"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

— А что они едят?

— Я же сказал. Души. Тех, кто их боится.

Тут, от осознания чудом миновавшей опасности, у Джетты второй раз за ночь ослабели колени.

— Давай каплю передохнем, — попросила она, опираясь о стену. — Ты несешься как бешенный

— Неженка, — фыркнул Светлый. — Ладно.

Он присел рядом на корточки, опираясь спиной о земляную стену.

— Дами, там, в Ратуше, ты говорил, что родился третьим сыном в знатной семье…

— Да.

— И должен был пойти в духовенство.

— И пошел, — кивнул Аквилеро. — В двенадцать лет меня отдали в школу при монастыре.

— Хм. Монастырь, надо полагать, быть женский.

— Почему же, — Пусик не повелся на «шпильку» и ответил совершенно серьезно. — Самый настоящий мужской. Только я оттуда сбежал. Понял, что не мое, и сбежал.

Джетта присвистнула.

— Какой же ты после этого Светлый? Светлые костьми лягут, а свой долг выполнят.

— Жизнь не столь категорична, Темная, — Дамиан глядел ей в глаза, и казалось, в их глубине таится магнит, от которого невозможно было оторваться. — Стопроцентных Светлых и стопроцентных Темных практически не существует. Темные тоже следуют своим правилам и договоренностям и соблюдают свои законы. Потому что законы и правила очень упрощают жизнь. А Светлые не всегда слепо следуют догмам и законам, потому что на все случаи правила не предусмотришь. В людях перемешано Темное и Светлое, и не всегда разберешь, где кто. Но, как ни странно, я — исключение.

— Ага. Все люди как люди, а ты — Прынц.

Светлый рассмеялся.

— Хуже, — сказал он, расшнуровал ворот рубахи и спустил ее с левого плеча.

На нем красовалась оскаленная морда белого тигра с голубыми глазами. В темном коридоре подземного хода, при огоньке «светляка», казалось, что татуировка выступала из кожи. Так выглядел знак избранного Пресветлым Богом.

— Ух, ты! Умелец делал! — восхитилась Джетта.

— Знак настоящий. Можешь потрогать, — Светлый подмигнул.

— Вот еще. Может, это заразно. — Воровка на всякий случай спрятала руки за спину. Хотя хотелось попробовать его на ощупь. — Хочешь сказать, что ты действительно Просветленный?

Дамиан пожал плечами:

— Сам удивляюсь.

— А как это случилось?

— До сих пор не понимаю, — Светлый уронил сложенные в замок руки между коленями и ссутулился. — Я, когда сбежал из монастыря, подался в оруженосцы к бродячему рыцарю. — Теперь он смотрел перед собой, будто прокручивая перед мысленным взором прошлое. — А тот перешел дорогу одному магу. Мне тогда было всего шестнадцать. В общем, оказывается, когда в тебя летит Черный Шар, искренность молитвы и глубина веры возрастают просто до невиданных высот.

Все слышали легенды о «Черном Шаре», смертельном заклятии, убивающем жертву долго и мучительно. Джетта не доверяла никому. И не верила. Но на какой-то момент всё же допустила, что Аквилеро не врет. И ей стало страшно.

— Так ведь он запрещен… — тихо произнесла Темная.

— Да, нужно было рассказать об этом магу. Но как-то я не успел, — ехидно заметил Аквилеро.

— А правду говорят, что Просветленные лично общаются с Богом?

— Правда, — кивнул Пусик. — Хотя тогда я думал, что у меня галлюцинации. Но потом обнаружил на плече знак.

— И что Он тебе сказал?

Джетте было очень любопытно. Даже если Дамиан врал, то врал он очень ладно. Такое и в качестве байки послушать не грех.

— Почти ничего. Я тогда умолял: «Пресветлый, я сделаю всё, что попросишь, только пусть я выживу». Он ответил: «Договорились». И Шар неожиданно изменил направление и помчался в мага, его запустившего. Тот даже ничего предпринять не успел. Рыцарь его потом добил. Уж очень тот страдал, бедняга.

— Не понимаю, — Джетта помотала головой, отказываясь принимать такую насмешку Богов, — Пусик — и Просветленный… Мало того, что бабник, так еще и из монастыря сбежал, предал род. Ничего не понимаю…

— Я тоже не понимал, — признался Аквилеро, в кои-то веки не обратив внимания на свое прозвище. — Поэтому пришел к настоятелю своего монастыря и повинился. Это был очень мудрый старик, хоть и Светлый. Он сказал: «Верность самому себе и своей совести стоит дороже, чем верность людским правилам. Правда, многие даже не подозревают, что такое понятие существует». — Он поднялся. — Ну что, отдохнула? Двинулись дальше.

Они шли в тишине, и Джетта размышляла о том, что сегодняшняя ночь — самое невероятное из всего, что случалось с нею в жизни. Но, возможно, не самое странное из того, что ей готовит новый контракт.

Подземный ход закончился люком наверх. Увы, вел он не на улицу, а в какую-то жалкую затхлую лачугу. Джетта довольно быстро справилась с замком, и ночной воздух, наконец, встретил их приятной прохладой. Дамиан оглядывался, видимо, стараясь запомнить какие-нибудь ориентиры.

— Не переживай, — успокоила его Темная, также осмотревшись. — Я знаю эту часть города. Видишь, вон там дом с башенкой? Это Южная караульня. Мы почти у самой городской стены. Райончик, кстати, не самый спокойный. Нам туда, — она уверенно ткнула пальцем в темноту.

— Туда — это куда?

— Пойдем будить Ансельмо. А что? Мы тут по подземным ходам рыщем, а он дрыхнет? Непорядок.

— А не покажется ли подозрительным, если среди ночи ты припрешься к своему любовнику с другим мужиком? — поинтересовался Дамиан.

— Мы же в Монте-Кримен. Здесь в чужие постели не заглядывают. А если и заглядывают, то исключительно из желания присоединиться, — Джетта полюбовалась произведенным впечатлением и только потом добавила: — Расслабься, в нашем с Паладином номере тоже есть потайной ход. А Сельмо наше совместное появление как-нибудь переживет.

Она двинулась в указанном направлении. Пусику ничего не оставалось, как идти следом.

И практически сразу они наткнулись на компанию бандитского вида.

— О, — заявил один из них, — да это ж девка! С ейным хахелем. Ну чё, братва, хахеля нонче пользывать бум?

Раздался дружный гогот мужиков.

— Не боись, красавчик, ты не в нашем скусе. Мы тебя быстро обчистим и даже девку тебе вернем. Почти цЕлую, — успокоил Светлого второй.

— Шли бы вы подобру-поздорову, — с усталостью в голосе произнес Аквилеро. — Вы нас не трогаете, мы вас. Все счастливы.

— Хе, хлядите. Оне хорохорятся, — вновь вступил в разговор первый. — А ну, сгинь отседова, щупленький.

— Девочка, они не хотят быть счастливыми, — повернулся Светлый к спутнице. — Если люди просят, им нужно помочь.

— Я прикрою тебе спину, — ответила Джетта, и в ее руке тускло блеснуло узкое лезвие стилета.

________

Прим.

Стилет — кинжал с узким, граненым лезвием, появился еще в раннем средневековье. Использовался как мужчинами, так и женщинами. Благодаря тонкости лезвия легко прятался в одежде. В некоторых городах ношение стилетов было запрещено.

— К стене отойди, — поморщился воин. — Спину она мне прикроет… Лучше под руку не лезь.

Джетта послушно отошла. Избыток самоуверенности — лишний груз даже для Просветленного.

В правой руке Дамиана оказался меч, в левой — орендольх** с зазубринами на лезвии.

________

Прим.

Орендольх — средневековый испанский кинжал, обычно без гарды, но на конце рукояти имел два расходящихся под углом диска, образующих «ушки». Нередко использовался как богатый аксессуар. В силу фаллического вида, орендольх иногда носился мужчинами между ног. В бою использовался для блокирования клинка противника.

Видимо, что-то в его облике заставило противников настроиться на серьезный лад. Во всяком случае, смешки затихли. В молчании бандиты начали обступать Аквилеро. Но тот не стал дожидаться, пока окажется в окружении, и ударил первым. И, как выяснилось, он был совершенно прав, отослав к стене. Она бы ему только мешала. Блокируя оружие противников кинжалом, Светлый играючи, — Джетте даже показалось, рисуясь, — стремительно наносил колющие и рубящие удары мечом. Дамиан не только выигрывал в длине оружия и мастерстве владения им, но и сумел обратить численное преимущество врагов против них же. Собравшись сплошной массой, боясь вылезти вперед под руку бешеному «хахелю», бандиты больше мешали друг другу, чем наносили вред Светлому. Тишина сменилась стонами, воплями и бранью, и вскоре имевшие неосторожность покуситься на честь Темной идиоты разбежались. Те из них, кто был способен двигаться.