Разреженный воздух - Ричард К. Морган

Лучше пойти и встретить их.

Я примерил гарнитуры Густаво и Аллауки, но обе были залочены под код владельца. Я кинул их на пол и осторожно подобрался к выходу из камеры, держа в одной руке «ВакСтар», в другой – «Балюстраад». Когда-то давным-давно в дверном проеме стоял тяжелый защитный люк, но его уже давно сняли с петель, и теперь он плашмя валялся в коридоре. Я прошел по нему и в тусклом свете увидел, как по краям бросились в стороны жучки-падальщики. Через метров двадцать коридор сделал первый поворот. Я проделал примерно половину этого расстояния, когда из-за угла быстрым шагом показался первый из головорезов Гэвела. Руки свободны, все оружие, которым он мог бы владеть, убрано. Он увидел меня в темноте, наполненной воем сирен, кивнул, уже открыл рот, чтобы позвать остальных, но запоздало спохватился и принялся шарить рукой по куртке. Я мигом преодолел разделяющее нас расстояние и тараном врезался в него, ударил прикладом «ВакСтара» по голове и оттолкнул к стене. Кинул быстрый взгляд за угол: пустой коридор. Быстрая оценка ситуации оверрайдером: этот – исключительно посыльный. «Выясни, блядь, что там затеяла Аллаука, и прекрати этот гам». А это значит, Гэвел все еще ни о чем не подозревает.

Я присел на корточки рядом с безуспешно пытающимся подняться бандитом, уронил на пол «Балюстраад», высвобождая левую руку, и схватил его за горло. Погрузил пальцы достаточно глубоко, чтобы разорвать плоть. Не выпуская «ВакСтар», двумя пальцами второй руки сорвал с него гарнитуру и уставился прямо в глаза. Повысил голос, перекрикивая сирены.

– Как тебя зовут, ушлепок?

Он хрипел и извивался, обеими руками пытаясь разжать мою хватку. Клеточный выброс превратил мою руку в сталь. С тем же успехом он мог пытаться отломить пальцы статуе Лутры на площади Приземления.

– Последний шанс, – мрачно сообщил я.

– К-Карлос, – его голос был едва слышен в вое сирен.

Я ослабил хватку, чтобы ненароком не придушить бедолагу.

– Ты хочешь жить, Карлос?

Он энергично закивал, тяжело дыша. Щетина царапала влажную плоть на моем поврежденном запястье, но я еще не чувствовал боли. Он был молод, судя по всему, едва достиг марсианского подросткового возраста. В глазах ужас.

– Сколько вас? – спросил я. – Сколько человек привел Гэвел?

– Не… не так много. Девять, к-кажется…

– Оружие?

Еще один отрывистый кивок.

– Только… только пистолеты и вроде того. У Реджи есть «АК Райот», у Гэвела – «Сэвилл Сикер», он всегда его с собой таскает. Вот и все, мужик. Мы сюда не воевать пришли.

– Хорошо.

Под вой сирен я несколько раз ударил его прикладом «ВакСтар» в висок. Почувствовал, как прогибается кость. Бросил у стены, подобрал с пола гарнитуру и надел. Та плохо сидела на переносице, плотно прилегала по бокам и в целом была довольно низкого качества, но выбирать не приходилось. Я пару раз моргнул, сменил экраны. Поднял «Балюстраад» и, пригнувшись, завернул за угол. Я никогда раньше не имел дел с Гэвелом и Наземной командой, но если они все были такими слабаками, были неплохие шансы на то, что я выберусь отсюда целым и невредимым.

«Рис? Слышишь меня?»

«Громко и четко. Это не самый качественный портал, но он довольно адекватен».

«Есть шансы, что ты можешь дозвониться наружу?»

«Все еще нет. Схемы, прикрепленные к системам технического обслуживания, показывают, что мы находимся на девять уровней ниже поверхности, а экранирование тут значительное, маскировочные технологии домембранной эпохи. Неуклюжие и устаревшие, но все еще весьма эффективные».

«Здорово».

Дальше по коридорам под вопли сирен. В поле зрения, сверху и слева, развернулась уютная золотая кубистическая филигрань – Рис нарисовала для меня схему коридоров. Выход через лестничную клетку, не слишком далеко. Еще два поворота, еще два отрезка тускло освещенного коридора, мимо закрытых дверных проемов, за которыми ничего не происходило, но к этому времени выброс почти развеялся. Усталость ноющими пальцами расползлась по всему телу – верный предвестник грядущего истощения на клеточном уровне. Рваные раны на запястьях начали болеть. Зрение на миг затуманилось по краям, и мне пришлось остановиться и прислониться к стене, чтобы полностью прийти в себя.

От переутомления даже горячая фаза не помогала.

Я свернул за третий поворот и увидел перед собой лестницу – стальной каркас. Яркий источник света сверху и движущиеся тени.

«Рис, отключи-ка сирены на минуту».

Вопли под потолком внезапно стихли. Воцарилась краткая, ошеломляющая тишина, а затем сверху донеслись сардонические возгласы. Голоса, смех.

«Ты можешь это усилить?»

«Усиливаю».

Мягкое бормотание свернулось в моих ушах, прошло через пару протоколов фильтрации и вернулось кристально чистым.

– …Ну наконец-то. Насколько, блядь, сложно взломать канализационную систему столетней давности?

– Да даже старше. Видел граффити в гараже?

– Ребят, вы что, в танке сидели? Это больше не мусороперерабатывающий завод. Его перепрофилировали в базу для тайных операций Флота во время неразберихи, которая воцарилась после ухода Окомби в отставку. Тут занимались похищениями, пытками и прочим дерьмом – хватали людей, доставляли сюда и принимались за работу. После этого хоронили тела в реголите. Кто знает, что эти флотские мудаки тогда учинили тут с системами.

– Это не означает…

– Эй! – Я повысил голос для маскировки, ступил на первую ступеньку и глянул прямо вверх. – Мне тут внизу никто не поможет?

Три или четыре головы высунулись из-за перил двумя этажами выше. Я увидел их ухмылки.

– Это ты, Карлос? Ты там что, бегал или что?

– Что случилось, приятель? Скажи мне, что эти засранцы из мэрии закончили свои дела, и мы можем…

Лестничную клетку заполнили выстрелы из «Балюстраада». Ровный хлесткий треск разрывных снарядов, эхом отдающийся в тесном пространстве, когда пули лопались при обнаружении признаков жизни и человеческого тепла. Я взбежал по ступенькам, выжимая последние соки из клеточного выброса.

Я добрался до вершины, тяжело дыша, стреляя направо и налево из обоих пистолетов, отчаянно пытаясь перекрыть все направления.

Увидел, что натворили пули из «Балюстраада», и вздохнул с облегчением.

На верхнем уровне меня поджидало трое ребяток Гэвела… а может, четверо, с первого взгляда было трудно сказать наверняка. Большинство из них находились близко к ограждению, когда разорвались противопехотные пули, и нанесенный ущерб оказался огромным. Повсюду в расплескавшихся лужах крови валялись растерзанные куски человеческих тел, конечности были оторваны или превратились в свисающие ниточки тканей, осколки костей и ошметки мяса разлетелись и разбрызгались, словно рвота на Бульваре в пятницу ночью. Посреди всего этого я увидел осколок черепа, лежащий чашечкой вверх, словно измазанная чем-то красным археологическая находка, оброненная преступно небрежной командой гробокопателей.

Тихое всхлипывание, где-то по