Книга Тайн. Наука медитации. Часть 4 - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Такое впечатление, что подобная ситуация возникает повсюду. Посмотрите на лица окружающих или взгляните на себя в зеркало, вы увидите, что вам все надоело, вы умираете от тоски. Похоже, трудно найти того, у кого жизнь была бы скучнее. Вся жизнь кажется длинной чередой неинтересных, безрадостных, бессмысленных событий, и вы идете по жизни, словно несете тяжкую ношу.

Почему же так происходит? Жизнь дается не для того, чтобы скучать. Жизнь дается не для того, чтобы страдать. Жизнь – это праздник, это великое празднование, это вершина радости. Но такое встречается лишь в поэзии, в мечтах или в философских рассуждениях. Иногда появляются Будда или Кришна, которые живут в глубочайшем согласии с жизнью и празднуют каждое ее мгновение, но они выглядят как исключения, в которые невозможно поверить; они не реальны, они больше похожи на недостижимый идеал, словно их никогда и не было. Они как исполнение наших желаний, мифы, мечты и надежды, но не реальные люди. А реальность полнится нашими лицами, на которых написаны скука, мучения и страдания, и вся жизнь – это сплошное «как-то перебиваюсь».

Почему так происходит? И это уж точно не основная реальность жизни, это не может быть основной реальностью жизни, потому что подобное происходит только с человеком. Деревья, звезды, животные, птицы… – такого больше нигде нет. Это происходит только с человеком. Всем остальным вовсе не скучно. И даже если время от времени возникает боль, то она проходит мгновенно, никогда не превращаясь в страдания. Она никогда не становится постоянным наваждением, никто не думает о ней все время. Она мгновенна, случайна, никто не носится с ней подолгу.

Животные испытывают боль, но не страдают. Для них боль – это то, что случилось в данное мгновение; очень скоро она пройдет. Они не несут ее в себе. Она не превращается в рану. Они забывают о ней и прощают. Она остается в прошлом и никогда не становится частью будущего. Если боль становится чем-то постоянным, раной, не случайностью, а реальностью, основой этой самой реальности, словно вы не можете без нее существовать, тогда она превращается в проблему. И подобная проблема возникает только в человеческом уме.

Деревья не страдают. Для них не существует мучений. Это не значит, что они не умирают, – смерть наступает, но для них это не проблема. И это не значит, что они не испытывают боли, иногда такое случается, но боль не становится их жизнью. Болезненные переживания случаются на периферии. Боль приходит и уходит. Глубоко внутри, в самом центре, празднование жизни продолжается.

Дерево постоянно празднует жизнь. Смерть случается, но случается лишь однажды, не становясь постоянным переживанием. Кроме человека, все пребывает в праздничном настроении. Только человеку скучно. Тоска, скука – явление, характерное для человека. Что же здесь не так? Что-то должно быть не так.

В каком-то смысле это хороший знак. Скука присуща только человеку. Вы можете определить человека как скучающего. Аристотель определял человека как разумного. Но животные тоже разумны. Нельзя сказать, что у них вообще нет разума. Есть животные, которые подошли к человеку совсем близко. По-своему они слишком разумны, не настолько, насколько разумен человек, но все же они разумны. Разница лишь в степени. Поэтому человека нельзя определять только через разум. А вот через скуку можно: он – единственное скучающее животное.

Иногда скука доходит до таких пределов, что человек совершает самоубийство. Только человек способен на самоубийство. Ни одно животное не станет этого делать. Это свойственно только человеку. Когда тоска достигает таких размеров, что умирает даже надежда, тогда вы сами обрекаете себя на смерть, потому что тогда нет никакого смысла все это терпеть. Вы можете терпеть скуку, тоску, боль, потому что где-то вдалеке маячит завтра, на которое вы все еще надеетесь. Сегодня мне плохо, но завтра все случится. И вы продолжаете терпеть благодаря надежде.

Я слышал такую историю…

Один китайский император приговорил своего первого министра к смерти. В тот день, когда министра должны были повесить, император пришел к нему, чтобы проститься. Министр был преданным слугой в течение многих и многих лет, но он совершил нечто такое, что разозлило императора настолько, что тот решил его казнить. Понимая, что у министра остался всего один день, император пришел его навестить.

Когда он вошел, то увидел, что первый министр плачет, слезы текли ручьем. Император не мог поверить, что смерть может стать причиной столь бурных рыданий, ведь министр был очень смелым человеком. Тогда император сказал:

– Не могу поверить, что ты плачешь оттого, что сегодня вечером умрешь. Это трудно представить. Ты же смелый человек, я столько раз видел твое мужество. Должно быть, есть что-то еще. Что? Если я могу что-то для тебя сделать, я сделаю.

– Нет, ничего нельзя сделать, – промолвил первый министр, – и нет смысла об этом говорить, но, если ты настаиваешь… Я все еще твой слуга, я подчинюсь и расскажу.

Император проявил настойчивость, и министр сказал:

– Дело не в моей смерти, это не так уж и важно. Рано или поздно все умирают, это может случиться в любую секунду. Я плачу оттого, что увидел во дворе твою лошадь.

– Мою лошадь?! – удивился император. – Но что случилось?

– Всю свою жизнь я искал именно такую лошадь. Я знаю один секрет древности: я могу научить лошадь летать, но лошадь должна быть определенного типа. Твоя лошадь как раз такая. А сегодня мой последний день. Я не волнуюсь из-за смерти, но ведь тогда это древнее искусство умрет вместе со мной. Вот отчего я плачу.

Император был заинтригован и взволнован: если лошадь научится летать, это будет нечто.

– Сколько тебе нужно времени? – спросил император.

– Ну, хотя бы год, – ответил первый министр, – и твоя лошадь сможет летать.

– Хорошо, я освобождаю тебя на год. Но помни: если через год лошадь не будет летать, я снова посажу тебя в темницу и повешу. А если лошадь все-таки взлетит, я тебя прощу. И не только прощу, но и подарю тебе половину своего царства, ведь я буду первым в истории императором, у которого будет летающая лошадь. Возвращайся домой и перестань плакать.

Довольный и веселый первый министр отправился на лошади домой. Однако его жена все равно плакала.

– Я все знаю, – сказала она, – новость обогнала тебя. Всего лишь год? Я же знаю, что нет у тебя никакого секрета, и эта лошадь никогда не взлетит. Это же всего лишь обман. Если ты смог выпросить год, чего же ты не попросил хотя бы лет десять?

– Это было бы слишком много, – ответил первый министр. – Этого и так уже слишком много. Летающая лошадь – это уже само по себе странно. Если бы я попросил десять лет, мой обман был бы раскрыт. Но не стоит так убиваться.

– От этого мне еще печальнее, – возразила жена. – Сейчас мы будем жить с тобой, а через год тебя повесят. Этот год станет сплошной мукой.

На что министр ответил:

– Поведаю тебе один секрет древности, о котором ты еще не знаешь. За этот год император может умереть, лошадь может умереть, я могу умереть. Или, кто знает? Может, лошадь все-таки научится летать? За целый-то год!

Простая надежда – и человек живет этой надеждой, потому что ему ужасно скучно. Когда тоска доходит до такого предела, что вы уже не можете на что-то надеяться, когда вы испытываете абсолютную безнадежность, вы совершаете самоубийство. Скука и самоубийство – две характеристики человека. Ни одно животное не станет себя убивать, ни одно дерево на это неспособно.

Почему так происходит? Каковы причины? Человек что – полностью разучился жить? Разучился праздновать? Наслаждаться жизнью? В то время как все остальное существование торжествует, почему человек стоит в стороне, и вокруг него царит атмосфера печали? Однако так происходит.

Животные живут инстинктивно, они не обладают осознанностью. Они живут механически, подчиняясь инстинкту. Им не нужно ничему учиться. Все, что им положено знать, они знают с самого рождения. Их жизнь протекает на простом инстинктивном уровне, они не учатся ничему новому. Они живут в соответствии с заложенной в них программой, у них внутри есть четкий план, поэтому все, что им нужно, – это жить и радоваться, вот они и живут механически.

Человек утратил инстинкт, у него нет раз и навсегда определенного плана. Вы рождаетесь без какого-либо плана, без встроенной программы. Для вас нет никаких четких указаний относительно того, в каком направлении двигаться. Вам приходится искать свой собственный путь. Вы вынуждены заменять инстинкт разумом, осознанностью. Вы не можете жить механически. Вы уже на другой ступени развития, на которой механическая жизнь невозможна. Она уже не для вас.

Вы не можете жить подобно животным, но вы не знаете, как жить иначе. В этом-то и проблема. У вас нет естественной встроенной программы, которой вы должны следовать. Вам приходится сталкиваться с существованием, не обладая таковой программой. И если вы не поднимитесь на такой уровень осознанности, на котором сможете жить, заменив осознанностью утраченные инстинкты, то вам суждено скучать и страдать. Вам придется познать все на свете. А это тяжело. Ни одному животному не надо учиться. Вам же нужно познать все, и до тех пор, пока вы не познаете, вы не сможете жить. Вам необходимо научиться жить. Ни одному животному этого не нужно.