Легенды Шаннары. Служители темных сил - Терри Брукс

Фрина подумала, что никогда не будет готова к чему угодно, имеющему отношение к Изоэльде, разве что с удовольствием посмотрит, как отец даст ей пинка пониже спины, выгоняя свою неверную женушку через заднюю дверь. Однако она понимала, что отвертеться ей от этой встречи не удастся. После разговора с бабушкой она предпочла бы, чтобы ее оставили в покое и не доставали приглашениями как минимум месяц.

Они вышли из комнаты и направились по коридорам дворца к библиотеке. Опарион Амарантайн шел первым, его дочь уныло плелась за ним. Фрина вслушивалась в звуки их шагов, эхом отдающиеся в тишине, думая, что вокруг непривычно тихо даже для вечернего времени, когда посетителей уже не пускают во дворец и день плавно катится к ужину и своему завершению. Она вновь задумалась о неизбежном и неприятном разговоре с бабушкой и стала искать нужные слова, чтобы объяснить старой даме свое решение, но у нее ничего не получалось.

Когда они подошли к библиотеке, то увидели, что ее дверь распахнута настежь. Отец первым перешагнул порог, Фрина последовала за ним. Изоэльда стояла посреди комнаты, перед письменным столом своего мужа, сцепив руки за спиной и тепло улыбаясь.

Рядом с ней замер, вытянувшись, Теонетт. Его лицо было мрачным.

— Благодарю вас обоих, что пришли, — пропела Изоэльда. — Это не займет много времени.

— Почему он здесь? — взъярилась Фрина, делая шаг в сторону, чтобы оказаться с ними лицом к лицу.

Фрина заговорила без спросу, но она была слишком зла, чтобы обращать внимание на приличия. Наглость этой женщины выводила принцессу из себя. Подумать только, она посмела привести любовника на встречу с собственным мужем!

— Что все это значит? — требовательно спросил Опарион Амарантайн.

Изоэльда сделала шаг вперед.

— Это значит, что пришло время забрать твою жизнь. Прощай, Опарион.

В следующее мгновение в распахнутую дверь проскользнула тень в маске и по самую рукоять вонзила кинжал в грудь короля. Король закричал и, шатаясь, шагнул вперед, но убийца свободной рукой обхватил его за шею и нанес еще несколько ударов кинжалом. Фрина закричала от ужаса и ярости, но к ней уже подскочила Изоэльда и изо всех сил ударила ее по лицу — один раз, другой, третий, так что девушка, оглушенная, повалилась на колени.

Наемный убийца выдернул кинжал из груди умирающего короля и позволил тому свалиться на пол. Не говоря ни слова, он развернулся, положил кинжал рядом с Фриной и исчез в дверном проеме.

Изоэльда наклонилась к падчерице.

— Твой отец мертв, Фрина, и это ты убила его. Похоже, у вас тут вышла ужасная ссора. Наверное, мы так никогда и не узнаем всей правды. Но ты набросилась на него с кинжалом — это же твой кинжал, правда? — и хотя мы с Теонеттом прибежали на шум борьбы, мы появились слишком поздно, чтобы остановить тебя.

Фрина попыталась подняться на ноги, но Теонетт уже стоял у нее за спиной и не позволил ей сделать этого. Она начала кричать, и тогда Изоэльда спокойно сказала:

— Кричи, кричи на здоровье! Но ты слишком поздно осознала, что наделала, и твоему отцу уже ничего не поможет. Отцеубийство — это ужасно. Полагаю, теперь мы тебя нескоро увидим. Да и то, если тебя не решат казнить немедленно. Но я обещаю, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы этого не случилось. Мне нравится думать о том, что ты останешься жива, но просидишь в темнице до конца дней своих.

Фрина наконец обрела голос:

— Никто не поверит…

Изоэльда вновь несколько раз ударила ее по лицу. Перед глазами у девушки все поплыло, по щекам потекли слезы, и комната закружилась вокруг нее.

— Твой отец сопротивлялся, вот откуда взялись эти отметины на твоем лице. Даже умирая, он храбро и отчаянно сражался за свою жизнь. Но этого было недостаточно. Раны оказались смертельными. Отпусти ее.

Теонетт отпустил девушку, и она повалилась на пол. Изоэльда несколько раз ударила ее ногой, а потом наступила на шею.

— Король мертв, Фрина, — прошипела она. — Да здравствует королева!

Глава 29

Ветер швырнул ему в лицо капли дождя, холодные и колючие, как крошечные осколки льда, и он пришел в себя. Он лежал на спине, глядя в небо, которое с такого ракурса походило на днище закопченного котелка. Он повернул голову, сморгнул с ресниц дождевые капли и попытался сфокусировать зрение.

Что с ним произошло?

Деладион Инч вспомнил, что произошло, и моментально стряхнул с себя оцепенение. Краулер ни с того ни с сего вдруг развалился под ним. Безо всякой видимой причины двухтонный монстр внезапно рассыпался на куски. Но это было невозможно! В принципе невозможно.

А потом он почувствовал боль, которая пронзала его насквозь. Инч стал проводить инвентаризацию собственного тела, осторожный осмотр, стараясь как можно меньше шевелиться. Ребра. Несколько штук сломано. Рука. Болит так, что, несомненно, сломана тоже. Голова, разумеется. Но когда он ощупал ее здоровой рукой, то не обнаружил глубоких ран.

А потом он вспомнил о девчонке.

Инч огляделся по сторонам, осознав наконец, что больше не сидит за рычагами вездехода. Он лежал неподалеку от машины. Очевидно, его выбросило при ударе, он получил многочисленные порезы и переломы и потерял сознание.

Но где же девчонка?

Он сел, опираясь на здоровую руку. Оружие было на месте, если не считать огнемета, который валялся футах в трех от него. Ночь и дождь окутывали все плотным пологом, очертания предметов были расплывчатыми, включая обломки его броневика, которые были разбросаны повсюду. Кабина лежала на боку, лишившись дверей и зияя разбитыми окнами.

Он перекатился на бок, потом стал на колени, а когда с трудом поднялся на ноги, ступни выстрелили новой порцией боли. Местность была неровной, сплошь в колдобинах, чем, скорее всего, и объяснялись полученные им травмы. Но он не помнил ни взрыва, ни вспышки, вообще ничего, что свидетельствовало бы о том, что в вездеход угодила ракета или граната. Кроме того, такого оружия не было ни у кого, кроме него самого. Копья, мечи и даже катапульты никак не могли нанести вездеходу такой урон.

Он вновь сморгнул с ресниц капли дождя, вытер ладонью лицо и глубоко вздохнул. Ступая медленно и осторожно, он подошел к кабине и заглянул внутрь. Девчонка все еще была пристегнута ремнем безопасности к пассажирскому сиденью, глаза ее были закрыты, а голова бессильно свешивалась на грудь. Он не видел ран, но она явно была без сознания. Он хотел было окликнуть ее, но вдруг сообразил, что не помнит, как ее зовут.

— Девочка! — позвал он ее. — Девочка, с тобой все в порядке?

Глаза ее медленно открылись. Не произнеся ни слова, она утвердительно кивнула.