Трон фараона - Эмилио Сальгари

— Хорошо, господин мой. Но… не сейчас! — сказала Нефер. — Твою судьбу можно узнать только по лику солнца, по знакам и знамениям, даваемым великим Осирисом, тогда как судьбу простых смертных могут рассказать и бледные звезды.

— И твою собственную судьбу ты можешь прочитать по звездам? — полюбопытствовал юноша.

— Да. Вон, та звезда — ты видишь? С ней связана моя судьба. Смотри, как бледна, как печальна она! Видишь? Она вспыхнула красным огнем. Кровь, кровь! О боги! Погибель, погибель! — взволнованно вскочила девушка, простирая руки к небу. Звезда, которую искал взор задумавшегося Меренра, вдруг действительно словно вспыхнула и потом, сорвавшись, скользнула вниз.

— Гибель, гибель грозит мне! Боги, за что? — жалобно восклицала Нефер.

Она пошатнулась и, если бы Меренра не успел вовремя подхватить ее, упала бы в быстро бегущие волны Нила.

Несколько секунд юноша держал полубесчувственную Нефер в своих сильных руках, покуда не удалось усадить ее на скамью. И, не выпуская ее из объятий, он шептал ей участливо:

— Не верь! Ты ошиблась! Ты не погибнешь! Я жизнь отдам, чтобы спасти тебя!

— И пожертвуешь свою любовь к той? К дочери Пепи? — шепнула тоскливо девушка.

— Ты… ты будешь моей сестрой! Клянусь, до конца жизни моей ты будешь сестрой мне!

Нефер не отвечала. Крупные слезы катились по ее побледневшим щекам.

— Так повелели боги. Да будет воля их! — пробормотала она, освобождаясь из рук Меренра.

— Иди усни. Там, в каюте, приготовлено твое ложе, — сказал, помолчав, Меренра.

Она молча поднялась и скользнула с кормы в дверь каютки. Ушел и Меренра. На палубе оставались только Ато и Оунис. Старый жрец сидел и глядел на горизонт. Оунис покинул свое место только тогда, когда над землей всплыла зловещая звезда с кровавым хвостом, комета.

Прошло еще несколько часов, и опять на рассвете на палубе показалась тонкая фигура красавицы Нефер. На этот раз ее прелестное лицо было окутано, словно облачком печали, полупрозрачной газовой материей. В руках, будто изваянных резцом великого скульптора, Нефер держала несколько сосудов странной формы, наполненных разноцветными пахучими жидкостями.

Устремив затуманенный взор к востоку, где разгоралась предвестница лучезарного солнца, алая утренняя заря, Нефер творила заклинания, взывая к богам-покровителям.

— Геб! — взывала она. — Ты, символ матери-земли! Нут, владычица вечной тьмы! Тефнут, покровительница и хранительница вод, и Маат, хранительница праха ушедших в страну теней! Ты, лучезарный Осирис-Pa, и Хапи, дух священного потока Нила! Услышьте меня, боги! Дайте мне взглянуть на мать-землю и увидеть тот путь в небесном пространстве, по которому движется она, и что будет с ней, и что будет с юным фараоном Меренра!

Капля за каплей падала пахучая жидкость из древних таинственных сосудов в воды Нила. И расплывались эти капли, и уносил предрассветный прохладный ветерок волну ароматов, и уносил он в неведомые дали мистические слова древнего заклинания.

Девушка стояла на корме чуть колыхавшейся барки, простерши свои прекрасные матово-белые, точно алебастровые руки к востоку, с полузакрытыми глазами, с распустившимися по чудным атласным плечам шелковыми кудрями пышных черных волос.

Яркая жгучая искорка вспыхнула над горизонтом. Это был только краешек всходившего солнца. Побежали по небу огнистые столбы лучей: Осирис-Pa поднимался из царства тьмы, сразив враждебных духов тьмы и победив великую змею. Это его светозарное чело в короне из лучей поднималось над миром.

— Горе, горе! — шептала она побелевшими устами. — Две звезды около лучезарного Осириса-Pa. И одна разгорается ярким пламенем, сливаясь с ним, божественным, другая меркнет, гаснет! Ты, фараон, несешь с собой великую радость, великое счастье для одной женской Души, скорбь и горе — для другой!

Опять жалобный стон вырвался из груди девушки, и тело ее пронизала дрожь.

Диск солнца выплыл над горизонтом, заливая ясным светом долину Нила. Откуда-то неслась стая ибисов. Туман уплывал к горам.

— Приближается барка под парусами! Внимание! — окликнул выходившего из каюты Оуниса стоявший на носу судна Ато.

И когда прекратившая свои заклинания и гадание девушка молча и печально проходила по палубе, на том месте, где только что звучали ее призывы, обращенные к египетским божествам, уже стояли, напряженно вглядываясь вдаль, три человека; это были Ато, Оунис и сам Меренра. Они глядели на маневрировавшую большую барку, по-видимому стремившуюся подойти как можно ближе к барке молодого фараона.

— Надо быть готовыми к бою. Здесь новая ловушка! — сказал тревожным голосом Оунис.

VIII. Легенда Острова Теней

Неподалеку от барки, несшей Меренра к Мемфису, вдруг показалась другая, довольно грузно сидевшая в воде, но тем не менее подвигавшаяся значительно быстрее, барка с одной мачтой и огромным, напоминающим крыло гигантской бабочки парусом. —Если из-за борта покажется хоть один вооруженный человек — стреляйте! Приготовьте мечи! — скомандовал спокойным твердым голосом Оунис.

— Ты думаешь, мудрый, что нашей барке грозит опасность со стороны этого судна? — удивилась Нефер. — Но ведь, — продолжала она, — это мирные люди. Простые торговцы, а не пираты. Разве ты не видишь, что они идут с грузом, который сам подает свой голос?

Оунис прислушался, и морщины на его челе разгладились, но не совсем.

— Груз священных кошек?! — сказал он. — Везут в низовья Нила, на пополнение коллекции какого-нибудь храма. Что же, конечно, очень может быть, что наша тревога поднята попусту. Но кто поручится, что среди клеток с кошками не скрываются вооруженные воины, которые только ищут случая приблизиться к нам и захватить нас в плен.

— Я поручусь! — гордо ответила Нефер, сверкая глазами. — Я вижу кормчего и вижу самого владельца судна. Несколько лет подряд они посещают эти берега, скупая в прибрежных деревнях священных кошек: в низовьях Нила эти годы свирепствует болезнь, убивающая животных через две-три недели по их прибытии туда, и храмы низовьев покупают кошек отсюда.

По-прежнему недоверчивый Оунис, не выпуская меча из рук, следил за приближавшейся баркой, с которой несся разноголосый хор; в самом деле, палуба барки была заставлена целыми рядами сплетенных из прутьев клеток, и эти клетки были переполнены неистово мяукающими кошками всех величин и мастей.

Нигде не было видно и следа вооруженных людей: только несколько гребцов, правивших баркой, да одетый, как по закону должны были одеваться люди, принадлежавшие к касте торговцев, старик с морщинистым лицом составляли экипаж «кошачьей барки». Оунис, сложив ладони в виде рупора, крикнул приближавшимся: