Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка - Рэм Красильников

Друг, враг или так? — Зигзаги отношений. — Дарители подарков и те, кто любит их получать. — ПРО и НАТО — проверка на прочность для России

Во второй половине XX века военно-стратегический паритет уравнял шансы Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. Да и по другим позициям развития наши две страны существенно не отличались. Эпитет «главный противник», которым СССР и США награждали друг друга, знаменовал не только высочайшую степень напряженности в межгосударственных отношениях, но и известное равенство сил и возможностей. Определявшее стратегическое равновесие, оно сознавалось руководством двух стран как историческая необходимость.

В 21 столетие Российская Федерация — преемница и наследница Советского Союза — и Соединенные Штаты вступили после завершения «холодной войны» и распада СССР уже в совершенно разных весовых категориях. В обеих странах, впрочем, находились желающие реанимировать воинственный термин «главный противник», прижившийся в прежние времена. Есть, правда, и силы, которые жаждали заменить полновесную вражду на не менее полновесную дружбу, запамятовав, что никаким клонированием невозможно превратить «ястребов» в «голубей».

Равновесие, сформировавшийся баланс сил в мире нарушились в результате событий в нашей стране и Восточной Европе в самом конце 80 — начале 90-х годов, приведших к распаду Советского Союза и крушению социалистического лагеря.

В ходе противоборства двух держав США стремились повергнуть противника, не скрывая планов ликвидации социализма как общественно-политической системы. И все же падение «главного противника» в 1991 году и для Белого дома, и для руководства Лэнгли — приятная неожиданность.

«Главный противник» повержен, и это основное. Как бы ни сетовали руководители Центрального разведывательного управления восьмидесятых—начала девяностых годов, те же Стэнсфилд Тернер, Уильям Уэбстер, Роберт Гейтс, на невозможность точных прогнозов «слома Берлинской стены и падения Горбачева», на «полную непредсказуемость кончины» Советского Союза в 1991 году. Как бы ни причитали они, когда их вызывали «на ковер» в конгресс, насчет «слабости информации» и «коварства русских», сокрушивших московскую резидентуру и тем лишивших ЦРУ доступа к информации из Москвы в годы своего правления в разведке. Признание запоздалое, но характерное для того времени, когда и победители и побежденные еще пребывали в некоторой растерянности (для победителей она, правда, быстро прошла).

Президентам Рейгану и Бушу-старшему нравилось слышать то, что проводимый США под их руководством курс на конфронтацию с СССР оправдывал огромные затраты на вооружение, вооруженные силы, на деятельность спецслужб. В ЦРУ не допускали мысли о кончине Советского Союза и конце «холодной войны». Как ни парадоксально это звучит, в Лэнгли действительно не хотели потерять противника, поэтому не воспринимали подобный сценарий и не были готовы к столь драматическому повороту событий.

Теперь, когда американцам предстояло иметь дело с Россией, они усматривали в складывающейся ситуации свою вожделенную цель: устранив «главного противника», уготовить России место второразрядной державы, подчиненной диктату США, наметить новую стратегию и определиться, что делать с побежденной стороной.

Так, при президенте Клинтоне появилась доктрина — насадить в России прозападный режим, лишить нашу страну самостоятельной внешней и внутренней политики, поддержать ультрарадикальные реформы, соответствующие в целом генеральной линии Соединенных Штатов. Директива президента Билла Клинтона 1994 года: «Наша стратегия национальной безопасности строится на расширении содружества демократических стран с рыночной экономикой. Наши усилия сконцентрированы на сохранении демократических процессов в наиболее важных странах, включая Россию». При этом подчеркивалось: «Вооруженные силы США играют ключевую роль в осуществлении новой стратегии».[31] Вот теперь, кажется, неясности устранены.

Руководители разведки поспешили растолковать новую доктрину Вашингтона: «Необходимо иметь источники информации и помощников в сдерживании России, которая остается столь же большой угрозой для США, как и бывший Советский Союз» (Роберт Гейтс, март 1994 года). Новый глава ЦРУ Джеймс Вулси говорил, по свидетельству П. Гилмана, об озабоченности США в отношении стран, владеющих ядерным оружием. Еще откровеннее лондонский «Экономист»: «Народы Запада пусть примут как должное, что их армиям придется идти вперед и ввязываться в бой». Директивы СНБ ставили задачу на 1994–1998 годы: не допустить на территории бывшего Советского Союза нового соперника, представляющего угрозу, аналогичную той, которая исходила от СССР».

Таков язык Белого дома, директив СНБ, руководителей американской разведки, провозглашавших, как Гейтс, Уэбстер, Вулси и все, кто занимал кресло в Лэнгли в последующие годы. Он не претерпевал существенных изменений, вызывая возмущение огромного большинства российских граждан и побуждая еще больше прогибаться тех, кто призывал к «долгосрочному дружескому партнерству». Таких людей немало в Кремле и еще больше — «стоящих у трона». Тем более что со стороны Вашингтона наряду с неприятными речами лились сладкие посулы и обещания, в которых тонули некоторые российские деятели, в том числе занимавшие места на самом верху.

Разведывательные задания, поставленные перед ЦРУ, как раз и исходили из президентских директив, не оставлявших сомнений в характере долгосрочного курса Вашингтона в отношении России. Они охватывали широкий круг вопросов—политических, военных, социально-экономических, научно-технических и иных. При этом просматривалось стремление создать в нашей стране эффективную систему сбора информации по всем этим вопросам, а главное, базу для проведения акций влияния. Хитрость заключалась в том, чтобы разведывательно-подрывные действия не вызвали серьезных осложнений в американо-российских государственных отношениях.

Расчет делался на расслоение и политическую дезориентацию общества, прорехи в системе охраны государственных секретов, возможность преодоления режимных ограничений для иностранцев, существенно расшатанных демократическими реформами, и на другие факторы. Новая оперативная обстановка для деятельности американской разведки диктовала применение новой методики: использование уже известных нам нестандартных источников, опутывание России сетью американских фирм и компаний с засылкой в них кадровых сотрудников и агентов спецслужб США, широкий выход на правительственные и парламентские круги, на министерства и ведомства — для сбора информации из первых рук. При всем этом— на развертывание агентурной работы как важнейшего средства добывания разведывательных материалов и инструмента влияния.

На рубеже столетий американо-российские отношения являли собой несколько странную картину — ни мира ни войны. Нынешний директор ЦРУ Джордж Тенет, плавно перетекший вскоре от демократа Клинтона к республиканцу Бушу-младшему, делал комплименты российским демократам: «Сразу после падения Берлинской стены они из кожи вон лезли, чтобы сделать все, что мы попросим». «Однако, — продолжал Тенет, — пока сохраняются малейшие сомнения насчет будущей политической стабильности в России, это составляет предмет серьезной озабоченности американской разведки. Поэтому наши отношения с Россией—это и сотрудничество, и соперничество; так и останется»[32]«Озабоченность ЦРУ», о которой говорил шеф Лэнгли, — это, прежде всего «ядерное жало» России, которое надо вырвать. Сделаем некоторую скидку на то, что это говорилось еще до прихода в Белый дом администрации Джорджа Буша-младшего. В сенате США тогда живо обсуждалась тема угроз Соединенным Штатам со стороны России. В ходе кампании по выборам президента республиканцы обрушивались с нападками на демократов, на их лидеров, допустивших, по их мнению, опасное пренебрежение и недооценку исходящей от Москвы угрозы. Заодно припоминали и любимцев — Черномырдина и Чубайса, — обвиняемых в докладе ЦРУ президенту в коррупции и корыстных связях с «семьей», действовавшей во вред США. Но процесс усмирения России республиканцы собирались продолжать с удвоенной энергией. Ожидать, что предыдущие уступки, выбитые у Москвы или сделанные ею добровольно, улучшат отношения между Россией и США, напрасно.

Заняв кресло хозяина Белого дома, Буш-младший тут же заявил, что Соединенные Штаты должны подготовиться к «угрозам новой эпохи». Пентагону обещаны дополнительные миллиардные ассигнования. России объявлено, что она может рассчитывать на американскую финансовую помощь, лишь если пойдет на ликвидацию и демонтаж ядерного оружия. С теми, кого готовят в вассалы, разговаривать надо на понятном им языке. Буш-младший и в этот раз не отличался красноречием, к тому же свои козырные карты держал припрятанными в рукаве, в игру он их пустит позднее.