Введение в христианское богословие - Алистер МакГрат

Если связать этот взгляд с доктриной Августина о грехе, становятся понятны все его следствия. Все человечество запятнано грехом и не может вырваться из его плена. Освободить человечество может лишь благодать. Но благодатью наделяются не все; она дается лишь некоторым людям. В результате, спасены будут лишь некоторые — те, кому дана благодать.

Августин подчеркивает, что это не означает, что некоторые люди предопределены к осуждению. Это означает, что из всей массы падшего человечества Бог избрал некоторых. Эти избранные действительно предопределены к спасению. Остальные, согласно Августину, активно не предопределены к осуждению; они лишь не избраны к спасению. Августин склонен (хотя и не всегда последователен в этом отношении) считать предопределение чем‑то активным и положительным — осознанное решение Божье об искуплении. Однако, как указывали его критики, это решение искупить одних означает также решение не искупать других.

Этот вопрос всплыл с новой силой в ходе разразившегося в IX в., великого спора о предопределении, в ходе которого бенедиктинский монах Годескальк из Орбе (ок.804–ок.869, известный также как Готтшалк) разработал доктрину о двойном предопределении, аналогичную той, что позже стала ассоциироваться с Кальвином и его последователями. Следуя с неумолимой логикой выводам, вытекающим из его утверждения о том, что Бог предопределил некоторых к вечному осуждению, Годескальк указывал, что нельзя говорить, что Христос умер за таких людей; если Он действительно умер за них, то Его смерть была тщетна и не изменила их участи.

Колеблясь по поводу следствий этого утверждения, Годескальк высказал предположение что Христос умер лишь ради избранных. Сфера Его искупительных трудов ограничивалась лишь теми, кто был предопределен воспользоваться плодами Его смерти. Большинство авторов IX в. отнеслись к этому утверждению с недоверием, однако, ему суждено было возродиться в позднем кальвинизме.

Жан Кальвин

Часто считается, что Кальвин сделал доктрину о предопределении центром своей богословской системы. Но внимательное прочтение его "Наставлений" опровергает это часто повторяемое суждение. Он уделяет изложению этой доктрины в своей работе всего 4 главы (кн. III, гл.21–24). Кальвин понимает предопределение как "вечный указ Божий, в котором Он изъявляет Свою волю в отношении каждого человека. Ибо Он не создал каждого в равных условиях, но определил жизнь вечную одним и вечное осуждение другим". Говоря о предопределении, в одном месте Кальвин называет его "ужасным указом": "Я признаю, что этот указ ужасен (horribile)". Но использованное здесь латинское слово лучше переводить как "устрашающий". Французский перевод этого места, сделанный самим Кальвином в 1560 г. гласит: "Я признаю, что этот указ должен устрашать нас" (doit nous epouvanter).

Место рассуждений Жана Кальвина о предопределении в издании 1559 г. его "Наставлений" само по себе имеет значение. Они следуют за его рассуждениями о доктрине благодати. Лишь после изложения великих тем этой доктрины — таких так оправдание верой — Кальвин обращается к рассмотрению таинственного и запутанного вопроса о предопределении. Логически, предопределение должно бы предшествовать такому анализу; в конце концов, предопределение является основанием избрания конкретного человека, и, следовательно, его последующего оправдания и освящения. И все же Жан Кальвин отказывается подчиниться канонам подобной логики. Почему?

Кальвин начинает свой анализ предопределения с рассмотрения наблюдаемых фактов. Некоторые верят евангелию. Некоторые не верят. Основная цель доктрины о предопределении — объяснить, почему некоторые люди откликаются на евангелие, а другие нет. Это — попытка объяснения всего разнообразия человеческих откликов на благодать. Предопределение, согласно Кальвину, следует рассматривать как размышления над данными человеческого опыта, истолкованного в свете Писания, а не как нечто, выведенное на основе априорных идей, касающихся божественного всемогущества. Вера в предопределение сама по себе не догмат веры, а конечный итог основанных на Священном Писании размышлений о том, как благодать воздействует на людей в свете загадок человеческого опыта.

Следует подчеркнуть, что это не является богословским нововведением. Кальвин не вводит в сферу христианского богословия ранее неизвестное понятие. Многие богословы периода позднего средневековья, особенно авторы "современной августинианской школы" (раздел "Схоластика" в гл. 2), такие как Григорий Риминийский и Гуголино Орвиетский, учили доктрине об абсолютном двойном предопределении — что Бог выделяет некоторых для вечной жизни, а других для вечного осуждения, без каких‑либо ссылок на их заслуги или проступки. Их участь полностью зависит от воли Божьей, а не от каких‑либо особенностей их личности. Вполне возможно, что Кальвин активно заимствовал этот аспект позднесредневекового августинианства, которое действительно имеет большое сходство с его собственным учением.

Предопределение отнюдь не занимает центрального положения в построениях Кальвина. Это — вспомогательная доктрина, стремящаяся прояснить загадочный аспект следствия проповеди евангелия благодати. Однако, по мере того как последователи Кальвина стремились развить и видоизменить его учение в свете новых интеллектуальных достижений, изменения в структуре его богословия, вероятно, стали неизбежны (если такой потенциально предопределяющий образ мысли простителен). В следующем разделе мы исследуем то понимание предопределения, которое приобрело влияние в кальвинизме после смерти Кальвина.

Ортодоксальный протестантизм

Нельзя сказать, что Жан Кальвин разработал "систему" в строгом понимании этого слова. Религиозные идеи Кальвина, представленные в его "Наставлениях" 1559 г., организованы систематически на основании педагогических соображений; они не выводятся на основании какого‑либо ведущего умозрительного принципа. Кальвин считал толкование Библии и систематическое богословие по существу одним и тем же и отказывался проводить между ними разграничение, которое стало обычным после его смерти. Но интерес к методу вновь возник после смерти Кальвина. Вопрос о правильной исходной точке богословских размышлений стал вызывать все большие споры.

Именно это стремление к установлению логической исходной точки для богословия позволяет нам понять то значение, которое стали уделять доктрине о предопределении в богословии Реформации. Кальвин сосредотачивался на конкретном историческом явлении Иисуса Христа, а затем переходил к рассмотрению его следствий (то есть, используя правильную терминологию, подход Кальвина является аналитическим и индуктивным). В отличие от этого, Теодор Беза — позднейший последователь Кальвина — начинает с общих принципов и переходит к выводу их следствий для христианского богословия (то есть, его подход является дедуктивным и синтетическим).

Какие же общие принципы использует Т. Беза в качестве логической исходной точки для своей богословской систематизации? Он основывает свою систему на божественном указе об избрании — то есть, на божественном решении избрать одних людей для спасения, а других для осуждения. Все остальное богословие занимается исследованием следствий этих решений. Доктрина о предопределении, таким образом, приобретает статус управляющего принципа.

Следует отметить одно важное следствие такого хода мысли — доктрину об "ограниченном или особом искуплении" (Термин "искупление" часто используется для обозначения "благ, вытекающих их смерти Христа"). Рассмотрим следующий вопрос. За кого умер Христос? Традиционный ответ на этот вопрос имеет следующий вид: Христос умер за всех; но, хотя Его смерть достаточна для искупления всех, она эффективна лишь для тех, кто признает ее искупительное действие. Эта доктрина вызывала большое неудовольствие сторонников арминианства, к которому мы вскоре обратимся.

Но прежде чем сделать это, следует рассмотреть идею о "кальвинизме пяти пунктов". Этот термин обозначает 5 центральных принципов сотериологии Реформации (то есть, понимания искупления, связанного с авторами — кальвинистами), четко сформулированных на Дортском синоде (1618–1619):

1) абсолютная греховность человеческой природы;

2) безусловное избрание, заключающееся в том, что назначение человека предопределяется не на основании каких‑либо предвиденных заслуг, качеств или достижений;

3) ограниченное искупление, заключающееся в том, что Христос умер лишь для избранных;

4) несомненная благодать, посредством которой избранные призываются и искупаются;

5) сохранность святых, заключающаяся в том, что те, кто воистину предопределен, не могут изменить своего призвания.