Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

Второй горец изъяснялся по ре-тарски чуть лучше первого.

– Скажи нам, почему твой товарищ сказал, что Властелина нет? – с усталым вздохом продолжил допрос Кальт, на всякий случай придерживая Лоскира за плечо.

– Потому, что Властелины взаправду нет. Братья-налимы говорят нам вчера, что Властелина разбит людьми из-за гор. Что все его люди умерли тоже. Такой Властелина мы думали легко победить всех людей из-за гор. Но мы не правильно думали…

– Братья-налимы? – обалдело переспросил Лоскир. Его нижняя губа едва заметно подрагивала.

– Уведите его, – скомандовал побледневший Кальт. – Я дарю ему жизнь до утра.

9

«Верить? Не верить?» – спрашивал себя Кальт, бездумно перемещая фигурки по разноцветному полю для игры в Хаместир.

«Верить наполовину? Не верить наполовину?» – спрашивал себя Лоскир в перерывах между налетами на «царства» Кальта.

Малла дал команду войскам продолжать движение. Баржа снялась с якоря, оставляя позади земли аргинских горцев, где ре-тарская армия, несмотря на разительный перевес в силах, все-таки оставила три сотни пехотинцев, около полусотни стердогастов и сотню лошадей.

Спускались сумерки.

Партия в Хаместир двигалась к развязке.

Кальт и Лоскир упорно молчали – так всегда бывает, когда обсудить нужно слишком многое.

В глубине души каждый из них склонялся к тому, чтобы верить словам пленных горцев. И максима «невероятное достовернее очевидного» здесь очень даже годилась.

И хотя прямых доказательств не было, для того, чтобы пребывать в сомнениях относительно непобедимости Властелина достаточно было и косвенных. Вот, например, полное отсутствие известий от Властелина.

«Что он – писать разучился что ли?»

Кальт заметил, что вот уже несколько часов Лоскир не надевал шлема. Это, по мнению Кальта, свидетельствовало как минимум о том, что страх разгневать «батю» своим несанкционированным разоблачением, перестал его донимать.

С другой стороны, перед глазами Кальта все еще стояла сцена, когда Лоскир нанес горцу смертельный удар под дых только потому, что тому хватило дерзости произнести вслух ложь (или правду – неважно) о поражении Властелина.

«Выходит, он по-прежнему считает само предположение о поражении Урайна святотатственным?»

Окончив перемещение своих фигур на доске, Кальт прикоснулся к ножнам, в которых покоился меч, подаренный ему Сегэллаком. Они отяжелели и вроде как нагрелись.

«Отчего бы им нагреться при такой погоде? Не от солнца же? Нет, за мечом такого раньше не водилось! Впрочем, мало ли что за кем раньше не водилось? В стоклятую Эру Благодатного Процветания возможно все, что угодно…»

10

Лоскир возился со своим последним ходом долго. По несколько раз примерял разные перемещения для одних и тех же фигур с жаром башковитого новичка. Пыхтел. Почесывал затылок.

В Хаместире Лоскир и впрямь был новичком – это Кальт научил его основам стратегии. И хотя поначалу играть с Лоскиром было не очень интересно, Кальт покорно играл. Поначалу – от скуки. Затем – из благодарности, ведь все-таки именно Лоскир сделал его Советником Вольной Провинции Ре-Тар.

Еще не было раза, чтобы Лоскир выиграл. А потому Кальт смотрел на стратегические изыски, в которые ударился его напарник, сквозь пальцы, не находя нужным реагировать в полную силу на его приготовления.

Пока что Лоскир ему не соперник на доске. Просто партнер. Просто приятный собеседник, хоть и изъясняется он словно портовый мальчик из бардака для людей «с варанскими странностями».

Кальт даже не смотрел на доску. Он думал о Властелине, о неповиновении, о риске.

Когда Лоскир радостно воскликнул «Тиара Лутайров!», знаменуя этим свою победу, Кальт вздрогнул от неожиданности.

Да, Лоскир победил, хотя и был заведомо более слабым игроком.

«Вот, пожалуйста, еще одно чудо», – подумал Кальт, удостоверившись в том, что ошибки нет и что фигуры Лоскира заняли Холм Эригон, на котором теперь была водружена его, Лоскира, черненькая Тиара. Тиара Лутайров.

Он бросил на Лоскира неуверенный взгляд. Нужно было что-то сказать. Но первым сказал Лоскир.

– Слабость торжествует над силой, – изрек хушак и откинулся на спинку деревянного кресла с многозначительной улыбкой.

11

Но Лоскир не успел насладиться победой – прибыли новости.

За плечом Кальта гулко задрожало бордовое марево, намекая на скорое появление Крылатого Пса Хуммера.

– Явился не запылился, – процедил Лоскир, когда силуэт гигантского бражника стал проявляться.

– Между прочим, письмо, – отметил Кальт, деревенеющими пальцами принимая лишь наполовину материальный сверток, от которого исходило ощутимое даже кожей изумрудное сияние.

Обычно Девкатра приносил два письма. Одно предназначалось Кальту, другое – Лоскиру.

Свои письма Кальт обыкновенно читал вслух – ведь все равно у него не должно было быть никаких тайн от Лоскира. Лоскир же, хотя и мог иметь тайны от Кальта, обычно этим правом не пользовался. Наверное, просто ленился читать. Таким образом получалось, что Кальт читал вслух абсолютно все письма от Властелина…

Разворачивая сгусток измененной материи с письменами Властелина, Кальт бросил на Девкатру косой взгляд.

«Что-то с ним не ладно. Крыло словно обгорело… Кто это его так?»

Лоскир тоже был поглощен изучением увечий Девкатры.

– Ну, что там? – наконец спросил он с деланной небрежностью.

– Как обычно? – Да уж сделай одолжение… Кальт прочистил горло и торжественно начал:

"Любезный Лоскир!

Ты будешь в Орине в ближайшие семь дней вместе с ре-тарским войском и Последним Оружием. Жду тебя. Властелин."

– Гм… – Лоскир в задумчивости почесал подбородок. – Как-то негусто. Не в службу а в дружбу, прочти-ка еще раз?

Кальт перечел письмо – медленно, едва ли не по слогам.

Затем он передал письмо Лоскиру – пусть удостоверится в том, что это не подделка. Не розыгрыш Властелина, призванный спровоцировать его на необдуманные действия.

«Впрочем, Властелину, кажется, теперь не до розыгрышей…»

Лоскир снова пробежал записку глазами. И Кальт наконец догадался: Лоскир попросту тянет время.

Девкатра не спешил исчезать – он ждал от Лоскира подтверждения его готовности исполнить все так, как желал Властелин.

Как будто невзначай Кальт коснулся ножен. Теперь они были не просто теплыми, они жгли руку. «Что же в таком случае меч? Закипел что ли?»

Кальт испытующе взглянул на Лоскира.

"Слабость торжествует над силой… Может, эта фраза и есть ключ к пониманию того, что произошло? Ключ к поражению Властелина? По всему видно – дела Властелина идут из рук вон плохо. Теперь он не доверяет никому. И чтобы не ронять своего достоинства в наших глазах, чтобы не толкать нас обоих в горнило измены, он ломает комедию деловитой немногословности!