Тело, душа и магия (СИ) - DariaTheStoryteller

Обернувшись, Экс поискал в темноте хоть что-то выделяющееся. В тусклом свете и с его нелучшим зрением вряд ли можно что-то разглядеть. Хотя…

Показалась одна любопытная деталь. Какой-то рисунок. Экс провёл по нему рукой.

Дрожь. Едва не выбила пол из-под ног. Схватившись за поручень, Экс ошеломлённо взглянул на Храбрую. А та — расплылась в улыбке.

— Поехали! Работает!

Всё вокруг них будто подпрыгнуло на воздухе и вдруг — мягко двинулось. Экс испуганно зажмурился, и лишь когда Храбрая схватила его за плечо — открыл глаза вновь.

Их несло, словно на грифоне или пегасе. Только эта птица летела лишь вверх — как космический корабль, на котором Экс поднимался, казалось, вчера. Картины мелькали перед взором: комнаты, столы, горящие диковинные компьютеры.

И горгульи. Потоками ручья, они стекались в огромное озеро. На кончике ауры он ощущал: магия Кристы растекалась, словно наводнение, сметая собой любые следы чужой энергии. Но рано или поздно она развеется, и Эксу с Храброй надо успеть сбежать до того, как это произойдёт.

— Догоним наших быстро… и свалим отсюда ко всем мантикорам! А эти твари ещё поплатятся за то, что сделали с Кристой, — злобно прорычала Храбрая.

Всё же Экс не узнавал Храбрую. Никак. Это не она.

— Ты собираешься мстить?.. — не без опаски спросил Экс.

— Конечно! Всему их роду, каменным мордам. Во всей вселенной они вымрут, я их раздавлю, как мух!

Она выплёвывала эти слова в стекло, будто если бы у неё был шанс, она бы вырвалась и убила бы всех горгулий, до единой. Эксу становилось не по себе. Естественно, сочувствия к горгульям он не питал. Он прекрасно понимал, что сочувствовать им не в чем. Его волновало совсем другое.

— Это нам не под силу. Наши мечи уже надломаны об них, а мы столкнулись едва ли с десятком горгулий. Магию они сжирают, — вкрадчиво объяснил Экс. — Нам просто нечего им противопоставить.

— А мы что-нибудь придумаем. Разве тебе некого защитить, Экс? — раздражённо бросила она.

— Поэтому я и хочу сбежать отсюда как можно скорее.

Мелкая, «Черепаха», да, в конце концов, всё Зазеркалье… Эти твари — и не только о горгульях думал Экс — могут уничтожить не просто самое дорогое, что у него есть, а всю жизнь. Они — маленькая группка выживших кораблей — теперь в ответе за множество судеб. Однозначно, не это имел в виду Экс, когда наслушался слов о безопасности их миссии от Неизвестного.

И без Экса — директору перед многими придётся ответить за свою «оплошность».

— Ургх… Ты прав, — неожиданно смягчилась Храбрая. Хоть рык в её словах по-прежнему оставался. Наверняка в его злобе она дала бы фору оборотням и зверолюдям вместе взятым. — Жизни моих, из «Грифона», лежат на моей совести. Я не уберегла Кристу, но уберегу других.

— А что до других кораблей? Ты сказала, что тебе до них нет дела.

К своему удивлению, Экс не пробудил злобы Храброй. Наоборот — она вздохнула, тяжко и, кажется, спокойно.

— Они вряд ли выжили. А если и выжили — могут быть настроены к нам совершенно по-разному, — обеспокоенно отозвалась Храбрая. — Если мы не погубим себя в поисках других кораблей, мы можем потратить все ресурсы и попросту умереть от рук наших бывших сокомандников. Те же «Виверна» и «Дракон» — на них я попросту боюсь наткнуться.

— В твоих словах есть смысл, — вежливо подтвердил Экс. — И я понимаю твои опасения по поводу «Виверны», — согласился он, вспоминая слова Механички. — Но почему «Дракон»? Эллиадия в союзе с Империей Лонг, не просто же так.

— Эллиадия выбрала меньшее из зол, — со знанием дела ответила Храбрая. — Другие ненавидят Эллиадию или пытаются обойти, стать лидерами вместо неё. Пока Империя Лонг просто слишком маленькая, чтобы быть противником. Ни Эллиадия, ни Империя Лонг не доверяют друг другу.

Конечно, Экс знал примерную расстановку сил. Но так глубоко не смотрел. Да и попросту не знал.

— Откуда тебе это известно? — осведомился Экс.

— Я всё-таки бывшая баронесса. Лордам положено думать дальше, чем их воинам. Паладинам в том числе.

— Я думал, мы не говорим о прошлом…

— На этой Богиней забытой планете у нас ничего больше не осталось.

И в этом она права. Прошлое — сильнейшая нить, тянущая их обратно к Зазеркалью. И попросту к — жизни.

Храбрая наблюдала за горгульями, скрестив руки. Экс не обладал особой проницательностью, однако ещё со светских уроков этикета знал, что руки скрещивают те, кто не доверяет. Теперь Экс не только не хотел, но и не мог взять Храбрую за руку.

Лифт медленно остановился. Храбрая выскочила наружу, стоило дверям приоткрыться. Эксу оставалось лишь поспевать за ней.

— Экс, тут свет! Экс!

Она кричала радостно, как ребёнок. Её искреннее и незатуманенное счастье — промелькнувшее лишь на миг — озарило Экса получше всякого света с неприветливой поверхности.

За поворотом и впрямь полился свет — тёплый, греющий. Экс передумал: он и впрямь вселял надежду. Хоть и неприветливый, он — ближе к дому, чем холодная глубина.

Но вдруг — Экс столкнулся со спиной Храброй. Она стояла на повороте — застыла, как камень. Холодный и неживой. Из-за её фигуры доносился солоноватый, тягучий, отвратительный запах. Экс отступил в сторону и через плечо увидел то, отчего его едва не вывернуло наизнанку.

Кровь. Тела. Разрубленные, пережёванные каменной жестокой пастью. Готовые попасть в глотку, но пока лежавшие здесь — вывернутые наружу. Перемешанные с каменными остатками и оторванными чудовищными головами.

Невысокий гном продавлен собственным доспехом. Рядом с ним лежала — точно спала — удивительно маленькая рысь с когда-то осознанным, но теперь — ужасающе пустым взглядом.

Напротив эльфы — спина к спине — застыли, казалось, непобедимые, не дрогнувшие. Глаза тёмного — его голова уродливо накоренилась — смотрели вверх — небеса его не услышали. Из кармана светлого — будто в шутку — сыпались розоватые лепестки цветов и, подхваченные ветром, улетали наверх, наружу.

А у самого входа — раненый в грудь, осыпанную лепестками, старик держал за крохотную руку ребёнка, когда-то сшитого и теперь разорванного на кусочки.

— Нет… Нет-нет-нет…

Шёпот Храброй разбудил Экса. Он попытался схватить её и обернуть — не успел, она вырвалась и закричала:

— Нет! — На пределе возможностей, так громко, словно звонкоголосая птица у сброшенного гнезда. — Этого не может быть… не может быть!

Более слов Экс разобрать не смог. Визг, вздохи, всхлипы. Голос дрожал колокольчиком. Голову вскружило — дважды, от увиденного и от крика.

Экс не мог пошевелиться. Храбрая на неровных ногах прошла, шлёпая по кровавым лужам, осматриваясь, словно потерялась. Натыкалась на лица и металась, как запертая в клетке пташка, хваталась за голову и проводила руками по щекам. Подходила к телам — и не могла приблизиться, отступала, не веря. Её лицо вновь стало ужасно живым, и Экс пожалел, что желал этого изменения.

Шок, страх, отчаяние — всё смешалось на этом живом лице. А внутри Экса — пустота.

— Нет… Почему… опять?

Она споткнулась и упала. Лицо её оказалось возле маленькой руки малыша-голема. Она взяла её за пальцы — и едва заострённые уши покраснели, вместе с лицом, вместе с телом. Измазанная в крови, потерянная, разбитая — Храбрая заплакала, как ребёнок.

Такой живой Экс нужен. Но лучше бы нужен не был.

Он, сам измазываясь, сам теряясь и разбиваясь, проскользнул к Храброй и обнял её, прижимая к лестнице, ведущей к выходу. Всё её тело — дрожащее, словно не способное удержать душу и магию — Экс обхватил, прильнул всем, что у него есть, не боясь и отдавая всё, что есть.

— Не плачь, прошу, не плачь…

Он не знал, что сказать. Намного, намного больнее видеть её несчастной, чем злой.

— Я это сделала… Я погубила всех… Я, я, я! — закричала она, но её голос отдался бормотанием о мокрый доспех Экса.

— Нет. Это не ты. Нет в этом твоей вины…

— Это был мой приказ… Экс, я их сюда отправила! — злая скорее на себя, чем на него, воскликнула она.