Ещё один человек - Дзиньштейн

— Д-да… Урал. А откуда…

— Так вот это кто! Ну, все нормально. Вчера, с утра на посту на Мурманке блокнули какую-то полусумасшедшую бабу, на автокране, с ружьем. Она вообще вся психованная, хорошо там один особняк был, опытный, притушил, а потом и разговорил. Вот она и рассказала, мол, нарвалась в вашем районе на бандитов… Тут же дали в эфир, понеслось органом по ландшафту. Теперь отмену дадим, а то я как раз заодно ориентировать приехал. Повезло тебе, кстати — говорила, чуть было не выстрелила. Шарахнула бы дуплетом, картечью.

М-да. Печально было бы сдохнуть от рук полоумной бабки с берданкой, рассекающей по всему городу на автокране… Сюрреализм полный. Только одно приходит в голову — «Какая нелепая смерть!»

— А еще вот он сегодня как раз и навел на этих выживших — Иван все нахваливает меня, прям как будто сплошь его заслуги, забавно…

— Ну? Молодец! Карабин тебе завтра привезут. А сегодня есть задание. Сколько тебе надо времени для готовности?

— Минут десять. Вот — указываю за спину — чаек, бутики сожру, проссусь и готов. Ну… патронов разве подкинете…

— Патроны будут. И не только. И одежку тебе примерно по размеру прикинули, привезут, и еще. И поесть сейчас, и кроме чая организуем. Полчаса до приезда, там подробнее расскажу. А пока в общем, все слушайте, чтоб дважды глотку не драть…

И пока я заглатываю чай с бутербродами и какой-то кашей, поданной мне в крышке от котелка, майор рассказывает об обстановке. Обстановка грустная. Выживших все меньше. Сроки подходят, кода можно продержаться. Плюс хищников все больше… ну или может и не больше, но они умнеют, и становятся все активнее. Эвакуация заканчивается, по расчетам — кто выжил, обозначил себя так или иначе, казусы вроде сегодняшней старушки, которую, со всем ее обществом живых и мертвых уже увез автобусик — редкое исключение. Так что — это он уже больше мне — сегодняшнее задание, похоже, последнее. Утвердительно-одобрительно хрюкаю, поглощая гречку с тушенкой — мол, хуйня вопрос! А майор продолжает рассказывать, как кто устроился, где сколько народу — и выходит так, что по-за кольцу и в Кронике собралось прилично народу. Прилично, конечно, по нынешним меркам. Но все же. И в городе в Петропавловке несколько тысяч. Услышав про Петропавловку, невольно мрачнею. Старательно загоняемое внутрь, трамбуемое ежедневным — поперло наружу как тесто на дрожжах. Чтобы отвлечься, благо потребление пищи завершил — вклиниваюсь с вопросом о сегодняшней поездке, но майор говорит «подожди». Ладно, подожду.

Мнут через пятнадцать от кольцевой показывается машина Уазик… нет, газик старенький, шестьдесят девятый, открытый и гламурный до беспредела. Черный, с хромом, весь при всем…

— О, летит… пархатая бестия — усмехается майор — Такого кадра вы, поди, еще не встречали. Изенька-шобь-ты-сдох. Ща начнется.

Газик приближается, и лихо, со скрипом тормозит. Из-за руля картинно, не открывая дверцы, выпрыгивает фигура… Да, это точно, такого вживую я еще не видел. Мелкопятнистый камуфляж, ремни-подсумки-портупеи, кобура на поясе, за спиной ранец, на голове кепи, в перчатках, в руке автомат. Чисто эсесовец-разведчик или там парашютист какой из кино. И морда типично киношная — лицо эдакое «хищное», нос орлиный… Немец какой, штоле?

— Прошу любить и жаловать — Израиль Соломонович Зондерюден, собственной персоной — изрекает майор — Отдельный еврей особого назначения, по совместительству недобитый фашист.

— Таки Виктор Григорович! Я за прошлый раз помню, но таки поверьте, в иной раз можете и не успеть на прием поймать! Изя сука злопамятный, как слон.

— Израиль Соломоныч, завязывай — смеется майор — давай к делу. Вот тот, с кем ты поедешь…

Опа, вот так новость. Ну да ладно… Ща разберемся…

— Это? А шо, оно таки могет? Оно хоть команды-то знает? Ну, там, сидеть, лежать, фас, профиль… А то иначе как?

От сука. Ну, погоди. Нехер тут выделываться, я себе цену теперь знаю, лишнего не возьму, но и свое хуй отдам.

— Не ссы, эсесман хуев. Знаю команды, и тебя, блять, так и быть, научу. Только «дай лапу» не стану учить — кому твои фошиздские грабки нужны? Обойдемся.

На секунду повисла тишина, а побелевший Изя, брякнув автомат на капот газика, сходу рванулся ко мне, весьма сноровисто поднимая грабки к плечам. Ага, щаз. Комплекции он моей примерно, так что, прокатит. Делаю старый трюк — поймав момент, изворачиваюсь и сгибаюсь, нанося «удар копчиком». Изя такого не ожидал, и летит натурально чуть ли не кубарем. Вскакивает, бросается снова… а я стою сложив лапки на груди. И вокруг — веселый ржач. Поневоле ему приходится остановиться.

— Ну, как мне им командовать, товарищ майор? Он же на ногах не стоит!

— Да я тебя, сейчас, сука…

— А-атставить! Изя, ушел в обратно — это включился майор

— Да он, сучара ща у меня…

— Я сказал — отставить. Старшим идет он. Ты на подмоге. Все ясно?

— А таки с чего это, а?!

— А с того это. Что ты ни разу без брони в там не был, а он уже не первый раз едет в туда, и что характерно — постоянно и в обратно, понял? И ездил все один.

Задор Изи как-то угас. Проворчав что-то насчет «сочтемся», отходит к машине. Впрочем, мы с майором и Иваном подходим туда же… и как ни странно, спустя полминуты общаемся вполне нормально. Как, смеясь, изрек майор — «ритуальный танец исполнен, можно хлопать». Изя вполне нормально общается, и походу даже рад, что не он старший. А я только сейчас соображаю — что оно мне тоже бы нафиг надо. Ничего хорошего быть старшим. Естественно, потрепавшись в общем, таки уцепил Изин автомат. Самый настоящий Шмайссер, гляди-ка! И патроны самые настоящие в магазине. И пистолет — ну, естественно — Парабеллум. Тоже вполне боевой. Откуда еврей в Питере взял нулевые по виду и вполне рабочие шмайссер и парабеллум и патроны к ним — и спрашивать бесполезно. Во-первых, и так ясно, а во-вторых, все равно не скажет. Да, понтовый пацанчик, нечего сказать…

В машине оказывается и кое-что для меня. Одежда, правда, на размер побольше — та самая «горка» — ну, сойдет. Вдогонку к ней — хорошие кожаные краги. И шлем.

Шлем фашистско-натовского вида, но пластиковый, и очень легкий. Майор говорит — что это противоударный, по форме как настоящий, но от пуль не спасет. Но от всякого остального — запросто, и весит вдвое почти меньше, всего восемьсот грамм.

Ну, в общем — то, что надо. Споро переодеваюсь — и теперь выгляжу очень и очень «по-настоящему». Хотя, закралась мысль, что отчасти уже и стал настоящим, немножко.

Еще в машине были менее безопасные гостинцы. Сначала попроще — целая коробка фальшфейеров — ну, эт я еще знаю. Хорошая придумка, ясно все.