Салочки с демоном - Ольга Романовская

Проректор не обманул: через пару минут ветви деревьев, будто занавес, разошлись, открывая поляну. Посреди нее горел костерок. Присмотревшись, саламандра поняла: это Тьюзди. Элементаль светлячком порхала над землей, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, будто пламя свечи. На нее завороженно взирали трое. Все в зеленых остроконечных шляпах и несуразных накидках с нашивками из листьев. Малица сначала приняла их за детей — слишком низкие, — но потом осознала ошибку. И разочаровалась. Саламандра ожидала увидеть крошечных созданий со стрекозьими крылышками, а не бородавчатых дамочек с немытыми волосами, космами ниспадавшими на лица. И это феи?!

— Доброй ночи, дамы! — Проректор вежливо поклонился каждой. — Позволите присесть рядом с вами?

Феи пришли в странное возбуждение, начали поправлять волосы и нервно хихикать. Если б не их уродство, Малица подумала бы, они кокетничают с лордом Шаллом.

— Одинокий оборотень в лесу — это так романтично! — в подтверждение догадки томно протянула одна. — Не станцуете ли с нами? Луна прибывает.

— Боюсь, у меня нет времени на это, дамы. — Проректор бросил быстрый взгляд на саламандру, и та подошла ближе. — Вы принесли то, о чем мы условились?

Феи дружно разочарованно вздохнули и выбрали козлом отпущения Малицу, по очереди наградив ее убийственными взглядами.

Странное дело, но теперь дамы не казались саламандре такими уродливыми. Моргнув, та поняла, в чем дело: иллюзия! Ее наложили поверх истинного облика.

— Вот оно. — Ближайшая фея вытащила из-под накидки пузырек с пурпурной жидкостью. — Один глоток, и ты непобедим. Два глотка — ты бог. Три — покойник.

Проректор протянул руку, и мнимая красавица со смехом растворила крохотную бутылочку, больше напоминавшую флакон для духов, в воздухе. Легко и просто, будто бы даже без магии.

— Э, нет, сначала плата!

— Сначала доказательства, что это не сахарный сироп, а капли лорда шан Теона, — парировал проректор. — Может, склянка не стоит и медяка.

Феи всполошились, побагровели от ярости. Накидки превратились в крылья — тончайшую серебристую паутинку с отливавшими зеленцой перепонками. Сами феи тоже изменились, наконец-то напоминали изображения в учебниках — миниатюрные женщины с разноцветными волосами и без единой бородавки. Однако красотой они по-прежнему не отличались. Даже отбросив женскую зависть, саламандра могла назвать их лишь симпатичными. Зато размер совпадал: истинные феи от ладони до девушки лет тринадцати. Последние, феи, разумеется, не девочки, охотно заводили отношения с мужчинами. Последствия подобных шалостей потом нередко поступали в Академии магии.

— Раз так, разбирайся сам!

Крылья дружно окропили поляну пыльцой.

Тьюзди укоризненно покачала головой, но проректор знал, что делает. Он вытащил из кармана жилета медальон на длинной серебряной цепочке и покачал им в воздухе. Это простое действие заставило фей вернуться и занять прежние места.

— Ну, не томи! — устав ждать, поторопила лорда Шалла одна из фей.

Вторая попыталась вырвать медальон, но проректор ловким движением спрятал его обратно в карман.

— Уговор, — укоризненно напомнил некромант. — А еще честные, ладно, почти честные магические существа! Какой пример вы подаете подрастающему поколению? — Он покосился на Малицу. — Адептка решит, будто так и должна вести себя женщина.

— И? — уставились на него феи.

Они не понимали вреда превращения саламандры в себе подобных.

— Конкурентка вырастет, — хмыкнул лорд Шалл и повелительно обратился к навострившей уши Малице: — А вы не слушайте! Уже знаю о ваших выходках, новые мне ни к чему. Запомните, Ирадос, я не лорд ти Онеш, который пожалел и не выгнал. Я выгоню.

— Ректор защитит, — смело брякнула Малица, вспомнив о единственной.

Врал, конечно, лорд Шалл. Единственная — это любовь всей жизни. Ради нее они жизнь отдадут, и не только свою. Даже скорее не свою. И не отдадут, а заберут.

Проректор медленно-медленно покачал головой и заверил:

— Девушка, против старого некроманта нет приема. Поверьте, я закопать сумею, а потом воскрешу и снова закопаю, поэтому соблюдайте Устав, и будет вам счастье. Оборотни — народ справедливый, просто так не трогают. А я, как вы уже поняли, именно то клыкастое и блохастое.

— Вовсе вы не блохастый и не старый! — возмутилась Малица.

Если первая часть реплики насторожила, вторая рассмешила, и теперь саламандра, как ни пыталась, не могла сдержать улыбки.

— Мне виднее, — хмыкнул проректор и обернулся к нервно постукивавшим ножками от нетерпения феям. — Простите, дамы. Так вот, давайте обменяемся?

— Откуда нам знать, что медальон истинный? — насупилась фея, взявшая на себя роль переговорщицы. — Может, он пустой.

— Может, — легко согласился лорд Шалл. — Но ведь и флакон может оказаться фальшивкой. Тогда плата равноценна.

— А ты наглый, оборотень!

— Скорее умный.

Проректор демонстративно уселся прямо на снег. Тьюзди устроилась рядом, негреющим огоньком освещая поляну.

Малица осталась стоять. Она не решалась применить дар и прогреть землю: тогда бы пришлось еще и высушить ее, а садиться прямо в сугроб, как лорд Шалл… На то он и оборотень, им и лютый мороз — жара.

Фея-переговорщица поставила перед проректором бутылочку и потребовала:

— Медальон!

— Доказательства, — спокойно, но твердо возразил некромант.

Феи собрались в кружок, обсуждая дальнейшие действия.

Флакон с непонятным содержимым лежал на снегу. Малица не понимала, почему нельзя просто встать и забрать его, даже потянулась сама, но, взвизгнув от боли, отшатнулась.

— Ирадос! — укоризненно глянул проректор и добавил: — Лучше поучу я, чем глупо погибнете.

— А я думала, честь мага и всякое такое…

Саламандра дула на пальцы и гадала, научится ли она когда-нибудь подобной бесконтактной магии. Малица ничего не почувствовала, движения не уловила! Дурно, очень дурно для будущего стихийника. Саламандре положено предугадывать удары и чувствовать колебания воздуха. Хотя бы потому, что ректор назначил Ведущей, а практику проходить в Сумеречье.

— Всякое такое! — передразнил проректор и бросил быстрый подозрительный взгляд на фей. Они все еще совещались, значит, что-то затевали. — Вы точно не некромантка? Обычно у моих совести нет, а тут стихийница. И правильно, Ирадос, — неожиданно поощрил падение нравов лорд Шалл. — Лучше выжить, чем остаться благородным. В данном случае вы полезли трогать поставленный врагом предмет. По-вашему, феи просто так его бросили, без заклятия и проклятия?