Сто Великих Пророков и Вероучителей - Константин Рыжов

Пахомий прожил с Паламоном около семи лет, проводя все время в трудах и молитве.

Однажды он оказался в Тентирском округе, среди развалин селения Тавенниси, и здесь к нему был голос: «Пахомий, подвизайся и пребывай на этом месте; построй себе обитель, и множество людей придут к тебе, чтобы сделаться монахами около тебя». Пахомий рассказал об услышанном Паламону. Тот благословил его на строительство нового монастыря и помог с обустройством келий. После этого он вернулся на место своих подвигов и вскоре умер. А обитель Пахомия стала быстро пополняться иноками. Первым пришел в Тавенниси его брат Иоанн. Потом к Пахомию присоединился инок Аполлон, по происхождению араб. Затем пришли еще трое, пожелавшие предаваться монашеским подвигам под руководством Пахомия. Тот установил для них некоторые правила, предписав всем единообразие в пище и одежде. После этого слух о благочестии и мудрости св. Пахомия стал быстро распространяться по Египту. К нему стали являться люди, проникнутые жаждой подвигов. Пахомий сделался для них постоянным руководителем и наставником. Когда количество иноков в Тавенниси стало слишком велико, Пахомий основал неподалеку, в Пебоу, монастырь. Потом было устроено еще несколько монастырей выше или ниже по Нилу, в окрестностях Ахмина и Есне. При жизни Пахомия их число достигло девяти. Все они вели одинаковый образ жизни, подчинялись одним и тем же правилам, одной и той же администрации. Общее управление монастырями сосредоточилось в Пебоу, где поселился сам Пахомий.

С умножением иноков явилась возможность подвести их под строгие общежительные правила. С этой целью Пахомий разработал первый в истории монастырский устав, подробно регламентирующий монашескую жизнь. Все монастыри находились под управлением одного общего аввы, которому принадлежал главный надзор над всей братией. В монастырях имелись свои второстепенные начальники — настоятели и игумены, бывшие в подчинении у главного аввы и доносившие ему о состоянии своих обителей. Хозяйственной деятельностью заведовали экономы. Под предводительством своих начальников монахи должны были проводить жизнь в молитве, чтении духовных книг и трудах. Общее богослужение совершалось дважды в сутки — днем и ночью.

Монахи собирались в церковь по данному знаку, читали Священное Писание и молитвы, пели псалмы. В первый и последний дни недели они причащались Святых Тайн, причем литургия совершалась обыкновенно соседними пресвитерами, так как Пахомий, опасаясь проявления в братии духа любочестия, не допускал, чтобы кто-нибудь из них принял пресвитерский сан, как и сам не принимал его. Кроме того, иноки должны были совершать молитвы перед отходом ко сну и после сна. Чтением монахи занимались в своих келиях в свободное от молитв и работы время, получая книги из монастырской библиотеки.

Каждый монастырь был окружен замкнутой оградой, внутри находилось 3 или 4 дома, в которых помещалось по сорок монахов, сгруппированных по роду их труда. Монахи возделывали землю, разводили сады, работали на мельницах, в кузнецах, в кожевнях, плотничали, валяли сукна, плели корзины и циновки. На работы они выходили в порядке и молчании, вслед за своим настоятелем. Молчание вообще предписывалось в любое время во избежание пересудов. От всякого инока, какую бы должность в монастыре он не исполнял, требовалось полное подчинение начальнику и безусловно точное исполнение устава. Это было главным отличием обители Пахомия от жизни прежних отшельников. Без позволения начальника никто из братии не только не мог выйти из монастыря, но не мог даже начать новой работы или перейти с одного места на другое Своим трудом монахи добывали для обители все необходимое. То немногое, чего не доставало, покупали в городе, продавая для этого свои изделия (прежде всего рогожи).

До самой своей смерти Пахомий показывал братии пример подвижничества и работал наравне со всеми. Несмотря на то, что труд был обязателен для всех, достоинства монаха определялись не только его трудолюбием. Более всего Пахомий старался об искоренении в братьях греха тщеславия. Его Житие сохранило тому много примеров.

Однажды один монах, ради того чтобы заслужить похвалу Пахомия, работал с особым рвением и сплел вместо одной рогожи две. Узнав об этом, Пахомий сказал братии: «Взгляните на этого несчастного брата! Он потерял сегодняшний труд, так как возлюбил славу от людей более, чем славу от Бога; он сам себя утомил и душу свою лишил всякого успеха и прибыли». Для уврачевания души этого инока Пахомий велел ему безвыходно сидеть в келье, приготовляя каждый день по две рогожи вместо одной, чтобы он всегда делал по обязанности то, что прежде делал по тщеславию.

При всей его любви к аскетизму, Пахомий не желал, чтобы иноки предавались строгим подвигам по принуждению, а не по собственному влечению. Однажды после долгого отсутствия он возвратился в обитель, где обычно жил. Один молодой монах при встрече пожаловался ему, что с самого дня его отъезда им не давали горячей похлебки. Пахомий отправился в поварню и застал поваров за плетением рогож. Он спросил главного повара: «С какого дня ты не готовил похлебку для братии?» Тот отвечал, что уже два месяца. «Почему ты так поступал, когда устав повелевает давать похлебку братии по субботам и воскресениям «— спросил Пахомий. Повар сказал, что братия из любви к подвигам решила больше не есть похлебки, довольствуясь небольшим количеством овощей и масла. Доставляя братии на трапезу одни маслины и овощи, повара занялись плетением рогож и приготовили их за два месяца 500 штук. Пахомий велел немедленно вынести эти самовольно приготовленные рогожи и сжечь, а поварам строго выговорил за отступление от устава.

Одежды иноки носили все одинаковые и самые простые. Нижняя одежда — хитон без рукавов — была льняная. Верхняя — кожаная. На голову одевалась волосяная шапочка — кукуль, а на ноги — сандали. Эта одежда никогда не снималась, даже во время сна. Постелей как таковых в монастырях Пахомия не существовало. Для сна служили особого рода седалища с наклоненным задником и двумя наклонными стенками; подкладывать под себя разрешалось только рогожу.

Вставали иноки задолго до рассвета. Пища их была самая простая — хлеб, маслины, сыр, овощи и плоды. Трапеза была только одна в сутки, обычно в полдень, но по субботам и по воскресениям добавлялась еще одна — вечером. Ели все вместе, в молчании, опустив на лицо покрывало.

Одним из главных обетов в правилах Пахомия была совершенная нестяжательность.

Вступающему в общину монаху не дозволялось приносить в монастырь никакого имущества; даже одежда вновь прибывшего раздавалась нищим мирянам. Монахи не должны были иметь ничего собственного. Считалось важным преступлением, если кто из братии сберегал у себя в келий деньги, хотя бы самую малую монету. Все необходимое для жизни — пищу, одежду — иноки получали из общих средств монастыря.

Умер Пахомий еще сравнительно нестарым человеком в 348 г., когда дело монашеского общежития уже получило прочное основание. В созданных им монастырях проживало тогда до 7000 монахов. Через сто лет их насчитывалось 50 000. Это красноречиво свидетельствует о большой притягательности монашеской жизни. В монастыри уходили не только мужчины, но и женщины. Устроительницей первых женских обителей стала сестра Пахомия.

Из Египта монашество быстро распространилось по всем восточным провинциям Римской империи, а потом проникло на Запад. Однако, здесь оно поначалу не встретило такого сочувствия и долгое время пребывало в зачаточном состоянии.

Подлинным устроителем западного монашества стал св. Бенедикт Нурсийский. Он родился около 480 г. в старинном итальянском городке Нурсии в графстве Сполетском. Его родители (о которых нам ничего не известно) принадлежали к среднему классу, скорее зажиточному, чем бедному. Когда мальчик подрос, они отправили его учиться в Рим, находившийся тогда под властью остготского короля Теодориха. Но Бенедикт, до глубины души смущенный распущенностью своих товарищей, оставался здесь недолго. Его жизнеописатель, папа Григорий Двоеслов, пишет: «Желая быть угодным одному Богу, он решил все бросить и сделаться монахом».

По слухам и из книг Бенедикт узнал о святой жизни восточных отшельников и пожелал удалиться в пустыню. Было ему тогда всего 14 лет. В поисках уединения, сопровождаемый одной только своей кормилицей, он поднялся вверх по течению Анио и остановился в деревне Эффида. Здесь жили какие-то его родственники. Пробыв у них некоторое время, Бенедикт тайком покинул служанку и нашел убежище в Субиако, среди гор, неподалеку от развалин виллы Нерона. Тут ему встретился старец по имени Роман, монах близлежащего монастыря, которому он открыл свои намерения.

Роман не только облек Бенедикта в иноческий чин, но и согласился помогать ему.