Имя Дракона - Ольга Видова

— Что?

Лита почувствовала, как ее рот раскрылся, и приложила усилие, чтобы его закрыть.

— Есть древняя легенда. Вступая в брак король становится сильнее. Твой отец не верил в это. Но когда мы рухнули в пропасть вместе с Древом Всематери, в Белле проявилась новая сила. Я знаю ее лучше, чем собственных сыновей, — он потер бровь, закрывая левый глаз, и продолжил: — никогда прежде я не видел в ней столько магии. Разве что на коронации. Но там вас было трое. А теперь ты одна. Прости, что мне приходится это говорить. Лита, ты не выстояла против Райнера, и вряд ли ты выстоишь против дракона. Если есть хоть малейший шанс сделать тебя сильнее, время его использовать.

— Как там говорил Увар? Магическая кровь королевского рода не должна разбавляться кровью простолюдинов? Гур, это все звучит глупо.

В ответ он улыбнулся:

— Гур — старый друг твоего отца с тобой полностью согласен. А вот Авгур Земляной Филин — первый советник королев дал тебе совет, и будет настаивать на том, чтобы ты ему последовала.

— Союз должен быть освещен Всематерью? — переспросила Лита снова вертя кольцо на пальце.

— Да, но выбрать ты можешь любого, не обязательно дожидаться сватов от Кормака или Улрика, или кто там еще собирался и надеялся.

— Ты мне еще Энзо предложи.

— Если он тебе мил, — игнорируя ее сарказм, кивнул Гур, — с политической точки зрения он плохой вариант. Но мне думается он неплохой воин и хороший человек.

Лита рассмеялась, в ответ в ее животе что-то забулькало и неприятно потянуло.

— Скажи мне, советник Авгур, чем плох Энзо?

— Ты же понимаешь, что ни один лавирский принц не принесет нам мира с Улриком? У него тринадцать признанных сыновей, и еще пара десятков не признанных. Четверо или пятеро претендуют на трон, но Энзо из младших.

— Улрик может пересмотреть очередность наследования или пойти войной на жену сына, — Лита потерла сонные глаза, — нет, пожалуй, Энзо я оставлю Белле, а себе найду вариант с меньшими рисками.

— Последний раз когда я говорил с Роальдом, он больше всего переживал именно за тебя, Лита, — голос Гура дрогнул, — он сожалел, что вы выросли. Роальд знал, что вы сильны, и готовы ко всему. Он верил, что вы станете опираться друг на друга и выстоите перед любой напастью. Но еще он считал, что ты сломлена, твое сердце окаменело. Мне жаль, что он не видит тебя сейчас. Твое сердце бьется за сестер, за этого змееныша, даже за Энзо. Ты все еще здесь, а они сбежали, — он посмотрел на Беллу. — Я не могу помочь Белле, но утром отправлюсь за Дэйвой. Если она решила сразиться с драконом без магии… никогда бы не подумал, что она на подобное способна… — он сокрушенно покачал головой и, поднимаясь на ноги, добавил: — я возьму с собой Урсиана.

— Нет.

Лите стало тепло от слов Гура, но также она приняла решение.

— Я попытаюсь получить совет Всематери, не получится, вниму твоему. Ты прав, мне нужна сила бо́льшая, чем та, которой я обладаю. И мне нужны те, на кого можно опереться. Урс один из немногих кому я доверяю, — она вяло улыбнулась: — хорошо, что этот медведь не впадает в спячку. Если мне предстоит супружеский ритуал, то мне будет нужен названый отец.

Глава 54. Очищение

Все еще жив. Листу в это было сложно поверить. Ему показалось, что он взлетает, огромные крылья несут его над заснеженной землей, и хочется закопаться в теплую перину облаков.

Он развернулся, зачерпнул крылом снег. На земле мелькнула его тень. Дракон! Рядом дракон! Как он мог забыть. Он проиграл. Вокруг был огонь, а дракон держал его когтях. По спине пробежали мурашки, а дышать стало сложно.

— Не боятся только мертвецы, — засмеялся рокочущий голос Роальда в его голове. Лист вздрогнул, и тоже засмеялся.

Но почему у дракона голос Роальда?

Он приподнялся и снова упал на подушку, и тут же снова испугался. Подушки. Кровать. Что это? Куда он попал? Почему лежит на животе и так больно подниматься? Он пытался вспомнить, что же с ним случилось, но ничего.

Воспоминания растворялись как рисунки мелом на камнях, размытые водой. Он пытался ухватить хоть один образ, но они ускользали как вода сквозь пальцы.

Он сражался с драконом. Горящая спина помнила об острых когтях. Должно быть кожа покрыта ожогами, ведь дракон горел. Или он пережил огонь, снова не ведая как? Нет. Дракон смеялся и говорил.

Тяжёлое одеяло прижимало к кровати, но ему было нестерпимо жарко. Может он всё ещё горит?

— … в это сложно поверить… — Лист узнал голос Тима.

Он хотел сказать другу, чтобы тот уходил. Дракон рядом. Но вместо этого с губ сорвался лишь хрип.

— … посмотри на стихии…

Ответ Тима разобрать не получилось.

Люди рядом говорили и говорили. Лист то узнавал их, то думал, что это враги. Иногда он слышал их ясно, иногда, будто из-под воды. Когда он мог открыть глаза, то видел светлую комнату. Но прежде чем ему хватало сил осмотреться, приподняться, или хотя бы повернуть голову, он снова проваливался в темноту.

Разговоры стали слишком громкими. Он хотел крикнуть, чтобы они замолчали, но снова издал лишь стон.

— Спи, Страт!

Воин. Это его имя. Страт. Он всю жизнь сражается. Огонь окружал его, он был скован. Всюду стены. Он раскинул руки в стороны и взлетел.

Очнулся снова лицом в подушку. Очнулся от боли. Его раны снова раздирали, кровь текла, и нос забивал запах гниения.

— Неужели нет другого способа?

— Этой связи несколько месяцев.

— Но есть же травы, лекарства…

— И какая же трава, по-твоему, сильнее магии крови?

Шипение. Запах горелого мяса. Боль. И снова темнота полная падений и огня.

Проснулся без боли, но пошевелиться все равно не смог. Тихий низкий голос рассказывал о магии крови.

Волосы Листа стали дыбом. Он попытался предостеречь друга, но снова ему хватило сил только на стон.

— Отправляйся сейчас же.

Резкий приказ. Да что этот дракон о себе возомнил?

Тим возражал. Правильно, не верь дракону! Только понять бы, о чем они говорят.

— …время. У нас его нет…

Темные волны набегали на берег, как боль накатывала на его тело. Желтая луна отражалась в воде, выхватывая обломки кораблей. Он осторожно лизнул рану на лапе и в то же мгновенье забросил эту затею. Начинался отлив и боль отступала. Он вздремнет лишь минутку.

Когда он проснулся, свет в комнате был приглушен. Справа