Протокол 'Второй шанс' - slip

недоверчивый взгляд сфокусировался на нем, — У нас что, все баззеры вышли из строя? Была же пара сотен человек на подходе буквально неделю назад, ты чего?

— Какие баззеры? — брови Йоханна поползли вверх в искреннем недоумении.

— Йоханн, прости меня, конечно, но ты издеваешься? Баззеры. Инкубаторы. Гоминидные репликаторы Брайта-Зартиона. Наша палочка-выручалочка для восстановления популяции планеты после событий класса К, — пояснила она то, что пояснения не требовало.

Теперь взгляды всех советников были прикованы к ней, и она чувствовала себя словно не Йоханн, а она сошла с ума — столько недоверия и подозрительности в них было.

— Доктор Такахаси, вам нужно отдохнуть, — после продолжительного молчания начал бородатый советник, — У нас никогда не было никаких гоминидных репликаторов, равно как и сотрудников с такими фамилиями.

— Нет, — перебил его единственный среди советников старичок, с которого по всем законам природы давно должен был сыпаться песок, — Зартион был, в отделе топологии работал в прошлом веке, я недавно читал документ за его авторством.

Зартион? В отделе топологии? Они издеваются?

Зартион был генетиком, это знала каждая собака, хотя бы раз пробегавшая мимо Фонда.

Старичок и бородатый, однако, продолжали гнуть свою линию — и серьезные лица остальных советников оставляли мало пространства для маневра.

— Но Брайта точно не было, — повторил бородатый.

— Брайта не было, — легко согласился с ним старичок.

Где-то она это уже слышала…

Озарение стало настолько неожиданным, что она едва не потеряла равновесие и не свалилась обратно на кресло.

Неделю назад. На праздновании ее самого мрачного в жизни дня рождения. Йоханн настолько сильно напился тогда, что она списала все на алкоголь, но сейчас такое объяснение больше не работало.

Голова начинала гудеть. Что бы там кто ни говорил, Юля отчетливо помнила Брайта. Старейший сотрудник Фонда. Единственный — неспособный умереть окончательно и периодически появляющийся на работе подростком или даже ребенком.

Она никогда не задавала ему никаких вопросов — все равно он бы ответил очередной дурацкой шуткой, не имевшей ничего общего с правдой, — но всегда была уверена в том, что сама идея репликаторов пришла ему в голову только потому что или так — или руководство рано или поздно начало бы надевать его амулет на других людей. Он слишком много знал и терять такого сотрудника из-за естественных причин, когда этого можно было избежать, никто бы не захотел.

Все остальные варианты применения репликаторов, кроме создания копий Брайта, в которые он мог переместиться после смерти его текущего тела, были не более, чем побочными.

Советники смотрели на нее как на сумасшедшую, а на лице Йоханна отчетливо читалось недоумение, смешанное с крайней степенью беспокойства.

Нужно было как-то сбавить градус напряжения, пока они не упекли ее в медицинское крыло, лишив и должности, и той пусть малой и ограниченной, но свободы передвижений, что у них все еще оставалась. Иное грозило сумасшествием — не выдуманным советниками, но вполне реальным и осязаемым.

Напрягая все свои отсутствующие актерские способности, Юля постаралась придать своим словам как можно больше искренности и непринужденности:

— Извините, у меня с самого утра жуткая мигрень, — для убедительности, она сжала виски руками, — Я сегодня очень плохо соображаю. Я имела ввиду набор сотрудников в новые опергруппы. Мне казалось, он продвигается довольно бодро, нет?

Пусть на лбу бородатого советника и разгладилось несколько морщин, то, что он не до конца ей верил, было очевидно. Неудивительно — ложь вышла топорной до невозможности.

Однако, вслух он предпочел сделать вид, что все в порядке:

— Набор — да, но на их подготовку уйдут месяцы, и это в лучшем случае.

Совет тоже не хотел совершать резких движений и предпочел ей подыграть. Теперь ход снова был за ней.

Стоило хотя бы попробовать перевести разговор в более безопасное русло, чтобы эта неловкость поскорее забылась.

— Так что насчет доступа для моих ребят? — попыталась Юля, — Там расчетов тоже не на один день, по первым прикидкам. Месяцы в качестве дедлайна звучат вполне реалистично.

Йоханн недоуменно моргнул, а затем, словно перезагрузившись, ответил:

— Мы сняли все ограничения после реконфигурации. У них и так есть все нужные доступы.

Юля хохотнула:

— Йоханн, кого ты пытаешься обмануть? У меня все-таки не первый день пятый уровень допуска.

Похоже, советники настолько старались всем внушить, что секретности пришел конец раз и навсегда, что и сами начали в это верить. Смелое заявление — жаль, что настолько далекое от правды. Даже навскидку, Юля могла назвать пару десятков документов, к которым были доступы у нее, но о самом существовании которых никогда не смог бы узнать ее новый зам, Федерико.

И только людям с более высокими уровнями допуска было известно, к какому количеству информации отсутствовал доступ у нее самой.

О какой отмене секретности вообще могла идти речь?

Советники признали свое поражение без боя, и, сгрудившись на другой стороне стола, подальше от нее, принялись полушепотом переговариваться между собой. Юля облокотилась на стену и наблюдала за ними, сложив руки в замок, но мысли ее были далеко за пределами этой комнаты.

Никто из них не помнил Брайта. Возможно, никто в этом комплексе не помнил Брайта, кроме нее.

Она не была бы собой, если бы не начала тут же перебирать все возможные варианты, почему такое могло случиться.

В теории Брайт мог случайно спровоцировать реконфигурацию реальности, умереть сразу после нее и оказаться запертым в своем амулете — на практике внутри этого комплекса реконфигурации случиться на могло.

В теории Брайт мог активировать какой-то антимем и стереть себя из памяти всех окружающих — на практике тогда бы подобной участи не избежала и она.

Амулет Брайта был якорным объектом реальности, что автоматически делало якорным объектом и его самого — и усложняло поиск разгадки этого паззла до уровня “Невозможно”.

Мини-совещание подошло к концу. Покинув своих коллег, Йоханн подошел к ней и сообщил:

— Мы решили. Будет твоему отделу доступ. Только сама понимаешь, из их версии будут удалены все… Излишние данные, — Юля открыла было рот, чтобы возразить, но Йохан не дал ей вставить и слова, — Тебе мы, разумеется, оставим доступ к полной, но, я надеюсь, ты понимаешь, что разглашать некоторые детали не следует.

Пусть будет так. Хотят играть в секретность — она не станет им мешать.

— Хорошо, — согласилась Юля.

Советники все еще поглядывали на нее несколько настороженно, но выражения их лиц постепенно смягчались. Йоханн так и вовсе полностью расслабился. Инцидент был позабыт, как минимум — на поверхности.

Теперь главным было уйти на этой мажорной ноте, до того, как она ляпнет что-нибудь