Воспоминания о будущем. Дети - Александр Петрович Петров

– И скажите пробу?

– Непременно. Сейчас я сточу немного вот отсюда, сзади, где не видно.

Он небольшим напильником сточил несколько крупинок в стеклянную чашку, закрыл её, поставил метку.

– Таки не извольте беспокоиться, госпожа Хелен.

Голос его был твёрд, а руки дрожали. Он уже представлял, сколько может стоить это изделие. Его отец сказал-бы о нём всё, а он. Короне от 2,5 до 3,5 тысячи лет, неизвестная культура бронзового века. Высокая чистота золота, 900-950, точнее он скажет после анализа. Гравировка – скорее всего имена владельцев. На шапочке след от пробития чем-то острым, четырёхгранным и острым. Спереди обруча три лепестка. На среднем рубин. Левый был когда-то погнут, но выпрямлен ещё более неумелым мастером.

Его дом. На первом этаже магазинчик, на втором мастерская, на третьем живёт он с семьёй и его двоюродный брат по отцу, также ювелир, но по камням. Он переехал сюда, как только узнал, что в Лондоне подешевели продукты. Купил старый дом рядом с Стромбир Сити, о чём возносит благодарность Богу каждую субботу. И его дела скромно потекли в гору. Перевёз суда двоюродного брата с семьёй, нужен был специалист по камням. Сейчас они сидели в мастерской, смотрели на корону. Его дочь уже сняла копию с надписей и искала аналоги в интернете, и проверяла предмет на наличие криминального следа. Хотя у таких людей, как семейство Стромбир не может быть криминальных следов в их драгоценностях. Четыре еврея – ювелира смотрели на корону. Периодически то один, то другой брали её в руки, приближали свет и внимательно рассматривали то один элемент, то другой. Кроме него и брата сидели их старшие сыновья, продолжатели их дела. Его младший, Мойша, больше увлекался деревом, костью, пластиком, шёлком, бархатом, делая такие коробочки для его украшений, которые дарить было не стыдно и без содержимого. Ему госпожа Хелен месяц назад прислала работу – полено очень прочного и твёрдого дерева, которое не растрескивается при сушке. Из него Мойша уже нарезал заготовок для будущих шкатулок и коробочек, но руки тряслись, боялся испортить полено. По заказу госпожи Стромбир делал из этого дерева шкатулку необычной формы.

Его брат ни чего не мог сказать о рубине, способе его огранки, мастере. Сказал, что тот очень старался, и у него были очень примитивные инструменты. Сидели допоздна, а утром опять засели за предмет. До вторника ни кто не отвлекал. Интернет ни чего не дал, знакомые ювелиры тоже ни чего не могли сказать. Письменность неизвестная. К назначенному времени у них было ещё больше вопросов, чем вначале.

– Госпожа Хелен, таки проходите, присаживайтесь.

– Ну что вы скажите о короне?

– Ви очень нетерпеливы. Таки проба золота 886, работа неизвестного нам мастера, школы, и даже культуры. Но грубая, таки мастер был очень любитель, или ранняя цивилизация. Таки последнее я считаю правильным. Рубин таки грубо обработан, но гладко, и под ним надпись.

– А что по другим надписям?

– К большому моему стыду ни я, ни кто из моих знакомых таки не знает его. Но шкатулочку ви заказывали под неё.

– Да, под неё. И нужно ещё несколько под такие-же, но другой формы.

– Таки печально, что эти надписи останутся немыми.

– Ну, почему-же. Попробуем. Вы их выписали?

– Да, госпожа Хелен. Вот они. – ответила Сара.

Хелен взяла телефон, набрала.

– Ксюш, подойди к ювелиру. Да, к нему. Ты у нас по языкам, надо прочитать.

Через полчаса ОНА поднялась в мастерскую, поздоровалась.

– Где надписи?

– Вот, тётя Оксана. – ответила Сара.

Они должны знать своих клиентов досконально, в том числе, как к ним обращаться.

– По-моему Эту, но старое, древнее, скажу так, раннее. Тут написано Этушак, Дон…к, Чрган. Думаю, что это имена правителей.

– А под рубином что?

– Корона сделана мастером У..дом для правителя Шнихна. Это ранний Эту, северная культура. Только вчера читала скан их исторической летописи.

– Таки я могу сказать, сколько это будет стоить по металлу и камню, но по культуре я таки не знаю.

– Это не важно. Нам надо было прочитать эти надписи, чтобы понять, чьё это. Как видите они плохо читаются, а напрягать военные сканеры нам не хотелось.

– Таки нам тоже интересно это изделие. Спасибо вам, госпожа Хелен, госпожа Оксана, что посетили магазинчик старого Авраама. Если что надо будет – обращайтесь ещё.

– Надо. Шкатулка для неё готова?

– Да. Вот она.

В мастерскую вошел Мойша со шкатулкой в руках. Авраам Моисеевич не мог оторвать взгляд от шкатулки. Он мог назвать с десяток или два украшений, достойных такой упаковки. Естественно, не своей работы. Заказчицы осмотрели шкатулку, поставили на стол. Мойша её открыл, а Моисей и его старший сын вложили корону внутрь. Нашлись и картонная коробка, и сумка. Путь не близкий, целых 150 метров до Стромбир Сити, и с такой вещью, и без охраны. Они ни чего не боятся.

– Вы можете завтра к 14-00 подойти к нам. Нужна консультация ещё по одной вещи, ценной.

– Таки непременно. Все вчетвером и придём.

– Хорошо, мы предупредим охрану.

Его телефон звякнул, но это потом, сначала клиенты. А они уже собирались домой.

– Таки мы можем вас проводить.

– Не стоит. Этот квартал сейчас безопасен, очень безопасен.

– Ви таки всё предусмотрели. До свидания. Завтра мы непременно будем у вас.

Их раздирало любопытство и жадность. Если столь ценный предмет они принесли в обычной коробке из-под обуви, то что ждёт там, в Стромбир Сити. Но это завтра. Эти клиенты знают цену его работе. Они заплатили ему за консультацию, и его сыну за шкатулку. С ними надо аккуратно, в их власти превратить его бизнес в магазинчик сувениров для туристов, дешевых сувениров. Дочь Сара очень дружна с их детьми. Вместе с детского сада и школы. Она быстро выяснила, что за Эту, и откуда эта корона. Завтра её надо взять с собой, у неё глаз острый.

Три гильзы ушли в барабаны гильзоуловителей. Потом перезарядят в заводских условиях. Указательный палец вновь вдавил гашетку. Перед носом БАНАНА вспыхнул факел порохового пламени. Три снаряда ушли вниз, в здание Дома Культуры заброшенной воинской части недалеко от Николаевска-на-Амуре. Когда-то здесь жили нелегальные эмигранты из Китая, на территории вокруг части выращивали овощи. В Доме Культуры была столовая и «администрация». Сейчас всё пустует. Два десятка машин у центрального входа говорит о том, что внутри идёт собрание узкого круга людей по широкому спектру вопросов. Хотя вопрос один – что делать. Их бизнес встал. Трудовые эмигранты под жёстким контролем ФМС, пограничники бесчинствуют, их