Золотая шпора, или путь Мариуса - Евгений Ясенов

Сколько можно вылежать на этой сковородке? Мариус надеялся, что не менее четверти часа. Именно столько дается второму участнику игры на поиски.

Расчет Мариуса был психологически тонок и выдавал в нем прилежного ученика Уго. Вряд ли Гисмонду могло прийти в голову, что соперник использует для укрытия его же собственный дом. Возможно, для порядка Гисмонд бегло проверит здание. Изнутри. Но уж на крышу вряд ли полезет.

Припекало. Время оплывало, растекалось, секунды удлинялись до бесконечности. Мариусу казалось, что он перенесся в навеки застывший мир. Время остановилось, чтобы до скончания дней зафиксировать эту картину — белое небо, изжелта-белый солнечный диск. И адское пекло. Мариус спрятал голову под ткань. Ненадолго полегчало. Сухой язык царапал каменное небо, как коготь. Мариус смутно различал отдаленный гомон. Видимо, зрители комментировали ход поединка. Другие звуки из природы ушли. Мучительно напрягаясь, Мариус пытался уловить шорох, стук, производимые Гисмондом. Тщетно! Неопределенность изматывала так же, как и жара. Мариус из последних сил заставлял себя лежать неподвижно. Чудодейственная ткань уже не спасала. Солнце добралось до кожи человека и с радостью впилось в молодую плоть. Мариус услышал ехидное замечание, которое могло принадлежать только Обращенному Рагуле: "Дурак! Ты надеялся меня обмануть? Что ж, испытай силу Бога!"

Если бы не круглая войлочная шапочка, мозги Мариуса уже можно было бы подавать к столу. С трудом он хватался за ускользавшие мысли. Что делать, когда истинный Бог от тебя отвернулся? Странники учат, что Бог требует от каждого человека исполнить долг до конца. Пока долг исполняется, Бог тебя защищает. Если Всевышний снимает свою защиту, ты становишься ему безразличен…

Мариус не мог понять, почему мысль его устремилась в этом направлении, но чувствовал: не зря. Он опять упустил нить, затем вроде бы вновь за нее ухватился. Итак, смерть? Принять ее? Глядишь, и окажется она очистительной. Смерть. Представь себе ее отвратительное рыло. Два корявых клыка, с которых каплет кровь. Это — безмерный ужас. Темнота. И ничего. Все, чем жил, уйдет…

Мариус содрогнулся. В голове плыли красные облака и розовые собаки.

Зачем он здесь? Долгие месяцы пути, лишений. Смерть Расмуса. Зачем все это? Чтобы сдохнуть, подобно беспомощному червяку, поджаренному мальчишками-садистами? Напрасная смерть есть высшая глупость. Это кто сказал? Уго… Кто такой Уго? Мариус не смог вспомнить.

Нет, терпеть дальше невозможно. Это — самоубийство. Нельзя лишать себя жизни. Странники говорят: "Не тебе обрывать нить, на которой ты подвешен". Что-то желтое вспыхнуло в мозгу, мелькнуло перекореженное лицо Любовника, который завизжал: "В тень, мессир, в тень!" Мариус со стоном сполз с крыши — вернее, свалился мешком. Благо, дома мерданов не отличались высотой. Спасительная прохлада! Перед глазами мелькали бесформенные тени, заволакивая все чернотой. Мариус дышал прерывисто, хрипло. О состязании он совершенно забыл. В ушах раздавался малиновый звон. Затем кто-то оргастически застонал. Мариус понял, что это Любовник. — Нашел! — послышался истошный, радостный и удивленный крик, который перерос в многоголосый шум, хлестко ударивший по мозгам Мариуса. Совсем близко возникло полускрытое темными кругами осклабившееся лицо с клочковатой бородой. И, наконец, спасительная темнота объяла Мариуса — мягкая, как пуховая перина, которую десять лет собирала, пушинка к пушинке, бабушка Вера, чтобы выдать замуж свою дочку Хельгу, мать Мариуса.

Но темнота пришла не навсегда. Настал час — и она отступила. Чувствуя слабость во всем теле, Мариус увидел помещение — то самое, в котором они с Симоном держали военный совет накануне состязания. А тут и сам Симон не замедлил появиться в дверях. Увидев, что Мариус пришел в себя и предпринимает героические попытки подняться с каменного ложа, он радостно крикнул кому-то снаружи:

— Он очнулся, Светлый!

И Мариусу показалось, что бред все-таки продолжается, потому что в хижину вошел, улыбаясь до ушей, некто Барбадильо, бывший шут короля Рениги Андреаса Плешивого.

Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда:

"Что касается сокровищ Лигийской империи, то тут мы имеем лишь многочисленные сплетни. Самый правдивый из историков, Рудольф Густанский, представляет дело так. После штурма ворвались в Лигу рены, предводительствуемые королем Августом I. Без сопротивления захватили они последнего императора — Диктуса. С большим трудом унял Август дикий грабеж, в который пустилось его воинство. Боялся государь, что сказочные богатства великой державы будут растащены хмельными победителями. Август, правитель дальновидный, намеревался положить сокровища империи в основание нового государства, которое теперь возникало на обломках древнего мира. Он хотел первым увидеть эти богатства, и увидеть нетронутыми.

Но вначале их еще предстояло найти. Кое-кто из захваченных обитателей дворца знал о подземелье, связанном с императорской резиденцией секретным ходом. Там, судя по всему, и следовало искать сокровища. Ключ от подземелья после долгих угроз и уговоров получили, наконец, от плененного Диктуса. Открыв три двери с невероятно сложной механикой замков, Август I и его любимец Густав Лихтен по кличке Люфтваффе, к разочарованию и ярости, увидели, что громадное помещение совершенно пусто. Разъяренный король-победитель подверг побежденного императора жестоким пыткам. Не выдержав мучений, Диктус признался, что сокровища империи вывезены из Лиги через длиннейший подземный ход с выходом к востоку от столицы. Когда первые рены прорвались на улицы Лиги и падение империи стало неизбежеым, Диктус распорядился переправить золото и драгоценности в безопасное место. Эти сокровища, по правилам лигийских императоров, следовало любой ценой уберечь от посторонних рук. Придет время, найдется законный наследник этого золота и возродит династию. До тех пор, пока сокровища не принадлежат завоевателю, власть императоров считается освященной Богом. Сам Диктус не успел воспользоваться подземным ходом, поскольку не ожидал, что решительный штурм ренов окажется столь яростным и скоротечным. За свою нерасторопность несчастный правитель заплатил сполна. После жестоких пыток он был расчленен на части, которые сбросили с самой высокой крепостной башни. Но никакие пытки не могли заставить свергнутого императора сообщить местонахождение сокровищ. Дело вовсе не в беспримерной стойкости старика Диктуса — историки рисуют его скорее осторожным, чем мужественным. Просто-напросто он, отправляя своего сына Артуса с золотом империи, намеренно не отдал ему ясного распоряжения. Артус сам должен был найти подходящее место для укрытия сокровищ. Так что император действительно не знал, куда удалился его сын.

Итак, время для Августа было упущено, и Артус бесследно исчез. С тех пор прошла почти тысяча лет. Но история о сокровищах Лигийской империи продолжает волновать умы. Не прекращаются попытки его найти. Перепробованы все мыслимые способы поисков, но нет результата! Сокровища, скорее всего, найдутся случайно — если Бог решит вознаградить какого-то человека или державу. Легенда о том, что власть императоров все еще охраняется Небом и будет восстановлена новым владельцем сокровища, заставляет видеть в каждом новом грозном завоевателе, вторгающемся в Ренигу, руку наследника Лигийской империи. Не избежали этих подозрений даже горулы, хотя они и вовсе явились с другого континента. И поныне безумный историк Макс Фактор считает, что горулов подбили на войну с Ренигой потомки лигийских императоров, живущие в Гинардии.

Догадок о судьбе сокровищ всегда хватало. Считалось, что их спрятали в Лиловых горах или в Междугорье. Предполагалось также, что сокровища могли укрыть в Желтом Лесу, довольно близком от Лиги. Но наиболее популярным всегда было мнение, что сказочная казна Лигийской империи зарыта в Пустыне Гномов. Об этом стали говорить сразу после путешествия Андреаса Велинга, когда рены узнали о существовании Пустыни. Но найти что-то в этом проклятом месте совершенно невозможно, даже если знаешь, где искать.

Впрочем, существует один верный, как считается, способ обнаружить этот величайший в истории клад. По преданию, вместе с ценностями был зарыт некий предмет, вызывающий звон железной подковы. Никто не знает, откуда об этом стало известно, но все в это верят. Верят, потому что иначе поиск клада превратился бы в совершенно бессмысленное занятие. Это отняло бы мечту у тех тысяч, которые ни за что не хотели расставаться с надеждой найти сокровища императоров".

— Итак, друг Мариус, ты все-таки добрался до Пустыни Гномов, — довольно, как тренер марафонцу после финиша, констатировал Барбадильо, усаживаясь у каменного ложа.

Ошеломленный, Мариус смог ответить лишь нечленораздельным мычанием. Барбадильо выглядел совсем как настоящий.