачем?

Я снова через прикосновение передала мысли:

— Я не смогу передать свои атрибуты следующей императрице, жене моего внука, священнослужитель сказал, что это навредит мне и может убить. И он же сказал, что нужны дублирующие.

— Ясно. Проще ювелира попросить создать точную копию, а я тогда уже наложу структуру.

— Уже заказали, готово.

— Тогда дело за малым. И как тебя будут называть?

— Королева мать, или вдовствующая королева.

— Ясно.

И уже вслух сказал:

— Вкусная каша у Зинары, пробовала?

— Уже накормили до отвала. Полетишь со мной?

— Угу, твой муж меня там случаем не прибьет? Вдруг опять скверное настроение будет или приступ ревности?

— Есть у меня для мужа лекарство от ревности, сейчас у меня на руках. И Амен должен был вообще-то извиниться перед тобой.

— Извиниться, − нервно усмехнулся мужчина, – лучше пусть меньше на меня внимания обращает и не пытается убить. Я без извинений переживу.

Обратно летели уже вечером. Ринар уходил в ласточку расстроенный, под строгим взглядом мужа Зинары. Тая оставалась со студентами, чтобы контролировать их и не позволять им излишне хулиганить. Евгений первым делом согнал пилота и сам сел за управление ласточкой. Я закрепила корзинку со спящим ребенком и посмотрела внимательно на Женю, он ругался, хоть и тихо.

— Что не так?

— Какой олух лазил в настройках ласточки?

Парень, который раньше управлял ей, поднял опасливо руку.

— Тебе жить надоело? Ты зачем отключил модуль с картой? Там же все было настроено, тебе бы даже особо и управлять ей не нужно было. Ткнул пальцем, куда лететь и сидишь, наслаждаешься видом. Не удивлюсь, если кому-то было плохо во время полета.

— Мне, – вставила Таня.

— Смотри, несчастный, для чего это нужно было.

Парень подошел к Жене и посмотрел, как тот активирует модуль с картой – она развернулась проекцией над приборной панелью. Евгений выбрал конечную цель “Дворец” и нажал взлет. Автоматически закрылись двери и был плавный незаметный взлет. А я посмотрев в окно сказала:

— По-моему, мы летим быстрей, чем утром.

— Конечно, потому что утром этот умник сам рулил. А если бы на вас напали, что бы ты делал? – с прищуром спросил он у парня. – Молчишь? Почему щиты не были активны для автоматической реакции? Кто тебя учил? Точно не я.

— Жень, ты не сильно ругай его, лучше инструкцию напиши подробную и заставь ее выучить и сдать экзамен.

— Сразу видно учил… кхм, преподаватель. Ладно, придется заняться. А то боюсь представить, как остальные летают. Еще и с перегрузками, не у всех желудок крепкий. А компенсатор перегрузок вшит только в карту. Надеюсь, еще никто не разбился?

Я только плечами пожала, но ощутила, что пилот недоговаривает.

— Говори, – приказала строго.

— Были инциденты, но никто не погиб.

— Ваше Величество, – обратился друг официально, – а можете запретить полеты?

— Могу, и придется это сделать. А ты сразу займись инструкцией. Я же спрошу, как дела у отца с пилотами.

Утром зашла за другом и сразу пошли к Амену в кабинет. Перед кабинетом встретила сыновей с детьми.

— О, нашлась пропажа, – сказал Самир, – мам, вы к отцу? – кивнула ему, сын погладил младшего брата по голове. – А Владька в качестве успокоительного?

— Скорей сдерживающего, а потом уже и успокаивающего средства и лечение приступа ревности.

— Не обессудь, мы побудем под дверью, – сказал сын и открыл двери, впуская нас.

— Амен, – позвала супруга, он что-то писал в документах.

— Привезла его, – сказал он хмуро, не отрываясь от бумаг.

Подошла к мужу и вручила сына, а на плече ему положила пеленку.

— Зачем ты мне ребенка дала, я же работаю.

— Посмотри на сына, – он сделал то, что я просила, – а теперь на меня, а теперь еще раз на сына. А теперь на Евгения.

— И что я должен был увидеть?

— Не увидеть, а извиниться – это первое. По артефактам нужно поработать, или ты забыл?

— Не забыл, – вытолкнул муж сквозь зубы, Владислав стал хныкать. – Он недоволен чем-то.

— Он реагирует на твое состояние и настроение.

— Надька, возьми ребенка.