Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

германский пролетарий в военной форме — в палача свободы и социализма!.. В 1848 г. по приказанию царя полчища крепостных мужиков нагрянули на Западную Европу, чтобы задушить буржуазную революцию. Сегодня же, спустя 70 лет, на север и на восток маршируют германские рабочие, организованные в социал-демократическую партию и принадлежащие к профессиональным организациям, — маршируют, чтобы задушить социалистическую революцию. Более ужасной трагедии, более глубокого позора, более предательского самооскопления не было суждено ни одному классу общества на всем протяжении всемирной истории».

«Перед нами встает и дальнейший вопрос: неужели мы снова принуждены быть палачами и «кровавыми собаками» революции?», — писали спартаковцы в другой листовке, где шла речь об установлении Германией реакционных режимов в Финляндии и на других оккупированных ею территориях. Спартаковцы призывали немецких рабочих «проснуться», ибо «настал последний час: надо спасать честь германского пролетариата». «Кто за рабство народных масс на фронте, за укрепление существующих тронов и за обеспечение жаждущих власти князей новыми тронами и коронами, кто хочет бороться за угнетение и эксплуатацию чужих народов, как и своего собственного, тот пусть и дальше повинуется Гинденбургу и Гогенцоллернам. Но кто хочет бороться за свободу и счастье народов, за освобождение мирового пролетариата, тот пусть идет к нам!». Подобно тому, как имущие классы Финляндии призывали германские войска на помощь, «неимущие классы тоже зовут и звали иностранную помощь — но не помощь иностранных правительств, а помощь рабочих масс, своих товарищей по классу по ту сторону границ; и не для военной интервенции, а для социальной революции, завтрашней действительности».

Если германский пролетариат не найдет в себе силы порвать с империалистической политикой, предупреждали спартаковцы, то самому ему наградой за примерное послушание в выполнении преступных поручений злейших врагов трудящихся будет лишь еще более тяжкое рабство. «Позорная измена международному социализму не останется без возмездия. Давая использовать себя как раба в качестве палача свободы Европы, германский пролетариат готовит самому себе новые цепи... Палачи России и Финляндии почувствуют на своем собственном теле последствия своих рабских услуг и в отношении зарплаты, и социального законодательства, и бремени налогов, и политического бесправия... Мы, германские пролетарии, превращенные в убийц русской и финляндской свободы, мы в благодарность за это еще получим хороший пинок от германской реакции, вскормленной нашей же собственной кровью...».

Спартаковцы были уверены, что, несмотря на военные успехи и кажущуюся несокрушимость германского империализма, насаждаемые реакционные порядки не могут быть прочными, ибо грубое насилие над целыми народами и странами должно неизбежно порождать противодействие, сила которого должна расти. Либкнехт указывал, что германский империализм не сможет длительное время осуществлять насилие над сотнями миллионов европейцев, не сможет к каждому поляку, латышу, эстонцу, финну, украинцу, русскому, румыну, венгру, чеху, сербу, словаку, болгарину, турку и т. д. поставить жандарма. «Так грубо, как Германия сейчас на Востоке, не может действовать даже самый мощный империализм, не роя самому себе могилу, — писал Либкнехт. — Такие методы довольно рискованны даже в отношении африканских дикарей, не говоря уже о европейских народах. Даже в рядах финской буржуазии началось брожение; кризис, выразившийся в отставке Маннергейма, говорит о многом... Фиаско в Польше, фиаско на Украине, фиаско в Финляндии, фиаско в Румынии — но они стремятся дальше навстречу року... Они (германские империалисты — В. X.) могут как угодно стараться; во всем мире нет «реальных гарантий», чтобы надежно упрочить такую безумную политику истязания народа. Позорно и заслуженно потерпят они крах...».

Эти слова Либкнехта сбылись очень скоро. Германия потерпела поражение, и в ней произошла революция. Все политические и военно-стратегические расчеты, которые германские империалисты связывали с интервенцией в Финляндии, рухнули. Немецкие войска, при помощи которых Германия подавила революцию в Финляндии и собиралась еще вести войну против Советской России, да и против Антанты, должны были покинуть Финляндию по требованию последней. Среди них тоже началось брожение. Революция, подавленная ими в Финляндии, возрождалась на их родине.

Коммунистическая партия Финляндии распространяла среди немецких солдат революционные листовки на немецком языке. В одной из них, датированной 12 ноября 1918 г. и подписанной О. Куусиненом, Ю. Сирола, Л. Летонмяки, К. М. Эвя и Ю. Рахья, говорилось: «Вставайте, товарищи, как уже сделали ваши героические братья в Германии. Свергайте преступную власть генералов и всех правящих мошенников... Освободите себя и освободите при этом наших революционных товарищей, которые томятся в тюрьмах финских кровопийц... Германские войска были весной привезены в Финляндию, чтобы подавить нашу социалистическую революцию... Покажите теперь в Финляндии, что вы, немецкие солдаты и матросы, хотите быть не пособниками угнетателей, а освободителями и товарищами по оружию угнетенных... Возьмите наших товарищей в Финляндии в свои ряды и дайте им в руки оружие. Тогда рука об руку, объединенными силами мы победим банды белых подстрекателей. В Финляндии и Германии, в России и других странах, во всем мире будет свергнуто господство класса эксплуататоров и вся власть будет взята действительными представителями трудящегося народа, Советами рабочих и солдат. Вперед на эту прекрасную борьбу, немецкие революционные братья по оружию! Грабительская мировая война, начатая империалистическими правителями, должна закончиться желанной победой угнетенного человечества».

Фон дер Гольцу пришлось пускать в ход демагогию и ложь, чтобы удержать свои войска в повиновении. Примером может служить речь, с которой он обратился к своим войскам за четыре дня до их отъезда из Финляндии, 12 декабря. Генерал прибег к совершенно несвойственному ему тону и лексикону. «Товарищи!» — вдруг запросто обратился он к солдатам. И дальше в тоне дружеской сердечности объяснил им, почему они должны нерушимо сохранять дисциплину и «верность»: ведь ни один немецкий солдат не покинет-де живым Финляндию, если из-за их «неверности» опять вспыхнет красный мятеж. Уже ради самосохранения нужно служить по-прежнему. К большевикам же немецкие солдаты не должны относиться с симпатией: большевики, пояснил граф, принесли России не мир, а вечную войну. Тут же он «сообщил», что большевики отменили солдатские советы и не признают другого наказания для солдат, кроме смертной казни». Таким-то замешанным на дезинформации идеологическим цементом была спаяна Балтийская дивизия!

Не успели интервенты уйти, как финская буржуазия уже переориентировалась на победителей. О царствовании в Финляндии немецкого принца, для которого уже стали строить замок и приобретать за границей дорогие вина, теперь не могло быть и речи. Маннергейм, выехавший в Западную Европу, телеграфировал из Лондона 17 ноября: «Мои беседы с лордом Сесилем (заместителем министра иностранных дел. — В. X.) и чиновниками МИД и военного министерства показывают, что в отношении Финляндии существует глубоко укоренившееся недоверие, и нам следовало бы отказаться от плана возведения на престол Фридриха