Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Доктороу Кори

— Ну да, Бимен не ест, — уточнил я. Мне казалось, что это достаточно очевидно.

Но Бимен прощелкал:

— Они не это имеют в виду.

— Вопрос в том, — подтвердила языкастая, — кто из вас дойдет? Двоих встречаем — одного пропускаем. Это наша добыча.

Я понял. Кто-то должен умереть, чтобы другой мог продолжить путь. У меня был опыт торговли в Бывшем Городе, я понимал, как совершаются сделки. Им нужна была чья-то жизнь.

— Нам следовало взять кого-нибудь, — сказал я. Бимен щелкнул.

— Бежим. — Я дернул его за руку. — Мы найдем другую дорогу.

Но Бимен не двигался с места. А потом он сделал нечто странное, да так быстро, что я не успел его остановить. Он задрал футболку, с треском сорвал крышку в центре груди и вытащил оттуда блок питания. Это была маленькая черная коробочка с несколькими хвостиками проводов. Робот уронил ее на землю, а затем упал на колени. Если бы из твердого пластика мог спуститься воздух, то это произошло бы именно так.

Какой же Бимен идиот! Я схватил блок, чтобы воткнуть его обратно. Но из полумрака ко мне протянулись руки. Они были похожи на лапы пауков или клешни крабов. Я заорал, когда они поползли вверх по моему телу, я отбивался, брыкался, чертыхался, не выпуская блок питания. Но мои пальцы разжали силой и отняли жизнь Бимена.

Схватив свой трофей, ведьмы бросились врассыпную. Я погнался за ними, но, не зная, у кого из них блок, метался из стороны в сторону, и ругался, и плакал, пока не потерял их в темноте.

— Ну и балбес же ты, Бимен! — Мне хотелось пнуть его. — Чертов балбес!

У него оставалась маленькая резервная батарейка. Она была рассчитана только на подзарядку часов, да еще предупреждала о необходимости экономить энергию, когда блок питания разряжался. Только благодаря этому глаза у Бимена погасли не сразу. И он успел сказать мне перед последним щелчком:

— Иди куда-нибудь. Делай что-нибудь.

Я оглянулся туда, где были ведьмы. Может, еще не поздно с ними договориться? Но они исчезли.

Я попытался поднять Бимена, но он оказался ужасно тяжелым. Тогда я поволок его по камням и строительному мусору, обдирая пластиковую кожу. Это была совершенно безнадежная затея. Ведь для того, чтобы попасть сюда, мы спустились по лестнице, и я представлял себе, что для того, чтобы выйти наружу, надо подняться по лестнице вверх, а я понятия не имел, как сумею втащить туда робота.

Прошло немало времени, но в конце концов я добрался до лестницы.

Я похоронил своего друга не под мусором, а под чистыми камнями, самыми чистыми, какие только смог найти. На большом булыжнике я нацарапал отверткой букву «Б» и перевернул его вниз надписью, чтобы никто не догадался, что там спрятано что-то важное.

Потом я поступил так, как мне велел Бимен. Помчался вперед, словно выпущенная из пистолета пуля.

Насчет пляжа он был не прав. Песок оказался белым, как кость, но в нем блестели осколки стекла, валялись бочки всех видов, консервные банки и множество дырявой посуды. Там обнаружилось много хлама, который стоило собирать, даже получше, чем в Бывшем Городе. Я занялся привычным делом — копался в отбросах.

Люди здесь жили в лачугах и в пещерах, и я учился различать, с кем иметь дело, а кого избегать. Спустя пару недель я освоился.

Темно-зеленое море простиралось во все стороны до горизонта. Оно был всегда в движении, мерцающее, необъятное, оно накатывало на берег и разбивалось, оставляя на песке волнистые водоросли. Иногда я взбирался на скалы, ложился на живот и смотрел вниз. Подо мной метались в воде серебристые тени, и хотя я заготовил хорошую острогу, все же решил не ловить рыбу, пока не буду по-настоящему голоден.

Зато я ел крабов, которых находил в песке, они этого заслуживали: уж очень напоминали мне ведьмины руки.

Каждый вечер садилось солнце. Оно казалось таким большим, когда висело над самой водой. Это самое красивое зрелище, которое я видел в своей жизни, может быть, самое красивое в мире.

Я кочевал с места на место и скоро потерял счет времени.

Но вот однажды я увидел город. Стоял ясный день. У самого горизонта искрились под солнцем башни. Этот город был словно сделан из оранжевого стекла, как садившееся в воду солнце. Может быть, когда Бимен рассказывал мне о море, он как раз это и вспоминал.

Я не умел плавать, но смог бы добраться туда на плоту. Собирая материал для постройки судна, я вдруг обнаружил полузасыпанную песком черную коробку. Я сразу понял, что это.

Я подержал блок питания в руках, потом очистил от песка контакты.

Бимен не был моим духовным наставником или каким-нибудь магом, толкавшим меня на рыцарские странствия. Он ведь всего лишь робот с неисправными мозгами. Я толком так и не понял, как он убедил меня отправиться с ним в путешествие. Потому что его ум был поврежден? Почему пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы я смог его завершить? Наверное, потому что у него были сломанные механизмы и никуда не годный код. Или потому, что мы были друзьями.

Далеко впереди тускнел в закате золотой город. А далеко позади, на дороге, лежал мертвый Бимен, или то, что от него осталось.

Я подождал, пока солнце совсем сядет, и пошел прочь от берега в надежде, что сердце в моих руках все-таки исправно.

Роберт Рид

Хорошая гора[130]

Точка на старой бумаге

Край мира. Приближаемся к Краю мира! Смотритель червя, пожилой мужчина по имени Брейс, стоял посреди длинного кишечного тракта. На нем были заплатанная, но безупречно чистая темно-серая форма и сапоги на мягкой подошве. На бедре висела дыхательная маска. В сильных руках смотритель держал наполненное густой белой целебной мазью ведро из ангельского дерева. Мазь источала кислый запах. Перед именем, вышитым на кармане рубашки, было указано звание — «мастер». Громким глубоким голосом мастер Брейс пояснял нескольким дюжинам пассажиров:

— На этой станции вы сможете пересесть на транспорт, направляющийся к Хаммеру, Мистеру Лоу и Зеленому острову. Если Край мира и есть место вашего назначения, желаю вам удачи. Пожалуйста, собирайте вещи и готовьтесь к проверке на контрольно-пропускном пункте. А если вы намереваетесь продолжить путешествие в этом замечательном черве, сообщаю, что наша следующая остановка — Левое захолустье. Конечный пункт следования — порт Краусс.

Смотритель уверенно улыбался, говорил спокойно и размеренно. В его присутствии ничего не подозревающий сторонний наблюдатель запросто мог решить, что в мире царит полный порядок.

— Но даже если вы планируете остаться со мной, — продолжил Брейс, — вам все же придется выйти на Краю мира хотя бы на некоторое время. Моей малышке нужно отдохнуть и пообедать. К тому же необходимо обработать ее маленькие ранки. — Затем он подмигнул пассажирам и направился с ведром к желудку, где размещались псевдолюди. — Мы и застрять тут можем, — пошутил старик. — Но это маловероятно, не волнуйтесь.

Опал вздохнул и прислонился к теплой розовой стене. Слова смотрителя не внушали ему беспокойства и не потому, что Опал отличался храбростью. Просто Опал и без того был слишком напуган, так что для новых тревог почти не осталось места. По крайней мере, в тот момент ему так казалось. Да, после того как Опалу удалось выспаться, он чувствовал себя значительно увереннее. Постепенно давал о себе знать осторожный оптимизм. Подумав о проделанном пути, Опал понял, что пересек уже большую часть мира и не будет особым преувеличением сказать, что порт Краусс ждет прямо за горизонтом.

Ему даже удалось выдавить вполне сносную улыбку, и, наблюдая за другими пассажирами, Опал заметил лицо с выражением такого же оптимизма.

Невысокого роста и довольно привлекательная стройная молодая женщина расположилась прямо напротив него. Вероятно, она села в червя, когда Опал спал. «Может, на Распутье», — предположил он. В том древнем городе имелся прекрасный университет. Сейчас все учебные заведения официально закрыты, и, возможно, это студентка, направляющаяся домой. С собой она везла лишь несколько небольших сумок. На узких коленях лежала тяжелая книга. На одном боку висела дыхательная маска, которой, казалось, никогда не пользовались, на другом — мощный фонарик. Одежда пассажирки была удобной, но лишенной легкости — сотканная из зеленой шерсти, на коленях и локтях толстые кожаные вставки. Пальцами ног женщина теребила плед. У ее кожаных сапог была жесткая резиновая подошва, и поэтому она не носила их внутри червя. Казалось, женщина приготовилась к долгому путешествию в холодную темноту. Она улыбалась, вероятно строя планы на будущее. Но куда она ехала?