Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин

— Все понял. — Буланов вскочил и проводил гостя до двери.

…

Вернувшись в номер, Барнс налил себе чарку коньяка и тут же выпил одним махом. Настроение было скверное: шантаж, на который он так рассчитывал, с треском провалился, клиент при смерти, а сам он находится за две с лишним тысячи верст от столицы, в тесном вонючем номере с убогой обстановкой и пьет это пойло, которое русские гордо именуют «коньяк». Целый год кропотливой работы псу под хвост! Есть от чего свихнуться. Сейчас его бывший дружок, наверно скачет от радости.

Когда трактирщик Рязанов пришел к нему в сопровождении переводчика Джеймса, с просьбой принять Бабакова, он сначала хотел послать его куда подальше, но во время сдержался. После того, как ему объяснили, что купец Воронин, чьи интересы представляет Бабаков, влиятелен и богат, Барнс согласился его принять. Через час Рязанов привел в номер англичанина Бабакова.

— Я представляю интересы одного из самых богатых людей Урала, купца первой гильдии Воронина.

Бабаков говорил по-французски с жутким акцентом, однако вполне понятно.

— Вы его адвокат?

— Нет, я его управляющий, Бабаков Иван Никанорович.

— Чем занимается ваш хозяин?

— Он владелец салотопенных заводов.

— Здесь какое-то недоразумение, господин…

— Бабаков. — Подсказал англичанину управляющий.

— У русских такие трудные фамилии.

— Тогда можно просто по имени — Иван.

— Хорошо. Так вот, господин Иван, вы обратились не по адресу, я ювелир, меня не интересует сало.

— Я это понимаю, господин Барнс, но у нас есть предложение, которое может вас заинтересовать.

— Хорошо, я вас слушаю, продолжайте.

— Мой хозяин хочет продавать сало напрямую в Англию без посредников.

— И кто ему мешает? Насколько мне известно, никаких запретов нет, продажа сала не является государственной монополией.

— Совершенно верно, государство никак не ограничивает продажу, однако на местах есть свои особенности. В нашем случае, один пермский купец, используя высокое положение своего тестя, получил монополию на заграничную торговлю уральским салом.

— Это нарушение закона и вы можете обратиться в суд.

— Я не правильно выразился, господин Барнс, официально он не получал никакой монополии, но по факту дело обстоит именно так. Все уездные производители вынуждены сдавать свое сало посреднику. Чтобы пробиться, нужно установить прямые контакты с английскими купцами, но, не имея связей и покровителей сделать это практически невозможно.

— Вы хотите, чтобы я вам помог?

— Вы правильно поняли, господин Барнс, естественно ваши услуги буду щедро оплачены.

Барнс был в подавленном настроении и давно бы выгнал этого русского, но ему в голову пришла одна интересная мысль.

— Сколько сала вы производите за год.

— В прошлом году двадцать тысяч пудов, но сейчас мы готовы увеличить объем производства до сорока тысяч пудов.

— Сколько это в рублях? Двадцать — тридцать тысяч?

— Примерно так, не стал уточнять Бабаков.

Барнс вздохнул и задумался.

— Скажите, господин Иван, ваш хозяин влиятельный человек?

— В нашем уезде он самый влиятельный.

— Влиятельный человек должен быть сильным.

— Что вы имеете в виду, господин Барнс?

— Сила государства — это его армия. У сильного человека должна быть своя армия, господин Иван, пусть маленькая, но преданная. Есть у вашего хозяина такая армия?

— Есть такая армия, господин Барнс.

— Надеюсь это не сборище крестьян?

— Ну, что вы, — искренне возмутился приказчик, — бывшие солдаты и казаки, готовые глотку перегрызть за хозяина. У вас какие-то проблемы?

— Я хочу сделать вашему хозяину одно выгодное предложение.

— Можно конкретнее?

— Нужно захватить один рудник.

— А кто хозяин рудника?

— Рудник не зарегистрирован и работает нелегально.

— Золото?

— Нет, камни.

— Вы шутите, господин Барнс? Конечно, на Урале много разных камней, вот только особой ценности они не представляют. В Екатеринбурге у перекупщиков этого добра, как грязи, только я не слышал, чтобы кто-то из них сильно разбогател. Зачем нужен рудник, который не будет приносить дохода?

— Я с вами не шучу, господин Иван, этот рудник может приносить такой доход, что ваш хозяин забудет про свое сало.

Бабаков надолго замолчал, пытаясь осмыслить услышанное.

— Вы это серьезно? — Наконец, прервав затянувшуюся паузу, спросил он.

— Я деловой человек, у меня нет времени на пустую болтовню.

— Я могу узнать, что это за камни?

— Изумруды! Стоимость одного карата необработанных изумрудов пять рублей.

— А карат, это сколько?

— Один фунт это примерно две тысячи карат.

— Бог мой, это же получается, что один фунт изумрудов будет стоить десять тысяч рублей. — Быстро посчитал приказчик, от волнения сглатывая слюну.

— Совершенно верно, примерно столько ваш хозяин получает за полгода, занимаясь салом.

— Хорошо, господин Барнс, допустим, мы захватили рудник. Что дальше? Вы же не сможете вывести его в Англию?

— Я и не собираюсь этого делать. — Улыбнулся англичанин. — Вы захватите рудник, вам он и достанется.

— А в чем тогда ваша выгода?

— Вы будете добывать изумруды, а я буду их у вас покупать.

— По какой цене?

— Цену я уже назвал — десять тысяч рублей за фунт необработанных изумрудов. Вы доставляете изумруды в Петербург и сразу получаете деньги. Вес и объем маленький, а вот деньги — большие. Сразу скажу, что продать изумруды в России вы не сможете, это не только сложно, но еще и опасно. Мало того, что добыча камней такого класса, частным лицам в России запрещена, так еще и риск, вместо денег получить пулю. Это понятно?

— Да, господин Барнс, я все понял, сегодня же доложу Никите Петровичу.

— Жду ответа завтра в десять часов утра.

…

— Давай, выкладывай, что ты там нарыл?

— Казанцева уже варит мыло, пока небольшими объемами, но скоро заработает завод и тогда…

— Как скоро?

— На следующей неделе.

— Что там насчет мыловара?

— А вот здесь, самое интересное. Никто из работников, а