Персона грата: Фантастические повести и рассказы - Фредерик Браун

Он едва успел отскочить. В коридор, пробив дверь, разом вылетели массивное пресс-папье и мраморная пепельница. Звонко посыпалось стекло.

— Теперь можно и напиться! — жизнерадостно воскликнул он, удирая и волоча за собой подругу.

В забитом до предела баре напротив Центра было непривычно тихо. Из уважения к завсегдатаям из радиоцентра бармен держал только радио, отказавшись от обычных для таких заведений телевизоров и музыкальных автоматов.

Именно вокруг приемника и грудилась притихшая толпа.

«Ти-ти-ти, — вещало радио, — ти-ти-ти…»

— Красота, — прокомментировал Джордж.

Кто-то упорно крутил ручку настройки.

— А это чья волна? — поинтересовался один из присутствующих.

— Полиции.

— Заграницу попробуй! — крикнул кто-то.

— Пожалуйста. Буэнос-Айрес.

«Ти-ти-ти», — издевалось радио.

— Заткни его! — крикнул мужчина с взъерошенными волосами.

Но радио тут же снова включили.

«Ти-ти-ти…» — посмеивался эфир.

Джордж, улыбаясь до ушей, провел Мейзи к дальней стойке, где в гордом одиночестве, если не считать стакана виски, грустил Пит Малвени, начальник научно-технического отдела студии. Они подсели к нему.

— Салют, — небрежно бросил Джордж.

— Салют. Провались все… — сумрачно ответил Пит.

— Чудный вечер, Малвени, — дурачился Джордж. — Луна в кудряшках облаков, словно бриг пиратский в бурном море…

— Захлопнись! — проворчал Пит. — Я думаю.

— Ну-у? Виски с лимонным соком, — сказал Джордж бармену. Затем он снова повернулся к приятелю: — А ты валяй вслух. Может, нам тоже будет интересно. Как ты сумел слинять с этого дурацкого совещания? — Джордж кивнул в сторону радиоцентра.

— A-а… Вышвырнули. Коленкой под зад.

— Ха, жму руку. Меня тоже, — обрадовался Джордж. — «Ти-ти-ти» им сказал.

— Неужели?! — Пит восхищенно глянул на друга.

— Ага. Есть свидетели. А ты что натворил?

— Подкинул им идейку насчет всего этого, а они решили, что я чокнулся.

— А это не так?

— Не знаю. С этими «ти-ти-ти» и впрямь рехнешься.

— Чудненько, — Джордж довольно щелкнул пальцами. — Расскажи и мне, ладно? Кстати, что на телевидении?

— То же. Изображение трясется, а вместо звука — одно чириканье.

— Здорово! Ну, и как ты это понимаешь? Давай, треплись, только чтобы интересно.

— Все дело в космосе и в том, что пространство должно быть искривлено.

— Ага, кривое, значит, — веселился Джордж.

— Ой, Джорджи, помолчи, — вмешалась Мейзи. — Интересно же.

— Космос совсем не безграничен, — продолжал Пит, наливая себе неразбавленного виски. — Если долго лететь, то все равно вернешься в изначальную точку. Как муравей по яблоку.

— Апельсин был бы лучше, — не унимался Джордж.

— Ладно, по апельсину. Так вот, впервые радиоволны были выпущены пятьдесят шесть лет назад. За это время они совершили полный круг.

— А не маловато? Я всегда думал, что радиоволны тащатся со скоростью света. Стало быть, за это время они покрыли расстояние в пятьдесят шесть световых лет, верно? Что-то у тебя больно маленькая вселенная получается. Насколько я помню, есть галактики, которые болтаются от нас за миллионы, а то и миллиарды световых лет. Да одна наша Галактика тянется раз в сто дальше.

Пит тяжко вздохнул.

— А я что говорю? Где-то пространство искривлено. Есть более короткий путь, понимаешь?

— Как это?

— Да ты послушай, что творится в эфире. Откуда это взялось? Морзе знаешь?

— Немного. Разбираю, если медленно.

— А я могу и быстрее. Это же сигналы первых американских радиолюбителей. Подобной ерундой эфир был заполнен незадолго до регулярных радиопередач. Тут и Морзе, и когерер Маркони, и детектор Фессендена. Пока треплются радиолюбители, а скоро мы услышим соло на скрипке. Вот увидишь. Я даже знаю, что именно.

— Ну?

— «Лярго» Генделя. Первая в истории музыкальная запись на фонографе. Ее передал по беспроволочному телеграфу Фессенден из Брант-Рока в тысяча девятьсот шестом году. Мы скоро услышим его позывные «СО». Пари? На бутылку?

— Идет. А что это за «ти-ти-ти»? С них-то все и началось.

— Маркони, — ответил Пит. — Помнишь его сигнал через Атлантику?

— Так это он?

— Ну да. Двенадцатого декабря тысяча девятьсот первого года он из Англии, где у него была довольно мощная радиостанция, посылал эту «С» в Сент-Джонс. Там два его помощника с помощью антенны, поднятой на четырехсотфутовую высоту воздушным шаром, принимали сигнал. Ты только представь, Джо. В Полду, что в Англии, из здоровенных лейденских банок, через высоченные антенны в атмосферу выскакивала голубая искра в двадцать тысяч вольт, и через весь океан…

— Погоди, Пит. Что-то ты загибаешь. Ты сам сказал, что «ти-ти-ти» огласило эфир в девятьсот первом году, а «Лярго» Генделя — в девятьсот шестом. Значит, он и сейчас должен следовать за Маркони с промежутком в пять лет. Ну, пусть сигналы не затухают, пройдя чудовищное расстояние, пусть даже где-то есть короткий путь, но куда ты засунешь эти пять лет, а? Не рушится ли твоя идейка?

— А я спорю? — мрачно сказал Пит. — Да, по логике этот дурацкий писк должен затухать, и пять лет пропали я не знаю куда, а уж то, что верещит по всем диапазонам — совсем никуда не лезет. Ну, пускай моя идея безумна, так предложи что-нибудь еще.

— А если…

— Тс-с, — прервал Пит.

Сквозь непрерывное пищанье динамика прорвался голос. За ним последовала тихая музыка. Смычок тоненько запиликал «Лярго» Генделя..

Взметнувшись вдруг до самых высоких нот, скрипка издала раздирающий уши визг, вскоре исчезнувший за пределами слышимости. Все смолкло, лишь «ти-ти-ти» нарушало тишину.

— Вырубай! Надоело! — крикнул кто-то.

Приемник замолчал. Больше его не включали.

— Еще есть одна странность, — сказал Пит. — Телевизор не может принимать обычные радиоволны, но сигналы забивают и его.

Он недоуменно покрутил головой.

— Да, Джо, что-то тут другое. Я не прав. Должно быть иное объяснение.

Не то чтобы Пит Малвени ошибался, он просто был не совсем прав.

— Не может быть! — яростно воскликнул мистер Оджилви. Сняв очки, он свирепо насупил брови. Снова одел и уставился на листки с текстом. Наконец, раздраженно фыркнув, он бросил их на стол, от чего они веером рассыпались по табличке с надписью:

Б. Р. Оджилви

Главный Редактор

— Не может быть! — повторил он с не меньшей энергией.

Лучший его репортер Кейзи Блэр указательным пальцем проткнул колечко дыма, что запустил перед этим, и спросил: