Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пенни лежала на серой гальке в четырех метрах от воды. Одета она была в длинную темно-бежевую замшевую куртку поверх небесно-голубой блузы и плотные черные брюки, на ногах – крепкие ботинки, закрывающие лодыжки. Раскинутые в стороны руки белели побледневшей кожей. Я не смог определить ее возраст, в первую очередь по той причине, что у женщины не было половины головы. На оставшейся части черепа топорщились завитки тонких серебристых волос. Такая же короткая прядь виднелась в двух метрах от тела, но была насквозь пропитана кровью. Между ней и телом на гальке в лунном свете темнела широкая полоса крови и мозговой ткани.
Шеннон сдавленно кашлянула и быстро отвернулась.
Мне в свое время приходилось видеть вещи и похуже. Но в одном Шеннон была права: труп в безмятежности биотопа казался совершенно неуместным.
– Когда это произошло? – спросил я.
– Чуть больше получаса назад, – ответил Рольф Кюммель. – Я выехал сюда с двумя офицерами, как только получил извещение от Эдена.
– Сущность видела, как это случилось?
– Да, сэр.
– Кто это сделал?
Рольф поморщился и, оглянувшись, показал на сервитора-домошимпа, неподвижно стоявшего в стороне. По обе стороны от него застыли два полицейских.
– Это оно.
– О господи. Вы уверены?
– Мы все подключались к местной визуальной памяти сущности, чтобы убедиться, – с легкой обидой в голосе заявил Рольф. – Кроме того, когда мы подъехали, домошимп еще держал оружие. Эден блокировал его мышцы сразу после выстрела.
– Кто же дал ему команду стрелять?
– Этого мы не знаем, сэр.
– То есть домошимп этого не помнит?
– Нет.
– А кто дал ему оружие?
– Оно находилось в сумке, оставленной на каменистом выступе чуть дальше по берегу.
– А Эден не в курсе, кто оставил там сумку?
На лице Рольфа и всех остальных проступило явное раздражение. Обида на тупицу-босса, задающего глупые вопросы и не понимающего ни слова из того, что ему говорят. Я начинал ощущать себя изгоем, стараясь представить, что они произносят, обращаясь друг к другу по сродственной связи. Выражение лица то одного, то другого резко менялось, что служило явным признаком безмолвного разговора. Интересно, знают ли они, что выдают себя?
Послышался звонок моего портативного модуля, и я вытащил его из кармана.
– Шеф Парфитт, это Эден. Мне жаль, но воспоминаний о том, кто оставил сумку, у меня нет. Она пролежала здесь больше трех дней, а это превышает предел моей кратковременной памяти.
– Ладно, спасибо. – Я обвел взглядом выжидательно замерших коллег. – Во-первых, необходимо убедиться, что это точно Пенни Маокавиц.
– В этом нет сомнений, – сказала стоявшая рядом женщина. На вид около пятидесяти, ростом на полголовы ниже всех остальных, очень смуглая. Мне показалось, что убийство вызывает в ней не столько тревогу, сколько тоску. – Это Пенни, я ручаюсь.
– А вы…
– Коррин Арберри, лечащий врач Пенни. – Она дотронулась до тела носком ботинка. – Но, если вам нужны доказательства, ее надо перевернуть.
Я оглянулся на Рольфа:
– Вы сделали снимки места происшествия?
– Да, сэр.
– Хорошо. Переверните ее.
После минутного молчания офицеры полиции вежливо посторонились, давая возможность медикам перевернуть тело на спину. Я заметил, что освещение изменилось: искусственный серебристо-лунный свет сменился оранжевым сиянием. Доктор Арберри присела на корточки уже при свете искусственного рассвета. Она выдернула полы блузки из-под ремня брюк. На животе Пенни Маокавиц был надет широкий зеленый нейлоновый пояс, прижимающий к телу два белых пластиковых прямоугольника.
– Это поставленные мной векторные регуляторы, – пояснила Коррин Арберри. – Я лечила ее от рака. Это, безусловно, Пенни.
– Сделайте снимки в таком положении и отправьте ее в морг, пожалуйста, – сказал я. – Вряд ли стоит производить экспертизу на предмет причины смерти.
– Конечно, – бесстрастно подтвердила Коррин Арберри и выпрямилась.
– Но я хотел бы иметь подтверждение того, что она была жива в момент выстрела. И получить саму пулю. Эден, вам известно, где она?
– К сожалению, нет. Вероятно, она погрузилась в почву. Но я могу произвести подсчеты, основываясь на траектории, и приблизительно определить место.
– Рольф, оцепите место происшествия, это в любом случае необходимо. И я хочу, чтобы здесь все тщательно обыскали. Вы забрали оружие у домошимпа?
– Да, сэр.
– У нас имеется отделение баллистики?
– Как такового отделения нет. Но в соответствующих производственных лабораториях нам охотно окажут помощь.
– Хорошо, организуйте это. – Я посмотрел на сервитора. Домошимп стоял неподвижно, грустно глядя прямо перед собой большими темными глазами. – А это существо должно быть помещено в камеру при участке.
Рольф попытался скрыть смешок за кашлем.
– Слушаюсь, сэр.
– Я полагаю, в Эдене имеются специалисты по неврологии и психологии сервиторов? – терпеливо спросил я.
– Да.
– Отлично. В таком случае я бы хотел, чтобы они исследовали домошимпа и попытались восстановить его память о том, кто отдал приказ застрелить Маокавиц. До тех пор домошимп должен быть изолирован, понятно?
Рольф мрачно кивнул.
Коррин Арберри с улыбкой наблюдала за его замешательством. Кроме того, мне показалось, что на ее лице мелькнула тень одобрения.
– Вам в первую очередь предстоит установить, как оружие попало внутрь биотопа, – сказала она. – И где оно с тех пор хранилось. Если оно было вынуто из сумки, Эден должен был это увидеть и поставить в известность полицию. И еще он должен был знать, кому принадлежит эта сумка. Но не знает.
– Это полицейский пистолет? – спросил я.
– Нет, – ответил Рольф. – Какой-то револьвер, довольно примитивный.
– Ладно, установите, где он был изготовлен, и проследите его по серийному номеру. Процедура вам известна, может, что-то и обнаружится.
Начало рабочего дня застало меня в офисе губернатора. После официального представления и поверхностного знакомства мне пришлось сразу докладывать о первом убийстве, произошедшем в биотопе. Я пытался убедить себя, что день уже не может стать хуже. Но я ошибся.
