Начало всех Начал - Юрий Никитин

Яфет снова долго считал и согласился, что да, там воды хватит на три потопа. Для этого земной коре нужно всего лишь чуточку опуститься, подземные воды поднимутся и затопят все вверху.

— Если бы потоп был не всемирным, — сказал Сим, — Господь бы просто велел Ною переехать в другое место.

— В незатопляемое?

— Да.

— Вообще-то верно…

— За те сто двадцать лет, — сказал Сим, — которые отец растил кедры, можно было переехать… даже не знаю, как далеко! Но ему было велено строить огромный ковчег.

Хам добавил:

— Если бы не всемирный, тогда зачем спасать зверей? Звери везде живут. В той местности бы уцелели, а потом заселили бы всю землю.

Ной наблюдал, слушал: от усталости все еще ноет тело, но уже не так, как в первые дни, когда готов был упасть и помереть прямо возле клеток с животными.

Однажды, перекладывая большой лопатой навоз из клетки бегемота в тележку, Сим доразмышлялся о природе Творца до того, что взмолился вслух:

— Господи!.. Ну почему, почему Ты перестал общаться с человеком? Почему забросил его?

И услышал Голос, что шел отовсюду и больше всего — изнутри него самого:

— Сим… Я говорю с ним постоянно… Ни мгновения не было, чтобы Я не говорил с ним… Могу ли Я оставить того, кого Сам сотворил?

Сим упал на колени и воздел руки к небу:

— Благодарю Тебя, что откликнулся! Но… почему я не слышал Тебя? Почему никто не слышит Тебя?

Голос прогудел могучий и такой объемный, что Сим едва разбирал слова:

— Все слышат, Сим, все… Но слышать и слушать — не одно и то же. Да и никто не слышит так, как сейчас ты…

— А как?

Голос ответил гулко, заполняя собой Вселенную, Сим чувствовал, что с ним говорят сверху, снизу, с боков и даже изнутри:

— Я говорил с Адамом, потому что Адам был один. И Адам был всем человечеством на земле. Он слышал меня ясно и отчетливо. Потом людей стало много, теперь говорю со всеми разом, потому что вижу вас всех, как одного Адама, пребывающего вечно… Весь человейник, Сим, это все тот же Адам, только разбившийся на множество тел. И говорю Я с ним все так же. Потому теперь меня слушает весь Адам, а не отдельные тела… Что тела? Сим, они смертны.

Сим застыл, потрясенный и сокрушенный, раздавленный страшной истиной, что все-все люди, а их великое множество, это не просто люди, даже не просто братья, как уверяют в горячих проповедях апологеты Единства Веры, а вообще одно бессмертное существо, где каждая частичка всего лишь забыла о своем единстве.

Он вскрикнул:

— И Ты все так же ведешь человека?

Голос ответил грохочущим громом с небес:

— Да. И не оставляю ни на миг.

— Благодарю Тебя, Господь!

Голос прогремел тише:

— Сим, но все решаете и все творите вы сами. Я создал для вас прекрасный мир, а уж каким вы его делаете… зависит от вас. Вы его можете вообще разрушить — Я вмешиваться не буду.

— Почему, Господь?

Голос произнес, как показалось Симу, с грустной ноткой, хотя это, возможно, так слышалось из-за мощи Голоса и странного резонанса во всем теле:

— Потому что вы равны Мне в самом главном!

— В чем, Господь, прости за такие слова!

— Не только птицы и звери, — ответил Голос несколько устало, словно ему надоело повторять одно и то же, — даже солнце и звезды не по своей воле двигаются по своим путям! И только человек — по своей. Я не могу навязать человеку Свою волю, потому что изначально дал ему часть Своей души.

Сим, решившись, сказал несмело:

— Господь, ответь на последний вопрос.

— Последний, — предупредил Голос.

— Скажи, Господь… у Тебя есть план… ну, для нас? К чему мы должны прийти?

Голос ответил после паузы:

— Есть. Но, Сим, повторяю, только от вас зависит, придете ли.

У него вырвалось жадное:

— А что за план?

Голос не отвечал долго, Сим уже решил, что Господь покинул его, затем пришел ответ:

— Вспомни дерево, под сенью которого отдыхал в последний день перед потопом. Помнишь его кору, трепещущие листочки, жучков и муравьев, что бегут по стволу и веткам, бабочек и мух, птичьи гнезда на вершине… и много-много чего еще? А теперь вспомни отбрасываемую деревом тень. Она в точности повторяет очертания ствола и кроны, хоть даже тень искажена, день клонился к вечеру, помнишь? И тень вытянулась, изгибаясь по кочкам… Так вот, Мой план — это как дерево в ясный солнечный день, когда на нем виден не только каждый листок, но и каждая жилка на листке. А то, что удается сделать на земле, это тень этого дерева…

Сим прошептал, совершенно раздавленный:

— Так далеко…

Голос ответил с грустной интонацией:

— Дерево и его тень — это лишь приближение, чтобы ты понял. На самом деле разница намного больше. В мириады мириад раз. Но пока тебе такое даже не вообразить. Потому дерево и его тень — этого достаточно. Помни, Сим, даже если ты никогда не услышишь Моего голоса и не ощутишь Моего присутствия, Я не оставил вас! Я всегда с людьми. Но Я могу только подсказывать верные пути, однако выбираете сами. И если выберете погибельный, то… погибнете. И весь мир погибнет с вами.

Сим проговорил с тоской:

— Но как горько, что мы все умрем, никто из нас так и не увидит, что же там… у Цели.

— Адам нарушил, — ответил Голос почти мягко, — и выбрал жизнь смертного. Однако это изменило только путь, но не Цель. Вам все равно идти к ней, только по другой дороге. А потом все изменится вдруг… во мгновение ока, при последней трубе… ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мир изменится. Тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда и увидите Цель на расстоянии вытянутой руки…

Сим рухнул на колени.

— Спасибо тебе, Господь!

— Не преклоняй передо Мной колени, — напомнил Голос. — Вы не слуги Мне, не рабы, а дети Мои. Это рабам надлежит повиноваться, а вы можете выбирать: повиноваться или следовать желаниям своей животной стороны…

Сим сказал тревожно:

— Господь, стыдно такое говорить, но… лучше бы Ты вел нас… за ручку. Страшно мне и тревожно!

— Нет, — донесся тяжелый удаляющийся Голос, — нет…

Глава 11

Ной никогда не думал, что не только будет справляться со всем обилием зверей, птиц и всего-всего животного мира, пусть даже многих из них только по паре, но даже привыкнет, втянется в этот тяжелый, изматывающий труд.

Сегодня он перебирал мешки с зерном, прикидывая, сколько положить антилопам, а сколько зебрам, как вдруг трюм осветился небесным огнем, заблистали искры.