Закон оружия - Дмитрий Олегович Силлов

В общем, не получилось у Палача задуманное, причем на глазах у подчиненных. Хоть и приземлился гигант красиво, мягко, словно кошка, на четыре конечности, хоть и вскочил на ноги пружинисто, а все равно не то. Народ уважает тех, кто выдает конкретный результат. Остальные в его глазах неудачники.

И Палач это прекрасно осознавал. Потому и ринулся в повторную атаку, выдернув из ножен кинжал, больше похожий на короткий меч. Причем ринулся конкретно на Снайпера, сверля его взглядом, полным ненависти. Реванш – это всегда хорошо. Если взял его, значит, не неудачник ты, а просто слегка промахнулся, с кем не бывает.

Боковым зрением Снайпер увидел: все, кто был с ним, вот-вот кинутся на гиганта… и погибнут. В том числе, наверно, и демон, который этого Палача конкретно побаивается. И погибнут не потому, что воевать не умеют, а исключительно оттого, что, когда пятеро в ярости нападают на одного хорошо обученного бойца, это будет свалка, в которой тот боец имеет очень хорошие шансы перерезать всех врагов, отчаянно мешающих друг другу.

– Всем стоять!!! – рявкнул Снайпер, бросаясь вперед и очень надеясь при этом, что его команда будет услышана и понята правильно. Боковым зрением он увидел: услышали и поняли все, кроме Ксилии, которая выдернула меч из ножен и попыталась рвануться вперед…

Не вышло.

Подоспевший кутруб схватил девушку сзади за плечи, зафиксировав весьма плотно, – из такой хватки и мужик не вырвется. Молодец, чертяка волосатая, понимает, что порой с женщинами только так и надо, увещевать бесполезно. Не бить ни в коем случае, не унижать, а просто придержать от необдуманных поступков.

А Палач между тем летел вперед, явно намереваясь не затягивать процесс и все решить одним ударом. Просто насадить противника на клинок, как бабочку на булавку, а потом, скорее всего, рвануть книзу. И пусть кишки собирает, пока победитель с его дружками разберется так же быстро и эффективно.

Это все в его глазах было, в мельчайших подробностях. И рука с мечеобразным кинжалом, чуть отведенная назад, те намерения красноречиво подтверждала. Но даже такой простой и безыскусный замысел не стоит афишировать, так как противник, пусть даже мелкий и хилый с виду по сравнению с тобой, отреагировать может.

Снайпер и отреагировал.

С места оттолкнулся от земли и катнулся под ноги гиганту, одновременно метя ножом в бедренную артерию, что рядом с пахом находится. Даже если промахнешься, отточенным лезвием по причиндалам тоже мало не покажется.

Но – не получилось. Палач оказался бойцом опытным и на удивление шустрым для своего веса. Он просто перепрыгнул через неожиданное препятствие и тут же развернулся на месте, готовый к повторной атаке.

– Вот сволочь, – на родном языке ругнулся Снайпер, сплюнув набившуюся в рот кладбищенскую пыль. Это уже не шутки. Вторая атака гиганта запросто может оказаться фатальной. И чего делать прикажете? Теперь он на рожон не полезет и без всяких эффектных прыжков зарубит на длинной дистанции, благо ручищи у него на треть длиннее, чем у противника.

Не особо надеясь на успех, Снайпер коротким движением снизу метнул «Сталкер» в лицо Палача, но тот плоскостью клинка небрежно отбил нож в сторону и расхохотался.

– Это все, что ты можешь? Кататься в пыли и швыряться своими зубочистками? Жалкое отродье! Но я окажу тебе честь – ты умрешь как мужчина, от честной стали.

И ринулся на Снайпера – мягко и быстро, словно охотящийся лев на обреченную добычу.

Уклоняться было бессмысленно, бежать – тем более, кататься навстречу – уже катались, хватит. Оставалось только одно: стоять и ждать неминуемого. Ну, Снайпер и стоял, чуть согнув ноги и сжимая в руке свое единственное оружие – откованную Кузнецом «Бритву», смотревшуюся крайне неубедительно по сравнению с габаритным кинжалом противника.

Палач красиво замахнулся, красиво ударил. Резко, с выдохом, изо всей силы, явно намереваясь развалить противника надвое… и еле удержался на ногах, не встретив сопротивления.

В руке у него осталась лишь рукоять с жалким стальным огрызком, торчащим из нее. А сам клинок улетел куда-то влево, начисто срезанный у основания боевым ножом Снайпера…

«Надо же, получилось», – пронеслось в голове стрелка. В самый последний миг возникла у него безумная идея подставить «Бритву» под сокрушительный удар.

И нож справился с задачей на отлично. А вот рука, его держащая, подвела.

Все-таки удар Палача был действительно страшным, и пальцы не выдержали, разжались. «Бритва» упала под ноги Снайпера…

А поднять ее он уже не успел.

Стальные руки схватили его за горло, подняли над землей. Ноздрей стрелка коснулся омерзительный запах чеснока и гнилых зубов.

– Неплохо, хомо, – прошипел Палач. – Но все твои финты ничто перед настоящей силой настоящего воина. Испортив мое оружие, ты лишил себя возможности умереть как мужчина. Так что теперь я просто задушу тебя прямо здесь, на глазах твоих дружков, а потом то же самое проделаю с ними.

Глаза, горящие лютой, звериной ненавистью, приблизились. Палач упивался этой минутой и явно желал ничего не пропустить, наблюдая за агонией побежденной жертвы.

…Когда тебе перекрывают кислород, а заодно и кровоток в сонных артериях, мозг отключается очень быстро. Секунд десять-пятнадцать вполне достаточно, чтобы человек вырубился. И еще немногим больше минуты, чтобы благополучно перешел в мир иной – при условии, что жертве не раздавили трахею и не сломали шею. Если раздавили и сломали, все происходит быстрее.

Но Палач не торопился. Хороший реванш – это когда эффектно. В данном случае, например, желательно, чтобы жертва, уронившая тебя в глазах подчиненных, перед смертью хрипела, дрыгала ногами, пускала пену, вызывая своими телодвижениями восторженный ужас в сердцах тех, кто посмел хоть на мгновение усомниться в крутости начальства.

И Снайпер почувствовал: еще несколько секунд, и начнется оно самое, с безуспешными попытками протолкнуть в легкие глоток воздуха и судорожными движениями конечностей, предшествующими агонии. Поэтому, пока еще сознание не покинуло тело, нужно было сделать одно-единственное движение.

Резкое. Сильное. Конкретное. Вслепую – носком ботинка в бедро, не прикрытое сталью.

Удар попал точно в бедренный нерв, хотя везением это назвать трудно – в эдакую ножищу да из такого положения попасть не сложно.

Сложно не растеряться и ударить…

Палач вздрогнул, словно от удара током. Оно и понятно, что даже для такого слона удары по уязвимым точкам будут весьма чувствительны. Правда, судя по реакции, болевой порог у него не просто высокий, а космический. Другой бы, получив берцем в надколенник, уже сидел бы на земле, баюкая напрочь отсушенную ногу. А этот лишь хватку разжал чуть-чуть. И, думается, ненадолго…

В глазах Палача мелькнуло